Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 17, Рейтинг: 4.59)
 (17 голосов)
Поделиться статьей
Владимир Хрусталев

Эксперт по ракетной и ядерной программам КНДР

Раскручивающийся маховик противостояния КНДР с одной стороны, и США с союзниками с другой — одна из главных тем международной повестки дня. Создается впечатление, что мы входим в некую критическую фазу многолетнего «ядерного кризиса» вокруг КНДР. Однако главная причина сложившейся ситуации — не некая имманентная неуступчивость или недоговороспособность Пхеньяна, а американская модель поведения в отношении КНДР, которая не оставляет Пхеньяну иного выбора, кроме как сделать ставку на ракетно-ядерный потенциал и не отступать первым ни на шаг. Весь предшествующий опыт только убеждает Пхеньян в его правоте.

Раскручивающийся маховик противостояния КНДР с одной стороны, и США с союзниками с другой — одна из главных тем международной повестки дня. Создается впечатление, что мы входим в некую критическую фазу многолетнего «ядерного кризиса» вокруг КНДР. Однако главная причина сложившейся ситуации — не некая имманентная неуступчивость или недоговороспособность Пхеньяна, а американская модель поведения в отношении КНДР, которая не оставляет Пхеньяну иного выбора, кроме как сделать ставку на ракетно-ядерный потенциал и не отступать первым ни на шаг. Весь предшествующий опыт только убеждает Пхеньян в его правоте.

Горький опыт

Во-первых, с точки зрения Пхеньяна, весь опыт взаимодействия с оппонентами через площадки ООН лишен смысла. Совет Безопасности ООН не в состоянии что-либо сделать США и их союзникам. Речь идет о ситуациях, когда предпринимаются неспровоцированные силовые действия или просто меры по повышению напряженности. Единственное, что СБ ООН реально способен делать — это оказывать давление на КНДР. В адрес Пхеньяна могут быть приняты санкции, а в адрес США — максимум заявления на заседаниях. Достаточно вспомнить резолюции СБ ООН по Косово и последующие действия США и союзников, прямо их нарушающие.

Исходя из стандартов поведения ООН, становится понятным, что США все равно смогут оформить итоги своей военной операции через ее структуры. И даже если СБ ООН не санкционирует применение силы США, то Вашингтон может объявить, что «в соответствии с правом на самооборону» (главное сказать про самооборону) он «вынужден взять на себя ответственность за мир и безопасность» (еще одна стандартная формулировка). Иное поведение было бы странным, учитывая тот факт, что США — страна-основатель ООН, главный спонсор и один из авторов ее Устава. Даже здание штаб-квартиры ООН находится в США.

Георгий Толорая:
Корейский гамбит

Во-вторых, практический опыт показывает, что ядерные державы пока еще не подвергались полномасштабному нападению со стороны других стран. Безусловно, бывали случаи вроде атаки Грузии на российский контингент в Южной Осетии в 2008 г., операции Пакистана против Индии в 1999 г. или даже нападения Аргентины на Великобританию в 1982 г. Однако все эти военные операции были ограничены с территориальной точки зрения. Случались разные инциденты, но в полномасштабную войну они не перерастали. При этом ядерные державы (включая государства, которые таковыми являются де-факто), находящиеся с кем-либо в том или ином формате противоречий, от своего ядерного оружия не отказываются, однако постоянно призывают это сделать КНДР.

В-третьих, для Пхеньяна не существует хороших наглядных примеров того, чтобы какая- либо страна, будучи оппонентом США, полностью отказалась от использования ОМП, и это не обернулось бы для нее катастрофой или как минимум какими-то унизительными ситуациями с необходимостью уступать силовому давлению. Яркими тому примерами может послужить Ливия 2003–2011 гг., Ирак 1991–2003 гг., Сирия в 2013 г. и т.д. Враждебные внешние силы все равно приходили, но даже просто нанести противнику сколько-нибудь серьезный ущерб было нечем. Приходилось либо проигрывать, либо оказываться «клиентом» других внешних сил, гарантирующих безопасность, как в случае Сирии. С точки зрения северокорейцев, — это лишь более мягкая разновидность утраты суверенитета.

В-четвертых, весь опыт «конструктивного поведения» приводил КНДР к новым проблемам. Можно вспомнить Рамочное соглашение 1994 г., по итогам которого Пхеньян к 2002 г. должен был заморозить и демонтировать свою ядерную инфраструктуру в обмен на сооружение АЭС. Однако демонтаж не был осуществлен, поскольку сооружение обещанной АЭС не дошло до этапа, когда от Пхеньяна требовались следующие шаги. При этом Пхеньян снова столкнулся с американскими угрозами, а также «потерял» два ядерных реактора из-за остановки строительных работ и деградации «замороженных» объектов. Зато проблема коррозии ядерного топлива, хранившегося с 1994 г., никуда не исчезла. К 2003 г. топливо должны были вывезти за пределы КНДР и решить проблему. Даже просто для обеспечения радиационной безопасности с этим топливом надо было что-то делать.

При этом Северная Корея вступала в ДНЯО под давлением СССР, обещавшего взамен сооружение АЭС. Но СССР распался — действительно форс-мажор. Однако потом было подписано Рамочное соглашение 1994 г. и состоялась не только консервация уже работающей инфраструктуры, но и заморозка строительства своих новых АЭС. В итоге ни импортной, ни двух своих АЭС построено не было. Отличные примеры «эффективности конструктивного подхода». Также в КНДР отлично знают, что ДНЯО предполагает возможность выхода. При этом ее придумала не КНДР в качестве лазейки. Несмотря на то, что заявление о выходе было заморожено еще в первый «ядерный кризис», нарушение этого соглашения другой стороной и последующая реактивация выхода Северной Кореи из договора привели к тому, что наказание получил только Пхеньян.

Не стоит забывать, что началу ядерного кризиса вокруг КНДР предшествовала агрессивная риторика администрации Джорджа Буша-младшего, в которой КНДР причислялась к так называемой «оси зла». Очень скоро указанный в одном списке с КНДР Ирак подвергся полномасштабному нападению со стороны США.

Все это происходит на фоне того, что США довольно свободно нарушают ряд статей ДНЯО в плане обязательств ядерной державы. Например, передача ЯО в случае войны союзникам по НАТО и помощь Пакистану в охране военных ядерных объектов. Пакистан и Индия взорвали больше атомных бомб, чем КНДР, а у Японии при ряде проверок люфт цифр по плутонию оказался больше, чем все запасы плутония, наработанные КНДР. Во всех этих случаях наблюдается полное отсутствие официальной громкой реакции. В крайнем варианте звучит тезис о том, что это все неприятно, но это «особый случай».

Спустя годы после провала Рамочного соглашения стали выясняться новые детали, не добавлявшие северокорейской элите доверия к американской стороне. Когда подписывалось рамочное соглашение 1994 г. США не собирались его выполнять, полагая, что Северной Корее недолго осталось существовать на карте мира. Несмотря на гарантии исключить применение ЯО против КНДР, в 1998 г. США, как оказалось, проводили учения по отработке ядерных ударов по Северной Корее. Последнее стало известно в ходе очередного цикла рассекречивания военных документов в 2005 г.

Можно вспомнить опыт промежуточных договоренностей в ходе шестисторонних переговоров, когда Пхеньян выполнил девять из 12 оговоренных мероприятий технического плана по выведению своей ядерной инфраструктуры из рабочего состояния. Однако стороны США и союзников опять начались новые санкции, а также отказ выполнять свою часть обязательств.

Можно также вспомнить события апреля 2012 г., когда власти КНДР решили пойти навстречу мировому сообществу и предоставили доступ иностранной прессе на свой космодром. Запуск действительно был осуществлен по траектории для вывода спутников, это действительно была космическая ракета, но Пхеньян получил «новую порцию наказаний» от СБ ООН, в первую очередь потому, что никто всерьез возражать США не стал. Однако время подтвердило, что космические запуски не были испытаниями военных МБР под видом ракет-носителей.

Ни в годы действия различных договоренностей, ни в годы, когда Пхеньян не запускал ракет и не взрывал бомб, никаких системных подвижек со стороны США не было. Много лет КНДР предлагала США подписать договор о ненападении, но отказывались именно США. Важно отметить, что и северокорейцы, и американцы видят ситуацию одинаково. Автор неоднократно лично мог слышать одинаковые формулировки как со стороны представителей КНДР, так и США: «Вашингтону не нужен мир сам по себе, ему нужен лишь мир, при котором КНДР побеждена».

Разговор по-плохому

Дмитрий Стефанович:
Парадные сигнальные ракеты

Если посмотреть на Северо-Восточную Азию, то невооруженным глазом видно, что практически все соседи КНДР реализуют большие ракетные программы. При этом проводится стремительное наращивание неядерных вооружений в регионе. Как КНДР должна на это адекватно реагировать — никто внятно не объясняет. И понятно почему — альтернатив военному атому и развитию ракетной техники при имеющихся экономических возможностях КНДР просто не просматривается. Конечно, если Северная Корея остается независимой страной и у нее сохраняется хоть какая-то способность нанести серьезный ущерб агрессору. Все остальное — это либо создание условий для возможности комфортного нападения на КНДР со стороны противников, либо стремление передать свою безопасность в руки Китая.

Гарантированное силовое сдерживание США в мире доступно всего двум странам: России и Китаю, во многом благодаря наличию межконтинентальных баллистических ракет (МБР), достигающих целей на американской территории. Даже небольшой арсенал МБР в свое время сильно поднял военно-политический статус КНР. Пхеньян этот опыт внимательно изучил, как и безуспешный опыт прошлых соглашений с США, которые через какое-то время нарушаются, а нарушения сопровождаются все новыми и новыми требованиями безответных уступок со стороны КНДР.

Много лет КНДР предлагала США подписать договор о ненападении, но отказывались именно США.

Пхеньян будет продолжать создавать потенциал для надежного ядерного сдерживания, чтобы у США не было выбора «либо бить, либо говорить», чтобы осталась только одна альтернатива — говорить и говорить серьезно и по существу, а также чтобы вариант «бить» стал слишком опасен и дорог уже не только для союзников США, но и для самих американцев.

Для США это статусный вызов, и Вашингтон может решиться на атаку, если сочтет, что пока еще это может получиться, пусть даже и рискуя странами-союзниками.

США будут наращивать демонстративное военное давление и все серьезнее рассматривать вариант нанесения удара. Пхеньян, в отличие от прошлых оппонентов американцев, будет на это реагировать симметрично, даже если резолюции СБ ООН уже ограничивают его в этом праве. На маневры авиации и флота в ответ будут запускаться ракеты. Можно вспомнить, как на безответные уступки США шли Югославия, Ирак, Сирия и чем это для них закончилось. Именно отрицательный опыт региональных держав, конфликтовавших с США и шедших на подобные уступки очень жестко принят к сведению в Северной Корее. Ситуация усугубляется тем, что Д. Трамп активно общается с Пхеньяном через свои спонтанные заявления в Твиттере, вследствие чего возрастает вероятность неплановой катастрофы.

Можно сделать вывод, что в регионе либо начнется война, либо нестабильность в итоге завершится обретением Пхеньяном достаточной мощи, которая сделает атаку на него слишком опасной для самих США. Регион войдет в стадию полновесного ядерного сдерживания с резким падением риска войны и, как это обычно бывало в подобных ситуациях, — реального диалога между сторонами. В свое время нечто похожее происходило с ядерным статусом Китая, который после успехов соответствующих программ сильно улучшил свое политическое положение. Однако на протяжении длительного времени и в СССР, и в США рассматривались варианты нейтрализовать растущий ракетно-ядерный потенциал Пекина посредством войны. Сегодня известно, что риск войны тогда был действительно высок.

Стратегия Пхеньяна в иностранных СМИ часто называется «безумием». Однако разница между гениальностью и сумасшествием заключается лишь в том, победили ли вы или проиграли. Победителей не судят, а побеждённым, как известно, — горе. Время показало, что все остальные стратегии в отношениях с США — это всего лишь разные дороги сначала к позору, а потом и к поражению.

Это, конечно, очень рискованная стратегия. Но, с другой стороны, без ужаса Карибского кризиса вменяемого диалога между США и СССР просто бы не началось. КНДР имеет право, как и все остальные страны, на настоящий, а не формальный диалог по волнующим ее вопросам безопасности. Если этого нельзя сделать через механизмы ООН, а другие площадки себя (с точки зрения Пхеньяна) дискредитировали, то, значит, приходится вести переговоры при помощи ответных вызовов для статуса и безопасности США и их союзников со всем комплексом рисков и возможных последствий. Однако только время покажет, чем завершится этот кризис.

Есть ли альтернатива?

Альтернативы нет, поскольку ее пока никто не предлагает. Следует быстро начать проводить работу по нескольким параллельным направлениям. Шансы на успех невелики, но попробовать стоит.

Во-первых, необходимо отказываться от поддержки одностороннего подхода в новых резолюциях СБ ООН. Стратегия США проста и очевидна — давить на КНДР через санкции СБ ООН и параллельно самостоятельно грозить Пхеньяну при отказе других членов СБ ООН увеличивать давление на КНДР. Ситуация очень плоха, и мы соседствуем с «накаляющимся» регионом. Необходимо попробовать использовать альтернативные способы. Не принимать новых резолюций по КНДР до тех пор, пока в этих резолюциях США не согласятся взять на себя хотя бы формальное обязательство отказаться от применения военной силы первыми. Обратное лишь стимулирует США форсировать давление на КНДР и игнорировать призывы «сбавить обороты».

Во-вторых, несмотря на все разговоры о шестисторонних переговорах, имеет смысл открывать и иные площадки и форматы. Хотя бы для неких предварительных консультаций.

В-третьих, необходимо подумать над региональным соглашением о неприменении силы первыми к странам-участникам соглашения. Россия могла бы взять на себя роль инициатора такого соглашения. Если КНДР и США, как обычно, застопорятся на некоем двустороннем договоре о ненападении (из-за различных правовых коллизий), то должен быть какой-то другой инструмент для оформления соответствующих обязательств сторон друг перед другом. Надо добиваться присоединения к соглашению всех стран региона. Это дело не быстрое, но важное.

Некоторые из этих мер могут дать эффект сразу, какие-то — позднее. Может быть, никакие меры уже не помогут, а ситуация в итоге закончится военным финалом. Однако действовать надо, поскольку, если есть хотя бы призрачный шанс остановить переход ситуации к войне и в будущем выстроить региональную архитектуру безопасности с учетом справедливых озабоченностей всех без исключения стран региона, то не стоит его упускать.

Оценить статью
(Голосов: 17, Рейтинг: 4.59)
 (17 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся