Беларусь: кризис миновал, но проблемы остались

Начало 2017 г. в Беларуси выдалось весьма напряженным. Рост внутренней напряженности сопровождался кризисом в отношениях с ключевыми внешнеполитическими партнерами — Россией и ЕС.

Проблема равенства в российско-белорусских отношениях возникает постоянно из-за объективных различий в масштабах двух стран. Одна из главных проблем любых интеграционных объединений вокруг России — их изначальная асимметричность. Стремление Москвы сделать своё политическое влияние в этих объединениях пропорциональным экономической и демографической доле будет неизбежно наталкиваться на противодействие «младших» союзников, что с завидной регулярностью демонстрируют российско-белорусские отношения. Решения этой проблемы пока нет ни у Москвы, ни у Минска.

В отношениях с Западом у Минска возникает проблема иного рода. Беларусь стремится к максимально прагматичным и деидеологизированным отношениям, наталкиваясь на противоположное желание западных партнеров наполнить двустороннюю повестку политико-идеологическим содержанием: права человека, демократизация белорусской политической системы и т.п. Именно политические противоречия с Западом привели в своё время к фактической заморозке отношений и введению санкций против Беларуси.

Наиболее комфортным партнером для Беларуси, как ни парадоксально, оказывается Китай, который предлагает Минску повестку, наполненную исключительно прагматикой, и не отягощенную излишним бременем политики и идеологии. Проблема равенства во взаимоотношениях с Пекином также не возникает — в силу географической удаленности. Однако эта же удаленность накладывает и неизбежные ограничения на белорусско-китайское сотрудничество.

Начало 2017 г. в Беларуси выдалось весьма напряженным. Рост внутренней напряженности сопровождался кризисом в отношениях с ключевыми внешнеполитическими партнерами — Россией и ЕС.

Внутриполитическую напряженность спровоцировал «Декрет о предупреждении социального иждивенчества» (в просторечии «декрет о тунеядцах»), обязавший неработающих граждан уплачивать ежегодный взнос (в размере порядка 180 долл.). Недовольство, вызванное декретом, тут же подхватила белорусская оппозиция, попытавшись канализировать его в политические протесты. В феврале–марте в разных регионах республики состоялся ряд протестных акций, кульминацией которых стали выступления 25 марта, приуроченные к ежегодно отмечаемому оппозицией «дню воли» (день провозглашения т.н. Белорусской народной республики в 1918 г.). Политическая напряженность тут же поставила под вопрос процесс нормализации отношений с Западом, кропотливо выстраиваемый Минском последние несколько лет. Всё это происходило на фоне очередного кризиса в российско-белорусских отношениях из-за неурегулированного вопроса по ценам энергоносителей для Беларуси, а также болезненной реакции Москвы на решение Минска предоставить безвизовый въезд в Беларусь сроком на 5 дней для граждан 80 государств. В частности, вскоре после этого решения белорусской стороны последовало введение режима пограничной зоны с Беларусью и паспортного контроля в российских аэропортах для пассажиров, прилетающих из Беларуси.

К настоящему времени этот многослойный кризис, по всей видимости, разрешился во вполне благоприятном для Беларуси ключе. Приостановка действия «декрета о тунеядцах» позволила снять внутреннюю напряженность, реакция Запада на события 25 марта оказалась весьма сдержанной, а выводы о конце очередной «оттепели» в отношениях с Западом — преждевременными. Пока Минск может не опасаться очередного витка политической изоляции и возобновления режима санкций. А 3 апреля, после встречи В. Путина и А. Лукашенко, на которой лидеры обоих государств смогли договориться о дальнейшем режиме поставок российских энергоносителей в Беларусь, выправились и российско-белорусские отношения.

Антон Болточко:
В полушаге от пропасти: экономика Беларуси в преддверии президентских выборов

Таким образом, внутри- и внешнеполитический кризис, который пережила Беларусь в феврале–марте 2017 г., не привел к потрясению основ белорусского общества. Вместе с тем он обозначил ряд системных проблем в отношениях Беларуси с внешнеполитическими партнерами, которые никуда не исчезли и могут вновь дать знать о себе в недалеком будущем.

21 апреля 2017 г., выступая с ежегодным посланием Национальному собранию, А. Лукашенко уделил много внимания российско-белорусским отношениям, подчеркнул их особый характер, не обойдя вниманием и сохраняющиеся сложности и противоречия. В частности, по словам А. Лукашенко, «нас обижает очень, когда нам в России кто-то толкует, что мы чуть ли не за их счет живем, мы опять чего-то просим, вымаливаем и так далее… Мы не нахлебники. Поддерживая нас, вы поддерживаете себя, во-первых, а во-вторых, единственное, чего мы хотим, — чтобы у нас были равные условия для работы». Действительно, проблема равенства в российско-белорусских отношениях возникает постоянно из-за объективных различий в масштабах двух стран. Одна из главных проблем любых интеграционных объединений вокруг России — их изначальная асимметричность. Стремление Москвы сделать своё политическое влияние в этих объединениях пропорциональным экономической и демографической доле будет неизбежно наталкиваться на противодействие «младших» союзников, что с завидной регулярностью демонстрируют российско-белорусские отношения. Решения этой проблемы пока нет ни у Москвы, ни у Минска.

В отношениях с Западом у Минска возникает проблема иного рода. Беларусь стремится к максимально прагматичным и деидеологизированным отношениям, наталкиваясь на противоположное желание западных партнеров наполнить двустороннюю повестку политико-идеологическим содержанием: права человека, демократизация белорусской политической системы и т.п. Именно политические противоречия с Западом привели в своё время к фактической заморозке отношений и введению санкций против Беларуси. Снятие санкций и относительное «потепление» в отношениях с ЕС и США не устранили это фундаментальное противоречие. Беларусь по-прежнему стремится уйти от навязываемой Западом политико-идеологической повестки, переведя двусторонние отношения на сугубо экономико-прагматические рельсы. В своём выступлении 21 апреля А. Лукашенко в очередной раз призвал Запад отказаться от политики давления на Беларусь и сосредоточиться на взаимовыгодном сотрудничестве.

В этом контексте наиболее комфортным партнером для Беларуси, как ни парадоксально, оказывается Китай, который предлагает Минску повестку, наполненную исключительно прагматикой, и не отягощенную излишним бременем политики и идеологии. Проблема равенства во взаимоотношениях с Пекином также не возникает — в силу географической удаленности. Однако эта же удаленность накладывает и неизбежные ограничения на белорусско-китайское сотрудничество.

«Мягкая сила» Китая, основанная на принципе «экономика без политики», давно приносит Пекину свои дивиденды на постсоветском пространстве, все больше вовлекая бывшие союзные республики в китайские проекты, такие как «новый Шелковый путь», о котором говорил и А. Лукашенко в своем выступлении. Однако рост влияния Китая на постсоветском пространстве таит свои угрозы и подводные камни. В частности, в Казахстане и Центральной Азии, наиболее вовлеченных в торгово-экономические отношения с Китаем, ощутимо растет китаефобия, которая уже становится серьезным политическим фактором. Так, именно страх «китайской экспансии» в минувшем году стал одним из побудительных мотивов «земельных протестов» в Казахстане, где многие опасаются, что приватизация сельхозугодий может привести к их массовой скупке китайскими фермерами. Для Беларуси, где приток китайской рабочей силы не обрел таких масштабов, «китайская угроза» пока выглядит абстрактной.

Однако есть и другого рода риски. Китай вполне может манипулировать своим экономическим влиянием на постсоветском пространстве, порождая здесь новые очаги напряженности. Пресловутый «новый шелковый путь» представляет собой систему альтернативных маршрутов. Параллельно с транспортным коридором через территорию ЕАЭС (Казахстан–Россия–Беларусь) развивается конкурирующий маршрут через Центральную Азию и Закавказье, интерес к которому проявляет и Украина. Экономическая конкуренция между странами-транзитерами, накладываясь на застарелые политические противоречия, может спровоцировать очередную дестабилизацию на постсоветском пространстве. Таким образом, и для Беларуси, и для ЕАЭС в целом Китай может оказаться не только геополитическим и экономическим противовесом ЕС, но и источником новых вызовов и угроз.