История и перспективы энергетических сделок между Россией и Германией на фоне санкций США и «зеленой» энергополитики

Крупные энергетические сделки еще между СССР и ФРГ не раз находились под угрозой санкционной политики США. Как Европа добилась отмены эмбарго Р. Рейгана в 1982 г., и что она может предложить Вашингтону сегодня взамен «Северного потока-2»? В статье также рассматривается вопрос, как на эволюции партнерства Германии и России в области энергетики сказались изменения в глобальной и немецкой энергополитике в 1970-1980 гг. Кроме того, поднимается тема роли природного газа в планах Берлина достичь CO2-нейтральности и того, можно ли с помощью водорода создать формулу для новой главы российско-германского сотрудничества.

Против энергетических сделок между СССР и ФРГ по большому счету выступали только США. Европа, как иллюстрирует пример с отменой эмбарго Р. Рейгана, могла дать коллективный отпор американским санкциям. Сегодня же о глобальной европейской солидарности не может быть и речи. Против того же СП-2, помимо Украины, выступает ряд стран Восточной и Центральной Европы. В самой Германии отказаться от проекта требуют «Зеленые», чья партия с большой вероятностью может войти в правящую коалицию по итогам парламентских выборов осенью 2021 г. С другой стороны, как показывает история энергетического партнерства между странами, Германию и Россию трудно испугать возможными издержками. За более чем полувековое сотрудничество немецкий бизнес только раз был вынужден выйти из сделки с СССР — после введения по требованию НАТО канцлером Конрадом Аденауэром (ХДС) эмбарго 1962–1963 гг. на поставку труб в Советский Союз. В результате этих событий экономические отношения между странами были поставлены на паузу на шесть лет. А после возобновления контактов в 1969 г. немецкий бизнес всегда получал поддержку федерального правительства при газовых сделках с Россией. Таким образом, внешние факторы едва ли могут существенно повлиять на российско-германские сделки в области энергетики. До тех же пор, пока в немецком правительстве преобладают голоса за энергетические проекты с Россией, их реализация гарантирована.

«Осенью 1973 г., в разгар холодной войны, советский газ впервые устремился в Западную Германию. Это было начало прекрасной дружбы» — так начинается статья, вышедшая в авторитетной немецкой газете «Zeit» по случаю 40-летия энергетического сотрудничества между Россией и Германией в 2013 г. По мере эволюции партнерства у него набралось немало противников, особенно ярыми из которых выступают Соединенные Штаты. Во время первой личной встречи со своим германским коллегой 24 марта новый госсекретарь США Энтони Блинкен вновь высказался против «Северного потока-2» (СП-2). Накануне его европейского турне Госдепартамент напомнил, что любая компания, задействованная в строительстве газопровода, рискует попасть под американские санкции.

С приходом в Белый дом Джозефа Байдена за строительством более чем на 90% завершенного трубопровода еще внимательнее наблюдают по обе стороны океана. Новый президент США уже дал понять, что считает проект «плохой сделкой для Европы». Глава американского внешнеполитического ведомства, находясь в европейском турне, транслировал ту же точку зрения.

Европа против Рейгана

Владислав Белов:
РФ — ФРГ: кризис политического доверия как фактор асимметрии отношений

Сегодняшняя ситуация вокруг СП-2 несколько напоминает историю другого газового проекта — еще между СССР и ФРГ после прихода к власти в США Рональда Рейгана. Напомним, что Советский Союз и Западная Германия подписали первый газовый контракт в 1970 г., он был известен под названием «газ в обмен на трубы» (Erdgas-Röhren-Geschäft). В дальнейшем стороны заключили еще три подобные сделки, самую масштабную — в ноябре 1981 г. Она предусматривала строительство двух ниток газопровода с пропускной способностью 40 млрд куб. м в год. Помимо европейских в проекте участвовали американские компании. Так, у фирмы «Caterpillar» был заказ на трубоукладочное оборудование, а у General Electric – на турбины для строительства компрессорных станций.

Однако после того, как Р. Рейган в декабре 1981 г. наложил запрет на поставку электронного и нефтегазового оборудования в СССР, компаниям пришлось выйти из сделки. Формальным поводом для санкций послужила ситуация вокруг введения военного положения в Польше. Более того, в июне 1982 г. США расширили запрет на компании, выпускающее соответствующее оборудование по американским лицензиям. Тем не менее правительства европейских стран, участвовавших в строительстве газопровода, отказались соблюдать это требование. Так, британская, итальянская, французская и немецкая фирмы, производившие оборудование по лицензии General Electric, проигнорировали эмбарго. США в ответ на это наложили на них санкции. В санкционный список попали даже три «дочки» немецкого концерна Mannesmann. Это привело кризис в отношениях США и ФРГ к еще большей эскалации, поскольку Mannesmann, производя трубы по своей технологии, даже формально не мог нарушить запрет.

Солидарность западноевропейских стран, не уступивших воле американского президента, в итоге привела к отмене эмбарго в ноябре 1982 г. Чтобы подсластить пилюлю, Европа согласилась на расширение перечня стратегических товаров и технологий, запрещенных к экспорту в страны Восточного блока. Их во время холодной войны формировал Координационный совет по экспортному контролю (CoCom), куда входили члены НАТО и еще несколько стран. Ужесточенной политикой в области экспортного контроля США пытались компенсировать свою неудачную попытку сорвать строительство трубопровода. В итоге списки CoCom были несколько расширены в области экспорта информационно-коммуникационных технологий. Поместить в них нефтегазовые технологии США так и не удалось. При этом нельзя сказать, что американские санкции никак не сказались на проекте — с опозданием была построена только одна нитка трубопровода с пропускной способностью 32 млрд куб. м в год.

Цена уступки за СП-2

Сегодня США продолжают беспокоиться об энергобезопасности Европы, под предлогом чего пытаются торпедировать реализацию СП-2. При этом Дж. Байден стремится улучшить несколько подорванные его предшественником отношения с Германией. Можно ли как-то смягчить американскую политику в отношении газопровода? По сообщениям немецких СМИ, варианты нахождения компромисса могут существовать.

Так, к примеру, Zeit сообщала, что министр финансов ФРГ Олаф Шольц (Социал-демократическая партия Германии, СДПГ) осенью 2020 г. предложил США поддержать импорт в ФРГ американского сжиженного природного газа (СПГ). По информации издания, правительство готово предоставить миллиард евро на строительство двух СПГ-терминалов. До сих пор в Германии отсутствует соответствующая инфраструктура. Планы по возведению СПГ-терминалов в Брунсбюттеле, Ростоке, Вильгельмсхафене и в городе Штаде существуют в качестве проектов частного бизнеса. Федеральное министерство экономики и энергетики Германии (BMWi) исходит из того, что ввод в эксплуатацию первого немецкого СПГ-терминала состоится не раннее 2022 г. В Европе есть 36 СПГ-терминалов, но их мощность используется только на 30%. Пока СПГ не завоевал большую популярность у европейцев из-за своей дороговизны. У СПГ из США, добываемого с помощью технологии гидроразрыва пласта, сомнительной с точки зрения экологии, к тому же мало поклонников среди немецких экоактивистов.

Владислав Белов:
Россия — Евросоюз: на западном экономическом фронте без перемен?

Другая возможная уступка, не исключающая первую, — это масштабная финансовая поддержка Украины. СП-2 предусматривает прямые поставки российского газа в ФРГ, поэтому Украина потеряет большую часть доходов за его транзит. По соглашению между Москвой и Киевом, до 2024 г. только около 40 млрд куб. м газа из России будет проходить через Украину. После запуска СП-2 транзит может сократиться вовсе до 25–30 млрд куб. м газа в год. Газета «Handelsblatt» сообщала, что Германия планирует инвестиции в совместные с Украиной проекты в области водородной энергетики. Согласно источникам издания в правительственных кругах, страны уже согласовали пилотный водородный проект стоимостью 25 млн евро.

Поставщик газа № 1

Если обеспокоенность США энергобезопасностью ФРГ продиктована скорее интересом завоевать немецкий рынок для сбыта собственного СПГ, у Германии — свои причины беспокоиться. У страны, занимающей 1-е место в Европе и 2-е в мире по импорту газа, структура его поставщиков не очень диверсифицирована. По данным транснациональной нефтегазовой компании BP, доля российского газа в импорте ФРГ за 2019 г. составила 50,7%. Почти весь остальной объем поставок приходится на Норвегию (25,4%) и Голландию (21,4%).

Согласно BMWi, для обеспечения безопасности газоснабжения страна руководствуется несколькими инструментами — диверсификацией источников импорта и транспортных путей, стабильными отношениями со странами-поставщиками, долгосрочными газовыми контрактами и высокой надежностью инфраструктуры снабжения, включая подземные хранилища газа (ПХГ). Возрастает значение, как отмечает Министерство, доступа к СПГ-терминалам.

Безусловно, важнейшим инструментом является диверсификация, предусматривающая замену выпавших источников альтернативными. Вопрос о том, насколько велика может быть зависимость ФРГ от российского газа, в Германии активно обсуждался с момента первых поставок в 1973 г. — в год, когда разразился первый нефтяной кризис. Если представить себе ситуацию, что выпадут поставки российского газа, закрыть образовавшуюся от их потери брешь из других источников — Норвегии и Голландии — не получится. Еще в 1970–начале 1980 гг. Германия строила планы на долгосрочный импорт алжирского газа, однако они остались нереализованными. Привлекателен для Европы как альтернатива голубому топливу из России газ из Ирана. Однако пока в отношении Тегерана действуют санкции США — а их снятие не предвидится в обозримом будущем — иранский газ для европейцев остается недосягаемым.

Поставщик нефти № 1

Газовая сделка 1981 г. увеличивала долю советского газа в импорте Германии с 17 до 30%. Этот факт рассматривался с двух точек зрения. Одна сводилась к тому, что при выпадении советских поставок их можно компенсировать за счет других источников газоснабжения, а также переводом промышленности на другие виды топлива. При этом возрастающая доля газа из России делала Германию менее зависимой от «капризных и ненадежных нефтяных шейхов». Согласно другой оценке, компенсировать закручивание Советами газового крана можно было только нефтью, однако обезопасить ее импорт не представлялось возможным. С 1950 до 1985 гг. Ближний Восток — известный своей политической нестабильностью регион — был либо на 1-м, либо на 2 месте среди импортеров нефти в Германию. По той же причине угрозы конфликта в Персидском заливе увеличение импорта черного золота вместо газа не считалось целесообразным. Однако сегодня ФРГ в еще большей степени не может полагаться на нефть как на спасение в случае потери российского газа, поскольку именно Россия остается крупнейшим поставщиком нефти в Германию уже как минимум 10 лет. По данным федерального ведомства по экономике и экспортному контролю, в 2019 г. ФРГ импортировала 27 млн т российской нефти, что почти в три раза больше, чем от «поставщика №2» — Великобритании. Любопытно, что с 2019 г. «из соображений о защите данных» профильные ведомства Германии не публикуют сведения о поставках по странам-экспортерам. То, что всегда находятся немецкие политики и журналисты, обеспокоенные, что Россия закрутит газовый кран, а она этого еще ни разу не сделала, — другой вопрос, на который нельзя ответить с помощью статистики.

Владимир Лихачев:
И того и другого и … можно без эмоций? К дискуссии о ВИЭ и атомной энергетике

Завершая разговор об инструментах, обеспечивающих безопасность газоснабжения, следует сказать, что по подземным газовым резервам (ПХГ) ФРГ занимает 1-е в Европе и 4 место в мире. Примечательно, что Реден, крупнейшее ПХГ в Германии и в Западной Европе, эксплуатирует Wingas — дочерняя компания Газпрома.

При этом не стоит забывать, что если Германия зависит от России как импортер, то последняя от первой — как экспортер. По данным Газпрома, ФРГ — крупнейший покупатель российского голубого топлива. По подсчетам компании, с 1973 г. в страну было поставлено более 1 трлн куб. м газа.

Нефтяные кризисы, антиядерное движение и энергетический поворот

Последовательное увеличение поставок российского газа на немецкий рынок объясняется изменениями в энергетическом балансе (Energiemix) Германии. Если в 1980-х гг. доля газа в потреблении первичной энергии (Primärenergieverbrauch) — той есть не подвергнутой искусственному преобразованию — составляла порядка 11%, то в 2020 г. — 24,9%. Вместе с тем доля бурого и каменного угля, а также атомной энергии уменьшается. Если в 1990 г. значения были на уровне 21%, 15% и 11%, то в 2020 г. — 8%, 8% и 6% соответственно.

В 1970 г. — в год заключения первой сделки «газ в обмен на трубы» — считалось, что голубому топливу придется конкурировать за потребителя с атомной энергетикой. Неслучайно выше было отмечено, что Германия впервые приняла советский газ в год нефтяного эмбарго. Тогда Организация арабских стран-экспортеров нефти (ОАПЕК) отказала в нефтяных поставках странам, поддержавшим Израиль в ходе Войны Судного дня. Это событие дало природному газу фору перед нефтью, но не перед АЭС, которые стали еще более привлекательными.

Вместе с тем в мире начала происходить переоценка связи между энергопотреблением и ростом экономики, учеными был опровергнут укоренившийся тезис — будто от роста первого зависит экономическое развитие. В Германии к тому же набирало силу антиядерное движение. Еще больший вес оно приобрело после аварии на американской АЭС Три-Майл-Айленд в 1979 г. Молодая партия «Зеленые», вошедшая в Бундестаг в 1983 г., требовала незамедлительного отказа от ядерной энергетики. В 1986 г., после аварии на Чернобыльской АЭС, к ним присоединилась СДПГ. Результатом этих событий стала долгосрочная стратегия Германии, названная Energiewende. Буквально понятие переводится как «энергетический поворот». Под ним подразумевается отказ от неустойчивого использования ископаемых энергоносителей и атомной энергии в пользу устойчивого энергоснабжения за счет возобновляемых источников (ВИЭ).

«Ключевая технология» для CO₂нейтральности

Последняя АЭС Германии будет закрыта в 2022 г. Отказаться от использования каменного и бурого угля для производства энергии планируется к 2038 г. С одной стороны, снижающаяся доля ядерной и угольной энергетики приводит к тому, что в Energiemix увеличивается доля природного газа. Не зря публикация Zeit по случаю 40-летия поставок газа из России, процитированная в начале статьи, названа «Energiewende nach Osten», что можно перевести как «Энергетический поворот на Восток».

С другой стороны, в энергетическом балансе Германии увеличивается доля зеленой энергетики. Если в 1990 г. на нее приходился 1%, то в 2020 г. — 17%. Партия «Зеленые» подчеркивает, что сильно запоздавший по срокам отказ от угля не должен привести к тому, чтобы Германия оказалась в «ловушке у природного газа». Петер Альтмайер (Христианско-демократический союз, ХДС), министр экономики и энергетики ФРГ, отмечает, что в переходный период обойтись без голубого топлива не получится. Природный газ в Германии считают «переходной технологией», поскольку из-за меньшего углеродного следа его использование не так вредно для климата, как использование других ископаемых источников энергии. Однако климатически нейтральным этот энергоноситель не является. Германия же, в долгосрочной перспективе — до 2050 г. — собирается достичь климатической нейтральности. Для этого планируется увеличить долю электроэнергии, получаемой из ВИЭ, до 80%. При этом «ключевой технологией» в энергетическом повороте считается водород.

H₂ в формуле российско-германского партнерства

Дмитрий Попцов:
Водородная стратегия ФРГ

Будущее Германия видит в зеленом водороде, то есть полученном методом электролиза на основе ВИЭ. Плюс H₂, помимо экологичности, заключается в том, что он поддается хранению, что поможет обеспечить сбалансированное энергоснабжение. В 2020 г. в ФРГ было зафиксировано 164 часа отрицательных цен на электричество, в основном вызванных его перепроизводством за счет ветряной и солнечной энергии. Если же трансформировать излишки электричества в водород, такого сценария можно избежать. При возрастании же спроса H₂ можно обратно преобразовать в электричество.

Однако для создания водородной экономики в качестве переходной технологии может использоваться голубой водород, получаемый из природного газа. В частности, за такой подход выступает Российско-Германская внешнеторговая палата (ВТП), под эгидой которой уже создана инициативная группа по водороду. ВТП отмечает, что Россия будет оставаться важным экспортером метанового сырья для производства H₂, однако может стать и поставщиком уже готового водорода.

Сегодня Европа рассматривает H₂, полученный из природного газа, только как переходную технологию, так как его производство сопровождают выбросы СО₂, что требует использование технологии их улавливания и захоронения (CCS). Тем временем некоторые немецкие и российские организации занимаются исследованиями в области производства чистого водорода из метана, то есть без выбросов углекислого газа. Среди них «Газпром», Томский политехнический университет, Wintershall Dea, Uniper и др.

В пользу российско-немецкого сотрудничества в области H₂ говорит уже существующая инфраструктура газопроводов и энергетические ресурсы России. Удастся ли перевести энергетическое партнерство с природного газа на водород — вопрос инноваций, находящийся на границе экономики и политики.

***

Против энергетических сделок между СССР и ФРГ по большому счету выступали только США. Европа, как иллюстрирует пример с отменой эмбарго Р. Рейгана, могла дать коллективный отпор американским санкциям. Сегодня же о глобальной европейской солидарности не может быть и речи. Против того же СП-2, помимо Украины, выступает ряд стран Восточной и Центральной Европы. В самой Германии отказаться от проекта требуют «Зеленые», чья партия с большой вероятностью может войти в правящую коалицию по итогам парламентских выборов осенью 2021 г. С другой стороны, как показывает история энергетического партнерства между странами, Германию и Россию трудно испугать возможными издержками. За более чем полувековое сотрудничество немецкий бизнес только раз был вынужден выйти из сделки с СССР — после введения по требованию НАТО канцлером Конрадом Аденауэром (ХДС) эмбарго 1962–1963 гг. на поставку труб в Советский Союз. В результате этих событий экономические отношения между странами были поставлены на паузу на шесть лет. А после возобновления контактов в 1969 г. немецкий бизнес всегда получал поддержку федерального правительства при газовых сделках с Россией. Таким образом, внешние факторы едва ли могут существенно повлиять на российско-германские сделки в области энергетики. До тех же пор, пока в немецком правительстве преобладают голоса за энергетические проекты с Россией, их реализация гарантирована.