Роль Ирана в Центральной Азии: фактор безопасности как основной

Говоря о влиянии сторонних сил на регион Центральной Азии в широком контексте, нельзя не упомянуть Иран как одного из внешних игроков, также имеющих определенное влияние на регион, в том числе на вопросы безопасности. Крах СССР и образование СНГ, обретение бывшими советскими республиками независимости вновь заставило Иран вспомнить о своих достаточно тесных связях с соседним регионом и побудило вновь восстановить утерянные контакты.

Таким образом, подводя общий итог влиянию Ирана на различные аспекты политической, социально-экономической, культурной жизни Центральной Азии, необходимо отметить, что внешних акторов, уже влияющих и желающих усилить свое влияние, достаточно. В этом смысле Иран составляет им конкуренцию и активно борется за продвижение своих интересов в Центральной Азии. Среди основных из них стоит выделить Евросоюз, США, Турцию и Китай. При этом все они начали активно проникать в регион после распада Советского Союза. Столкнувшись с укоренившимся здесь за советский период, однако, имеющем разные масштабы, влиянием Москвы, внерегиональные акторы избрали разные тактики: от разумного и достаточно умеренного соперничества с Москвой (Турция, ЕС и США) до прагматического сотрудничества в рамках своих национальных интересов, совместной борьбы как со старыми, так и новыми угрозами региональной безопасности (Китай, Иран). Иран сегодня имеет достаточно серьезные перспективы не только удержания, но и расширения своего влияния на Центральную Азию. Объясняются они традиционно союзническим отношениями с Таджикистаном, а также тесными контактами и весьма доверительными отношениями с Россией как в глобальных (иранская ядерная программа), так и в региональных (послевоенное устройство Сирии) вопросах.

Говоря о влиянии сторонних сил на регион Центральной Азии в широком контексте, нельзя не упомянуть Иран как одного из внешних игроков, также имеющих определенное влияние на регион, в том числе на вопросы безопасности. Крах СССР и образование СНГ, обретение бывшими советскими республиками независимости вновь заставило Иран вспомнить о своих достаточно тесных связях с соседним регионом и побудило вновь восстановить утерянные контакты. Тегерану наиболее близки в культурном плане Афганистан и Таджикистан, где широкое распространение получила персидская культура и фарси. Однако существуют определенные связи и с другими государствами, в частности c Узбекистаном. Бухара широко известна как исторический центр персидской культуры и литературы.

Андрей Кортунов, Марлен Ларюэль:
«Россия и США в Центральной Азии: ограничения и возможности сотрудничества»

Примечательно, что в отличие, например, от Турции, Иран сразу после распада СССР осознал, что стремиться к доминированию в регионе не имеет смысла. Прежде всего, поскольку в Тегеране четко осознавали озабоченность России столь серьезными геополитическими изменениями. Понимали и установившуюся за 70 лет советской власти тесную связь между Москвой и центральноазиатскими столицами. Более того, именно в начале 1990-х гг. политика Ирана как раз переживала определенную трансформацию, отход от радикального идеализма и замену его на прагматический реализм [1]. В этой связи иранцы не надеялись на чрезвычайно широкое влияние и авторитет в преимущественно суннитской Центральной Азии, пережившей более 70 лет советского атеизма. Вместо этого Исламская Республика Иран (ИРИ) стала поддерживать прагматический внешнеполитический курс, отвечающий ее национальным интересам в Центральной Азии. Ярким подтверждением такого прагматизма можно считать тот факт, что ИРИ была готова считаться с озабоченностью и крайней обеспокоенностью Москвы после распада СССР. В частности, Иран, опять же в отличие от Турции, стремился получить одобрение официальной Москвы, прежде чем открывать свои представительства в Центральной Азии и признавать независимость бывших советских республик [2].

С начала 1990-х гг. во внешней политике Ирана прослеживалось намерение властей установить комплексное региональное сотрудничество в рамках таких институтов как ОЭС, а чуть позже — ШОС. Демонстрируя верность курсу на многостороннее региональное сотрудничество (что нашло свое отражение в содействии становлению и развитию ОЭС, а также в носящих регулярный характер попытках повысить статус государства в ШОС от положения наблюдателя до полноправного членства) Иран стремится создать образ рационального и серьезного регионального игрока [3]. Тегеран хотел выглядеть игроком, соблюдающим нормы международного права и понимающим, что в регионе Центральной Азии его национальным интересам скорее соответствует развитие ровных отношений с новыми независимыми государствами (ННГ), образовавшимися после распада Советского Союза, и создание атмосферы доверия. Именно вопросы безопасности были и остаются одними из наиболее актуальных для всего региона. В этой связи государства Центральной Азии зачастую рассматривают внешних внерегиональных игроков именно через призму безопасности — того как тот или иной актор намерен себя вести в системе региональной безопасности, что он готов предложить, как собирается вести двусторонний диалог и выстраивать сотрудничество.

Фабьен Боссю:
Инфраструктурное сотрудничество в Евразии: возможно ли взаимодействие между Россией, Китаем и ЕС в Центральной Азии?

Важным и показательным фактором иранского влияния в регионе, который нельзя обойти стороной, является роль Ирана в гражданской войне в Таджикистане (1992–1997 гг.), когда Тегеран приложил серьезные дипломатические усилия и сыграл роль посредника в конфликте. В тот период именно в сотрудничестве с Российской Федерацией Ирану удалось сыграть решающую роль для итогового мирного урегулирования [4]. Весьма примечательно, что Иран не поддерживал Объединенную таджикскую оппозицию, носившую большей частью исламский характер. Это связано с твердым намерением Тегерана выступить ни кем иным, как посредником в конфликте.

Более того, данный факт лишний раз подтверждает прагматичность иранского внешнеполитического курса. Тегеран прекрасно понимал, что его поддержка радикальной оппозиции лишь усугубит конфликт, подорвет региональную безопасность и поставит под угрозу его собственные интересы в регионе. Во многом благодаря такой линии поведения он смог закрепиться в регионе не только в области культурного, исторического и гуманитарного сотрудничества, но и в военно-политической сфере и вопросах безопасности. Более того, сегодня сотрудничество ведется не только с культурно близкими Кабулом и Душанбе, но в той или иной степени и со всеми государствами региона.

На сегодняшний день важная роль Ирана в регионе сохраняется. Появились новые угрозы в лице ИГ, интенсификации контрабанды оружия и наркотрафика, активизации иных радикальных исламистских течений. По этим вопросам Иран тесно сотрудничает с Россией и Турцией, а также с республиками Центральной Азии.

В условиях санкционного режима, в которых долгое время находился Иран и частично находится до сих пор, активизация иранской политики в Центральной Азии и укрепление позиций позволяет Ирану решать одновременно несколько важных для него задач. По мнению Ирины Звягельской, первой такой важной задачей является возможность добиться Ираном выхода из изоляции. В отличие от Ближнего Востока, где политика Тегерана, направленная на усиление своего влияния и мощи воспринималась как претензия на оказание решающего военно-политического воздействия на ситуацию, «в Центральной Азии Иран традиционно действовал взвешенно и политически практически безупречно». Это и позволило ему развивать отношения, пусть и в разной степени, со всеми региональными игроками, которые воспринимают его как самостоятельного и значимого актора в регионе. Вдобавок сотрудничество с Ираном дает им дополнительные возможности диверсифицировать внешние связи, развивать сотрудничество в области безопасности, а также «органично вписывается в политику многовекторности и балансирования между различными центрами силы».

Пётр Кортунов:
Россия и Иран на Ближнем Востоке: крепкий брак «по расчёту»

Второй задачей является получение экономической выгоды от торгово-экономического партнерства, что, соответственно, придаст стимул дальнейшему развитию собственной экономики страны. Иран достаточно активно работает на данном направлении. Уже построена транзитная дорога Теджен — Серахс — Мешхед, открывшая центральноазиатским государствам доступ к портам Персидского залива и рынкам Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Государства региона видят в сооружении коммуникаций важный элемент диверсификации транспортных маршрутов. Так, Иран активно участвует в строительстве ГЭС и трубопроводов в Центральной Азии. Таджикистан по понятным причинам занимает особое место во внешней политике Ирана. Крупнейшим торговым партнером Ирана в регионе за годы независимости стал Казахстан, который занимается поставками нефти преимущественно на своповой основе [5]. Связи с Туркменистаном в целом устойчивы и динамичны.

Однако есть и исключения. В целом достаточно слабы и не обрели такого масштаба отношения Ирана с Узбекистаном и Киргизией, где более влиятельны другие акторы, такие как Россия и Китай. В случае с Узбекистаном на двусторонние отношения оказали влияние сразу несколько факторов: а) имевший в свое время проамериканский внешнеполитический курс Ташкент; б) определенная настороженность самого Узбекистана в отношении расширения иранского влияния, преимущественно чуждой ему персидской культуры; в) планы Тегерана по строительству ГЭС в Таджикистане, которая, по мнению Ташкента, может привести к сокращению водных ресурсов для Узбекистана.

Таким образом, подводя общий итог влиянию Ирана на различные аспекты политической, социально-экономической, культурной жизни Центральной Азии, необходимо отметить, что внешних акторов, уже влияющих и желающих усилить свое влияние, достаточно. В этом смысле Иран составляет им конкуренцию и активно борется за продвижение своих интересов в Центральной Азии. Среди основных из них стоит выделить Евросоюз, США, Турцию и Китай. При этом все они начали активно проникать в регион после распада Советского Союза. Столкнувшись с укоренившимся здесь за советский период, однако, имеющем разные масштабы, влиянием Москвы, внерегиональные акторы избрали разные тактики: от разумного и достаточно умеренного соперничества с Москвой (Турция, ЕС и США) до прагматического сотрудничества в рамках своих национальных интересов, совместной борьбы как со старыми, так и новыми угрозами региональной безопасности (Китай, Иран). Иран сегодня имеет достаточно серьезные перспективы не только удержания, но и расширения своего влияния на Центральную Азию. Объясняются они традиционно союзническим отношениями с Таджикистаном, а также тесными контактами и весьма доверительными отношениями с Россией как в глобальных (иранская ядерная программа), так и в региональных (послевоенное устройство Сирии) вопросах.

1. Уостиндж Э. Внешняя культурная политика Ирана в Центральной Азии: демонстрация политического прагматизма // Центральная Азия и Кавказ. – 2014. Том 17. Выпуск 4. С. 133.

2. Herzig E. Iran and Central Asia. Central Asian Security; The International Context/ Ed. by R. Allison, L. Johnson. London: Royal Institute of International Affairs, 2001. P. 171-177.

3. Уостиндж Э. Указ соч. С. 133.

4. Дружиловский С.Б., Хуторская В.В. Политика Ирана и Турции в регионе Центральной Азии и Закавказья// Южный фланг СНГ. Центральная Азия-Каспий: возможности и вызовы для России. М.,2003. С.235.

5. Кузьмина Е.М. Внешние экономические интересы как фактор экономического развития Центральной Азии. М.: Институт экономики РАН, 2013. С.33-38.