Выборы в Японии: кто победил, кто проиграл и что делать?

21 июля 2019 г. в Японии прошли очередные выборы в палату советников — верхнюю палату японского парламента. Результаты голосования, ставшего первым политическим состязанием подобного масштаба с момента вступления Японии 1 мая 2019 г. в новую эпоху Рэйва («прекрасной гармонии»), в целом не изменили статус-кво японской политики. Правящая коалиция сохранила уверенное большинство в верхней палате. С уверенностью можно говорить, что до 2021 года во главе японского правительства останется нынешний премьер-министр Синдзо Абэ. Перспективы конституционной реформы, одного из главных пунктов политической программы премьера Абэ, выглядят туманными. Специфика же японской политики в эпоху после Абэ становится видна уже сейчас, понимание которой важно с точки зрения выстраивания отношений между Москвой и Токио.

Согласно статье 41 конституции Японии, парламент — высший орган государственной власти. Он состоит из двух палат: палаты представителей и палаты советников. Нижняя палата (палата представителей) обладает более широкими полномочиями, чем верхняя, но может быть распущена премьер-министром, после чего должны быть проведены новые выборы. В последний раз это произошло осенью 2017 года. Роспуск нижней палаты и проведение досрочных выборов являются настолько привычной для Японии практикой, что за все время действия послевоенной японской конституции, вступившей в силу в 1947 г., выборы в связи с завершением четырехлетнего срока полномочий нижней палаты проводились лишь однажды — в 1976 г. Обычно премьер-министр выбирает для роспуска нижней палаты и проведения новых выборов момент, когда, по его мнению, поддерживающие его силы находятся на пике своей популярности, либо использует эту процедуру как способ заручиться согласием избирателей по какому-либо важному политическому вопросу. Считается, что подобная система позволяет нижней палате в максимально возможной степени отражать текущую политическую конъюнктуру и настроения избирателей.

Анна Киреева:
Россия и Япония: тернистый путь к новым отношениям

Верхняя палата (палата советников), напротив, призвана поддерживать стабильность и преемственность японской политической жизни. Она не может быть распущена, а на выборах предметом борьбы между кандидатами становится лишь половина мандатов. Таким образом, хотя выборы в нее проводятся раз в три года, срок полномочий каждого отдельно взятого депутата верхней палаты составляет шесть лет. Поэтому и на прошедших 21 июля 2019 г. выборах кандидаты претендовали лишь на 124 из 245 депутатских мест палаты советников.

Результаты оказались следующими: правящая Либерально-демократическая партия (ЛДП) в обновленном составе палаты советников теперь располагает 113 местами (до выборов у нее было 122), а ее партнер по коалиции, партия Комэйто — 28 местами (25 до выборов). Среди оппозиционных партий в верхнюю палату прошли леволиберальная Конституционно-демократическая партия (32 места, 24 — до выборов), Демократическая партия для народа (с определенным оговорками ее можно считать наследницей Демократической партии, находившейся у власти с 2009 по 2012 гг.; после выборов располагает 21 мандатом по сравнению с 23 до выборов), Коммунистическая партия Японии (13 мест, 14 — до выборов), правая партия «Общество возрождения Японии» (16 мест, 13 — до выборов), а также ряд независимых кандидатов и мелких партий.

Среди последних оказались как старожилы японской политики, так и новички. Например, Социал-демократическая партия, с 1950-х до начала 1990-х годов под названием Социалистической партии Японии являвшаяся крупнейшей оппозиционной силой, серьезно претендовавшей на власть, а ныне имеющая лишь по два места в каждой из палат парламента. К новичкам относится, например, политическая группа «Рэйва синсэнгуми», делающая акцент на защиту разнообразных маргинализированных групп населения. Наглядным свидетельством тому служит то, что оба прошедшие в верхнюю палату представителя «Рэйва синсэнгуми» являются людьми, прикованными к инвалидным креслам, причем один из них даже не способен общаться без помощи специальных технических средств.

Предвыборные опросы показали, что простое большинство мест в верхней палате правящей коалиции было практически гарантировано. Главной интригой был вопрос о том, смогут ли партии, готовые поддержать инициативу премьер-министра Синдзо Абэ о пересмотре конституции, сохранить квалифицированное большинство в две трети мест — именно столько голосов депутатов каждой из палат парламента необходимо, чтобы инициировать общенациональный референдум об изменении основного закона. И хотя коалиция за пересмотр конституции даже шире, чем просто правящая коалиция (в нее, помимо ЛДП и Комэйто, входит также оппозиционное «Общество возрождения Японии» и некоторые другие депутаты), заветной отметки в две трети голосов им достигнуть не удалось. Сторонников конституционной реформы в новом составе верхней палаты оказалось лишь 160, что на четыре человека меньше, чем необходимо для квалифицированного большинства.

Александр Панов, Дмитрий Стрельцов, Анна Киреева, Владимир Нелидов:
Перспективы развития российско-японских отношений на новом этапе

Это означает, что пересмотр конституции, являющийся одним из ключевых пунктов политической программы премьер-министра Синдзо Абэ, поставившего цель добиться этого к 2020 году, теперь становится гораздо более сложной задачей. Впрочем, как настаивает сам премьер-министр, о полном крахе этих планов речи пока не идет. На состоявшейся 22 июля пресс-конференции он призвал оппозиционные партии принять участие в дискуссиях относительно возможности пересмотра основного закона. При этом глава правительства отметил, что не настаивает на том, что коррективы должны непременно затрагивать «мирную» 9 статью (С. Абэ и его сторонники считают необходимым прописать в ней существование у Японии сил самообороны, чтобы положить конец дебатам о юридической оправданности их существования, сохранив при этом указание на отказ японского государства от использования военной силы как средства решения международных споров). Возможны и другие, компромиссные решения, при которых ревизии подверглись бы иные разделы конституции, касающиеся, например, полномочий властей в случае крупномасштабных стихийных бедствий. Это, с одной стороны, могло бы устроить даже тех, кто настаивает на недопустимости редактирования 9 статьи, а с другой — позволило бы С. Абэ войти в историю в качестве лидера, добившегося внесения изменений в основной закон страны.

Тем не менее велика вероятность того, что даже компромиссные варианты конституционной реформы не будут воплощены в жизнь. К тому же в содействии премьеру Абэ могут отказать оппозиционные силы. Его планам не гарантирована поддержка даже со стороны партнеров по правящей коалиции из партии Комэйто, а также некоторых из его однопартийцев, многие из которых могут воспользоваться моментом, чтобы начать реализовывать свои собственные политические амбиции. Наконец, если дело все же дойдет до общенационального референдума, но избиратели выскажутся против инициативы премьера, что сейчас кажется весьма вероятным, то все усилия С. Абэ окажутся тщетными, а сам он, с большой вероятностью, будет вынужден взять на себя ответственность за поражение и уйти в отставку.

Неоднозначными остаются перспективы и на другом приоритетном для С. Абэ направлении, а именно во внешней политике. Стабильность японо-американского сотрудничества, составляющего основу всей внешнеполитической стратегии Токио на протяжении вот уже более чем семидесяти лет, периодически ставится под вопрос из-за заявлений Дональда Трампа, настаивающего, что Япония делает слишком мало для своих американских союзников, а также пока еще смутных перспектив японо-американского двустороннего торгового соглашения. По-прежнему нерешенной остается проблема японских граждан, похищенных Северной Кореей. Продолжают ухудшаться японо-южнокорейские отношения: в то время как Сеул требует от Японии компенсаций за принудительный труд корейцев в эпоху японского колониального господства, Токио вводит ограничения на экспорт в Южную Корею материалов, используемых в высокотехнологичных производствах. Не оправдались и надежды на прорыв в отношениях с Россией, особенно после того, как стало ясно, что по ключевому для Токио вопросу территориального размежевания Москва в данный момент на уступки идти не готова, из-за чего заключение мирного договора между странами, по всей видимости, снова отодвигается на неопределенное время.

Наконец, и в экономической сфере достижения правительства С. Абэ выглядят ограниченными, особенно учитывая, что, как предсказывают некоторые эксперты, намеченное на октябрь 2019 г. повышение ставки налога на потребление может перечеркнуть даже те успехи, которые уже были достигнуты благодаря «Абэномике» — программе экономического стимулирования, проводимой правительством С. Абэ с момента его прихода к власти в 2012 году.

По всей видимости Абэ останется во главе японского правительства до 2021 года, когда истекает срок его полномочий в качестве председателя ЛДП, и станет, таким образом, самым «долгоживущим» премьером с тех пор, как эта должность была учреждена в Японии в 1885 г. ЛДП же, скорее всего, будет правящей силой и после ухода С. Абэ: японская оппозиция слишком разобщена и вряд ли способна составить серьезную конкуренцию либерал-демократам, обладающим колоссальным управленческим опытом хотя бы в силу того, что, за исключением двух небольших перерывов (в 1993–1994 и 2009–2012 гг.), они остаются правящей силой в Японии вот уже более полувека, с 1955 года. Тем не менее уже сейчас велик риск превращения Абэ в политическую «хромую утку» — уходящего лидера, не обладающего достаточным политическим капиталом для решительных шагов. А борьба за его наследство между партийными боссами может начаться еще до того, как он покинет свой пост.

Михаил Сковоронских:
Япония на пороге эпохи «благодатной гармонии»

Что все это значит для России? С точки зрения интересов нашей страны приоритетной задачей для дипломатии на японском направлении должно стать сохранение того импульса, который был придан отношениям Москвы и Токио в последние годы. Даже если перспективы заключения мирного договора остаются неоднозначными, переговоры между представителями двух стран порой заходят в тупик, а проекты экономического сотрудничества развиваются медленнее, чем ожидалось, нельзя поддаваться искушению поставить в этих переговорах жирную точку, пускай даже это и принесло бы определенные краткосрочные дивиденды с точки зрения российской внутренней политики. Для Токио сворачивание диалога с Москвой будет означать, что на одном из ключевых направлений своей внешней политики нынешнее японское руководство жестоко просчиталось. Это, в свою очередь, неизбежно приведет к тому, что лидер, который придет к власти после С. Абэ, будет настроен к России равнодушно или даже враждебно. И наоборот, если результаты российско-японских контактов при С. Абэ будут восприниматься в Токио в целом позитивно, то и следующее поколение японского руководства будет заинтересовано в том, чтобы продолжать прикладывать усилия для дальнейшего развития двусторонних связей.

Последние шаги и заявления российских представителей и, в частности, однозначная реакция внешнеполитического ведомства на появившиеся в СМИ информационные «вбросы» о текущем состоянии российско-японских переговоров, свидетельствуют о том, что сейчас российская дипломатия следует именно такому, взвешенному и рациональному курсу. Его долгосрочная цель, как представляется, сводится к тому, чтобы, отстаивая российские национальные интересы в качестве безусловного приоритета, сохранить при этом конструктивную атмосферу в отношениях с Токио и не допустить ситуации, означающей «потерю лица» для другой стороны. Хотелось бы надеяться, что подобной стратегии, опирающейся, в том числе, на понимание специфики японской внутриполитической ситуации, наша страна будет придерживаться и в дальнейшем.