«Восточное партнерство»: последний вздох или второе дыхание?

В Риге завершился саммит «Восточного партнерства», характеризуемый некоторыми экспертами как провальный. Эксперты РСМД Сергей Рекеда, главный редактор аналитического портала RuBaltic.Ru, Юрий Царик, председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований и Александр Гущин, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, прокомментировали итоги саммита и перспективы интеграционного проекта.

В Риге завершился саммит «Восточного партнерства», характеризуемый некоторыми экспертами как провальный. Эксперты РСМД Сергей Рекеда, главный редактор аналитического портала RuBaltic.Ru,  Юрий Царик, председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований и Александр Гущин, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, прокомментировали итоги саммита и перспективы интеграционного проекта.

Сергей Рекеда, главный редактор аналитического портала RuBaltic.Ru, генеральный директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве при МГУ, эксперт РСМД

Программа «Восточное партнерство», как показал Рижский саммит, всё больше функционирует по принципу «искусство ради искусства». То есть, встречи проводятся не ради того, чтобы зафиксировать какой-то результат, а ради общения, демонстрации того, что шесть постсоветских республик у восточной границы ЕС не забыты Европой. Тем ценнее, что в Риге председатель Европейской комиссии Ж.К. Юнкер и канцлер ФРГ Ангела Меркель четко и откровенно заявили, что «восточных партнеров» не ждут в ЕС. Ценят их преданность, веру в Евросоюз, но не ждут. Некоторым постсоветским участникам программы этой откровенности для ориентации в политической реальности, думается, не хватало.

Сергей Рекеда

В целом же Рижский саммит продемонстрировал изменение в отношении Евросоюза к своим «восточным партнерам». В 2013 г. перед Вильнюсским саммитом ЕС позволял себе заигрывания и уговоры ради «европейского выбора» своих постсоветских соседей. В диалоге с Украиной тогда Брюссель, например, отказался от так называемого «списка Фюле» – перечня условий, необходимых для евроассоциации Украины. Киев домашнего задания не выполнил, но соглашение с ЕС все же подписал. Теперь еврочиновники выстраивают свои отношения с участниками программы по принципу «утром деньги, вечером стулья»: никто не собирается вводить безвизовый режим с Грузией и Украиной без выполнения предварительных условий. Справятся с реформами – получат свободный въезд в ЕС, а нет так нет. В этом смысле программа становится более прагматичной, европейской. Если к этому добавить еще и практическую, экономическую составляющую – к чему призывает белорусская сторона – то у программы даже могло бы быть будущее.

Проблема лишь в том, что главным драйверам «Восточного партнерства» в лице Прибалтики и Польши (политика которой, судя по исходу президентских выборов, будет в ближайшее время развиваться в сторону радикализации) эта прагматика не нужна – либо инструмент сдерживания России, либо никак. Если развитие этой программы пойдет по такому пессимистическому сценарию, то «Восточное партнерство» вскоре будут произносить только на лекциях по истории международных отношений через запятую после ГУАМ – клубы государств, объединенных идеей противостояния своему большому соседу. Вот только бы вспомнить, когда и чем закончился их последний саммит?

Беларусь: восточная осмотрительность в «Восточном партнёрстве»

Юрий Царик

Юрий Царик, председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований, эксперт РСМД

В Беларуси господствует крайне прагматичный и осторожный подход к оценке ситуации в Восточной Европе, существующих рисков и возможностей. Именно поэтому при подготовке к саммиту Восточного партнёрства в Риге парадоксальным, на первый взгляд, образом главной заботой Минска стало обеспечение правильного восприятия белорусско-европейского взаимодействия в Москве. Публичное пространство и экспертная среда России пестрели неблагоприятными прогнозами и оценками предстоящего саммита. Даже официальный представитель российского МИДа Александр Лукашевич сделал крайне жёсткое заявление о якобы «антироссийской» направленности мероприятия.

Именно поэтому белорусская сторона приложила все необходимые усилия, чтобы минимизировать антироссийское содержание саммита и вывести его из конфронтационной логики. Соответствующие заявления в преддверии саммита делал Президент страны, а также Министр иностранных дел, его заместитель. 22 мая Александр Лукашенко, выступая в Минске на съезде Федерации профсоюзов Беларуси, прямо заявил о недопустимости нападок на Россию на форуме, где сама Россия отсутствует и не может ответить.

В итоге Беларусь, сделав устную оговорку об отказе поддержать конфронтационные положения, всё-таки подписала Совместную декларацию саммита «Восточного партнёрства». Надо отметить, что в документе «крымские» положения были сформулированы в высшей степени корректно: участники саммита просто выразили поддержку ранее принятым документам – Совместному заявлению ЕС и Украины, сделанному на саммите 27 апреля, и Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о территориальной целостности Украины номер 68/262, принятой в скором времени после присоединения Крыма к России.

Собственно Россия в документе упоминается только один раз – там, где стороны поддерживают роль ЕС как фасилитатора в газовых переговорах между Украиной и Россией.

Беларусь также не стала педалировать подписание каких-либо соглашений с ЕС на саммите, прежде всего, в сфере упрощения визового режима. Поскольку было очевидно, что любая громкая договорённость в формате Беларусь-ЕС будет воспринята в Москве двусмысленно.

Тем не менее хотя в Риге переговоры завершились конструктивно, в целом говорить о разрядке в регионе не приходится. Завершившиеся президентские выборы в Польше привели к власти оппозиционера Анджея Дуду, который выступает с жёстких антироссийских позиций. Не подлежит сомнению, что данное событие даст дополнительный импульс «раскачке» ситуации в регионе. Как и в 2010 году, Варшава может стать главной дестабилизирующей силой в Центральной и Восточной Европе.

Чтобы этого не произошло, европейская бюрократия должна научиться оперативнее анализировать ход развития ситуации и реагировать на изменения.

Но поскольку надежды на расторопность Брюсселя невелики, Беларусь вынуждена будет играть всё более активную миротворческую и стабилизирующую роль в регионе. Конечно, сохраняя максимальную осторожность и осмотрительность.

Говорить о провале пока преждевременно

Александр Гущин

Александр Гущин, к.и.н., доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, эксперт РСМД

Многие эксперты поспешили объявить о провале саммита «Восточного партнерства» в Риге. Действительно, сказать об успехах партнерства, с точки зрения достижения им целей по подготовке стран постсоветского пространства к вступлению в ЕС, вряд ли возможно. Однако утверждать, что проект бесполезен и будет закрыт, тоже едва ли корректно. Безусловно, лидеры ЕС поняли, что политика безапелляционного отталкивания от России и игнорирования ее интересов больше продолжаться не может, ведь Россия продемонстрировала, как она может резко реагировать на переход «красных линий». Говорить о безвизовом пространстве тоже не приходится – по итогам саммита принято только решение о том, что этот вопрос будет изучен в конце 2015 года, когда будет определено, насколько соответствуют страны кандидаты всем соответствующим критериям. Вполне вероятно, что и в конце года последует отсрочка.

Безусловно, если подходить к оценке саммита и эволюции «Восточного партнерства» буквально, то многие цели не достигнуты. Но делать вывод о провале общей политики интеграции в европейский мир, пусть даже и без вступления, явно преждевременно, тем более мотивируя это якобы улучшившимся отношением ЕС к России и якобы происходящей постепенной потерей американцами влияния в Европе. На самом деле, «Восточное партнерство», хотя и реализуется довольно неповоротливой европейской бюрократией, но вполне может быть трансформируемо, его не стоит рассматривать как жесткую структуру, а скорее как видоизменяемую программу. Даже если саммит в Риге и станет последним с точки зрения существующего организационно-структурного формата, то программы отраслевой помощи и сотрудничества, гранты, образовательные программы, оказывающие большое влияние на умы молодежи, никуда не денутся. Да и выделение для Украины пусть не большой в масштабах всей экономики, но ощутимой суммы в 1,8 млрд евро финансовой поддержки – это все же ощутимый шаг. Другое дело, что сама концепция должна и наверняка будет пересмотрена с учетом региональной специфики – единый подход в стиле «под одну гребенку» себя не оправдал, появляется ощущение необходимости более аккуратной и точечной работы, большего внимания к системному реформированию внутренней структуры стран-кандидатов.