Политика Японии в области развития возобновляемой энергетики

Япония — технологически развитая страна, но с критическим дефицитом собственных энергоресурсов, и поэтому практически полностью (на 97%) зависящая от импорта сырой нефти, природного газа и угля. Сегодня эти источники формируют до 70% энергобаланса страны, и вопрос их своевременной и бесперебойной поставки представляется первоочередным в рамках стратегии национальной безопасности. Очевидно, что японское правительство стремится переломить эту тенденцию, для чего предпринимало и предпринимает различные шаги.

С конца 1960-х гг. в Японии активно строились АЭС, и к 2010 г. они вырабатывали порядка 30% всей электроэнергии в стране, в значительной мере способствуя усилению энергетической независимости и снижению показателей импорта. Более того, успешное развитие атомной энергетики позволяло Японии уверенно чувствовать себя на мировом рынке технологий мирного атома.

Политика Японии в области возобновляемой энергетики представляет собой цельную и сбалансированную программу действий с учётом как внутренней энергетической специфики страны, так и ситуации на внешних рынках. Основная задача Японии, помимо стабильного и бесперебойного энергоснабжения экономики, — обеспечить собственное лидерство в области прорывных энергетических технологий, к которым относятся возможности водорода как практически неисчерпаемого источника энергии. Несомненно, опыт, накопленный Японией по части комплексного развития возобновляемых источников энергии, является передовым среди развитых стран и может быть успешно использован другими государствами, входящими в регион Северо-Восточной Азии, в том числе, Россией.

Япония — технологически развитая страна, но с критическим дефицитом собственных энергоресурсов, и поэтому практически полностью (на 97%) зависящая от импорта сырой нефти, природного газа и угля. Сегодня эти источники формируют до 70% энергобаланса страны, и вопрос их своевременной и бесперебойной поставки представляется первоочередным в рамках стратегии национальной безопасности. Очевидно, что японское правительство стремится переломить эту тенденцию, для чего предпринимало и предпринимает различные шаги.

Глеб Торопчин:
Жизнь после «Фукусимы»: мирный атом в Восточной Азии

С конца 1960-х гг. в Японии активно строились АЭС, и к 2010 г. они вырабатывали порядка 30% всей электроэнергии в стране, в значительной мере способствуя усилению энергетической независимости и снижению показателей импорта. Более того, успешное развитие атомной энергетики позволяло Японии уверенно чувствовать себя на мировом рынке технологий мирного атома.

Авария на АЭС «Фукусима» в марте 2011 г. поставила атомную отрасль Японии на грань полного закрытия. В течение года были остановлены все действующие 54 энергоблока, и основная нагрузка по обеспечению страны электроэнергией легла на плечи топливных электростанций, что естественным образом привело к увеличению импорта первичных энергоресурсов из-за рубежа почти на 20%. Благодаря тому, что норма содержания резервных мощностей в Японии доходит до 30%, энергетического коллапса удалось избежать. Однако стремительный ввод в оперативный резерв ранее законсервированных ТЭС постройки 1970-х гг. поставил под угрозу выполнение обязательств Японии по снижению выбросов СО2 в рамках Киотского протокола (позже Япония продлила свои обязательства, подписав в 2015 г. Парижское соглашение по климату) и значительно ухудшил экологическую обстановку в мегаполисах.

Несмотря на то, что в 2016-2020 гг. несколько АЭС были перезапущены в соответствии с новыми, более строгими стандартами безопасности, будущее атомной генерации по-прежнему туманно. По оценкам Института экономии энергетики Японии, вклад АЭС в суммарную ежегодную выработку электроэнергии, сейчас составляющий примерно 1,5%, в ближайшие 10-15 лет не превысит 10%, что всё равно в три раза ниже, чем в 2010 г. В такой ситуации существенно увеличилось внимание к возобновляемой энергетике. Возможности для развития «традиционных» ВИЭ в Японии довольно скромные, несмотря на наличие у страны передовых технологий на этом направлении. Речь идёт, прежде всего, о нехватке территорий для сооружения крупномасштабных (как в центральных и западных районах Китая) солнечных и ветроэнергетических ферм, и вообще о необходимости больших инвестиций в строительство объектов возобновляемой энергетики при неочевидном экономическом эффекте таких проектов. Планы по размещению, например, ветроэнергетических установок в прибрежной зоне зачастую наталкиваются на сопротивление властей префектур, справедливо опасающихся негативного влияния их эксплуатации на традиционные морские промыслы местного населения. К тому же в Японии действуют весьма строгие законы по регламентации хозяйственной деятельности в прибрежных акваториях, ставящие дополнительные и, надо сказать, обоснованные бюрократические барьеры на пути энергетического бизнеса.

Введённые в 2009 г. и впоследствии неоднократно пересмотренные в сторону понижения закупочные тарифы на электроэнергию для операторов электростанций на основе ВИЭ, а также налоговые льготы и субсидии со стороны государства за 10 лет не дали ожидаемого эффекта — бума «зелёной» энергетики в Японии не случилось, невзирая на определённые достижения. Сегодня суммарная установленная мощность всех «зелёных» электростанций Японии, включая ГЭС, составляет порядка 60 ГВт, и, по оценкам большинства авторитетных японских экспертов, потолок роста в нынешних технологических и финансово-экономических условиях практически достигнут. Следует отметить, что далеко не все из имеющихся мощностей ВИЭ находятся в постоянной эксплуатации; работа многих из них носит сезонный характер и сильно зависима от погодных условий, что не позволяет использовать их как основной источник энергоснабжения потребителей. По сути, «зелёная» энергетика рассматривается как вспомогательная, в то время как базовая нагрузка по-прежнему ложится на топливные электростанции. Справедливости ради стоит отметить, что Японии удалось существенно снизить долю угольной генерации и увеличить долю газовой — теперь порядка 50% всех ТЭС страны работают на газе, и планируется увеличить этот показатель до 70% к 2035 г.

Наала Олейникова:
Уголь vs «зеленая повестка»

Тем менее эти меры недостаточны для решения задачи по достижению хотя бы 30-процентного уровня энергетической независимости страны. Ещё в 2014 г. Министерство экономики, торговли и промышленности Японии в дополнение к очередной редакции Основного энергетического плана представило новый план устойчивого энергетического развития — 3E+S. В нём были перечислены предпочтительные источники энергии — «традиционные» ВИЭ (солнце, ветер, биотопливо), ядерная энергия и водород. Акцент именно на этих источниках объяснялся их потенциально большим вкладом в декарбонизацию экономики и хорошими возможностями по уменьшению зависимости от импортируемых первичных энергоресурсов. Затем, в 2017 г., была принята Базовая стратегия развития водородной энергетики — первая в мире государственная стратегия такого рода. В рамках стратегии декларировалась цель — сделать Японию передовой «водородной нацией» к 2035-2040 гг.

В первую очередь, говорилось о применении водорода как источника энергии для транспорта. Согласно Стратегии, к 2020 г. должно быть выпущено 40 тыс. автомобилей на водородных топливных элементах (ВТЭ), к 2025 г. — 200 тыс. и к 2035 г. около 800 тыс. единиц такой техники. Однако, по состоянию на декабрь 2019 г., в Японии было произведено всего около 6 тыс. автомобилей на ВТЭ. Стратегия также предполагает, что в будущем водород станет дешевым и широко распространённым энергоисточником. Но для достижения паритета с ценами на природный газ стоимость водорода, даже по предварительным расчётам, должна быть меньше 1,3 долл./кг. Сейчас этот показатель выше в несколько раз, и пока непонятно, за счёт чего удастся добиться столь существенного снижения. Огромных финансовых вливаний требует и строительство водородной инфраструктуры — всей цепочки по его производству, транспортировке и хранению. Очевидно, что без государственных инвестиций в производство водорода и последовательной поддержки предпринимательской деятельности в этой сфере такие цели вряд ли будут достигнуты.

Сегодня в Японии нет каких-либо законодательных актов и правил, разработанных специально для нужд водородной энергетики. В целом, водород рассматривается как летучий и взрывоопасный газ и подпадает под юрисдикцию закона «О мерах безопасности при эксплуатации газовой инфраструктуры». Например, для производства или хранения водорода требуется разрешение губернатора префектуры, в котором прописываются чёткие объёмы производства и сроки хранения. Кроме того, водород должен транспортироваться и храниться в соответствии с определенными техническими стандартами. Эти стандарты можно считать достаточными для использования водорода в химической промышленности, но для крупномасштабного применения в энергетике они выглядят избыточными и создают множество бюрократических барьеров.

Однако Япония смогла достичь немалых успехов в развитии международного сотрудничества в этой сфере. В 2017 г. Kawasaki Heavy Industries при поддержке Mitsubishi Corporation и Statoil заключила соглашение с норвежским оператором ГЭС и ВЭУ «Nel Hydrogen» о будущих поставках водорода в Японию. В 2018 г. было подписано похожее соглашение о партнерстве между Квинслендским технологическим университетом, Университетом Гриффита и Технологическим университетом Суинберна со стороны Австралии, и Токийским университетом (при содействии компании «Sumimoto Electric Industries») с японской стороны.

Владимир Лихачев:
Гибкий, но несгибаемый Китай

В июле 2017 г. четыре крупные японские корпорации — Chiyoda Corporation, Mitsubishi Corporation, Mitsui & Co. LTD. и Nippon Yusen Kabushiki Kaisha основали Ассоциацию передовых водородных энергетических технологий (AHEAD) и запустили первый в мире крупномасштабный проект по созданию межгосударственной водородной транспортной сети в сотрудничестве с Брунеем. Водород, получаемый на заводе в Брунее из природного газа по японским технологиям и на японском оборудовании, впоследствии морем доставляется в порт Кавасаки. В 2020-2021 гг. по этой схеме планируется получить и отправить в Японию более 200 т водорода.

Существуют и проекты по производству водорода на территории России (с использованием мощностей АЭС и ГЭС) и последующему экспорту его в Японию. По этому вопросу в 2013-2019 гг. проводились консультации между японскими (Kawasaki Heavy Industries) и российскими компаниями (Росатом, Русгидро), но конкретные договорённости достигнуты не были.

***

Политика Японии в области возобновляемой энергетики представляет собой цельную и сбалансированную программу действий с учётом как внутренней энергетической специфики страны, так и ситуации на внешних рынках. Основная задача Японии, помимо стабильного и бесперебойного энергоснабжения экономики, — обеспечить собственное лидерство в области прорывных энергетических технологий, к которым относятся возможности водорода как практически неисчерпаемого источника энергии. Несомненно, опыт, накопленный Японией по части комплексного развития возобновляемых источников энергии, является передовым среди развитых стран и может быть успешно использован другими государствами, входящими в регион Северо-Восточной Азии, в том числе, Россией.