Влияние операции «Страж процветания» в Красном море на йеменский кризис

Военная интервенция американо-британской коалиции (АБК) в Йемен стала наиболее опасным расширением палестино-израильского конфликта для системы безопасности Ближневосточного региона, создав параллельный очаг военного кризиса в Красном море. Наиболее вероятным на данный момент сценарием развития конфликта, обещающего стать затяжным и крайне неприятным для АБК, представляется использование англосаксонским партнерством сложной военно-политической обстановки в целях дальнейшей эскалации кризиса.

Американо-британское командование не могло рассчитывать на отмену Саной морских санкций против Израиля путем военного шантажа, поскольку это означало бы капитуляцию всей идеологии хуситского режима. Снятие запрета на израильское судоходство было обещано властями Саны только после прекращения Израилем огня в Газе и открытия гуманитарных коридоров, что официально было озвучено на всех уровнях еще до начала военной операции АБК в Йемене. Заявления США о том, что операция АБК призвана защищать свободу судоходства, тоже вызывают сомнения, так как попытка Арабской коалиции (АК) решить аналогичную задачу военным путем в течение девяти лет, как известно, успеха не имела. Более того, сама операция «Страж процветания» стала главной причиной эскалации напряженности и угрозой для судоходства всех остальных перевозчиков. Неслучайно ни прибрежные государства этого субрегиона, ни ведущие иностранные государства — пользователи данного маршрута не уступили давлению и не проявили желание вступить в эту коалицию.

В экспертном сообществе автономность и аутентичность хусизма как идеологии и общественно-политического движения с глубокими йеменскими корнями в целом не вызывают сомнений. Хуситы не были и не являются «агентами» или «прокси» Ирана, несмотря на их растущую в последние годы взаимную кооперацию. Хусизм апеллирует к защите суверенитета Йемена, перестройке его экономики на основе имеющихся у него ресурсов и современных технологий, совершенствованию системы образования и к реставрации его исторической славы в качестве сердца всего исламского мира и одного из главных очагов исламской цивилизации. Стереотипы внешней пропаганды, характеризующие хуситов как «милиция», «джамаат», «повстанцы», «мятежники» или «племена», не соответствуют ни социально-политической природе этого движения, ни современным йеменским реалиям. Кроме органов исполнительной власти, хуситы представлены в парламенте, судебной власти и во всех силовых ведомствах, включаю армию и спецслужбы. По основным формальным критериям, организация Ансарулла с 2015 г., в ситуации затяжного кризиса, связанного с национальным расколом Йемена и иностранной интервенцией АК, сохранив признаки общественно-политического движения, функционально совершила скачок в категорию акторов переходного уровня от квазигосударственного к государственному типу. Коалиционный режим Саны в экстремальных условиях войны и блокады добился консолидации, которой не наблюдалось в лагере получившего крупную военную и финансовую поддержку АК международно признанного правительства Йемена (МПП). Организационно МПП с самого начала пребывает в состоянии хронической системной дезинтеграции, нередко переходившей в прямые вооруженные столкновения между его фракциями.

За годы войны между ведущими йеменскими центрами политического влияния в составе МПП и обоими активными участниками АК — КСА и ОАЭ, сформировались спаянные комплексы взаимных интересов, которые в условиях военной интервенции рискуют стать объектом манипуляций. Разыгрывая внутрийеменские противоречия и инсценируя перетягивание тех или иных йеменских центров силы на свою сторону, США и Великобритания могут пытаться превратить их в инструмент своей политики как в зоне кризиса, так и в пространстве всего субрегиона.

Военное подключение АБК к внутреннему йеменскому узлу противоречий трудно координировать и прогнозировать. Оно несет риски полной трансформации ситуации и рикошета в лагерь самого МПП и стоящих за ним партнеров из состава АК. В то же время борьба за сохранение на плаву «дорожной карты» йеменского урегулирования, пусть и в отложенном из-за военной интервенции АБК режиме, имеет принципиальное значение для будущего статуса и систем безопасности Аравии и Красного моря.

Военная интервенция американо-британской коалиции (АБК) в Йемен стала наиболее опасным расширением палестино-израильского конфликта (ПИК) для системы безопасности Ближневосточного региона, создав параллельный очаг военного кризиса в Красном море. В странах региона нет единого мнения о первопричине текущего взрыва: одни правительства винят террористическую вылазку боевиков бригад Кассама из организации ХАМАС «Потоп аль-Акса» (араб. сокр. — Тоуфан) 7 октября 2023 г., другие — ненормальную ситуацию длящегося десятилетиями режима оккупации и блокады Палестины Израилем, о которой упоминал генеральный секретарь ООН А. Гутерриш в октябре 2023 г., но они едины в крайне негативных оценках гуманитарных последствий операции израильской армии «Железные мечи» в секторе Газа. Итоговый документ саммита ЛАГ и ОИС в Эр-Рияде 11 ноября 2023 г. с участием глав 57 государств был выдержан в максимально пацифистском тоне, но в нем четко выражалось осуждение военной кампании Израиля за военные преступления и звучало требование «немедленного прекращения огня и открытия гуманитарных коридоров». Отклонив принятие коллективных невоенных мер давления на Израиль, предложенных странами так называемой «Оси сопротивления» и рядом других государств, участники форума включили оговорку о допустимости их применения в индивидуальном порядке: «Постановление призывает членов ОИС и ЛАГ использовать дипломатические, политические и юридические формы давления и сдерживающие меры для остановки преступлений колониальной оккупационной администрации против человечности».

Руслан Мамедов:
«Нет миру, нет признанию, нет переговорам»? Арабское общество на пути к радикализации

Основной причиной резкого обострения ПИК российские ученые В.В. Наумкин и В.А. Кузнецов считают стратегию правительства Израиля и милитаристский курс США и Великобритании: «Отвергая согласованный в резолюциях СБ ООН проект урегулирования путем создания независимого палестинского государства (в границах на 4 июня 1967 г. со столицей в Восточном Иерусалиме), которое существовало бы бок о бок с Израилем, правительство Биньямина Нетаньяху загоняет проблему в тупик. А накачивание Израиля американским и британским оружием лишь продлевает кровопролитие. Продолжение попыток решить проблему конфликта в Газе силовым путем губительно для будущего совместного существования двух народов». Обсуждения в ООН показали, что этот вывод разделяет большинство стран региона, то есть фитиль для спонтанных вспышек очагов сопротивления сложившемуся порядку остается непогашенным.

Одним из таких очагов стал Йемен. Глубокие политические расколы, неоконченная девятилетняя война с участием Арабской коалиции (АК) и масштабная гуманитарная катастрофа, затронувшая 80% населения, не помешали жителям страны заявить о своем отношении к трагедии в Газе. Повсеместно наблюдался прилив политического активизма и рост антиизраильских настроений. Его эпицентром стали 14 из 22 самых густонаселенных провинций страны, контролируемых властями Саны, где в 2016 г. альянсом хуситского движения Ансарулла с ядром бывшей партии власти страны — Всеобщим народным конгрессом (ВНК) — был сформирован коалиционный режим, признавший действующую конституцию Йемена. В этих провинциях проживает свыше двух третей населения страны (порядка 23 млн человек) и расположены такие крупнейшие города, как Сана, Ибб и главный красноморский порт — Ходейда. Не имеющий международного признания режим в Сане, против которого в марте 2015 г. была обращена мощная военная операция АК по просьбе законных властей Йемена с целью его нейтрализации, неожиданно оказался одним из главных центров текущей региональной политики.

Публичная разносторонняя поддержка палестинского сопротивления для руководства Ансарулла стала мощным трамплином к дальнейшему укреплению своего статуса и авторитета как внутри Йемена, так и на региональном уровне, консолидации идейных основ хуситского движения как нового национального символа и политической платформы страны. Заклеймив США и Великобританию за пособничество Израилю в его войне в Газе «соучастником преступлений против человечности», лидер движения, сейид Абдул-Малик аль-Хуси в своих выступлениях усилил акцент на важности подключения к борьбе палестинцев народов и правительств всех арабских и исламских государств, подчеркивая при этом авангардную роль самого Йемена. Лидер Ансарулла осудил арабские государства, продолжавшие следовать курсу нормализации отношений с Израилем, взывая к соблюдению ими нравственных принципов ислама, не допускающих проявление терпимости к «узурпатору, явно нарушающему права палестинского народа». Он назвал операцию ХАМАС Тоуфан «меняющей правила игры и нанесшей ощутимые потери сионистскому врагу», а поддержку ее со стороны йеменцев — «религиозным и нравственным долгом». Сана объявила о своем присоединении к войне палестинцев с Израилем и готовности в нужный момент направить туда «сотни тысяч воинов». Власти организовали сбор и передачу денежных средств жителям Газы, а в середине октября 2023 г. перешли к военной поддержке палестинцев посредством пусков ракет и дронов в сторону израильского порта Эйлат в попытке отвлечь силы Израиля и затруднить работу порта. 19 ноября 2023 г. они арестовали судно Galaxy Leader, принадлежащее израильскому бизнесмену, приведя в исполнение введенный ими в середине ноября запрет на движение израильских судов и грузов через территориальные воды Йемена. Российский постоянный представитель при ООН В.А. Небензя в начале января 2024 г. заявлял: «невозможно отрицать, что происходящее в Красном море является прямой проекцией насилия в Газе, где кровавая операция Израиля продолжается уже три месяца», а США «превратили СБ ООН в заложника, налагая вето на резолюции о немедленном прекращении огня».

Леонид Цуканов:
Йемен: острые грани «вечного перемирия»

С октября 2023 г. лидер Ансарулла почти каждую неделю лично призывал народ к участию в регулярных массовых акциях солидарности в рамках кампании, названной им «Битва обещанной свыше победы и священного джихада». Для координации и идеологического направления массовых демонстраций, в которых участвовало нередко свыше 2 млн человек, власти Саны учредили комитет «Поддержки аль-Аксы», который превратил их в еженедельные политические акции грандиозного масштаба. Лозунги этих демонстраций и шествий, особенно после начала военной операции АБК «Страж процветания» 12 января 2024 г. против Йемена, принимали все более воинственное звучание: «Вы не одиноки… мы проявляем стойкость вместе с Газой!», «От правоверного народа Йемена — помощь, помощь Тоуфан», «Потоп аль-Акса уже пришел — он победит наглые страны», «Потоп аль-Акса, приди и смой преграды и стены!».

В основе идеологии хусизма лежит провозглашенная основателем движения, сейидом Хусейном Б. аль-Хуси (1959–2004) концепция «коранического пути», согласно которой должна произойти перестройка сознания каждого верующего и исламского сообщества в целом на рельсы духовности и нравственности, продиктованные священной книгой, что сделает всю мусульманскую общину «умму» образцовой и передовой. Во главе движения к этому идеалу должен стоять духовный наставник-предводитель, воплощающий собой эталон самоотверженного служения вере и обладающий генетической принадлежностью к потомкам дома Пророка — сада (отсюда ед. ч. — сейид). Среди его основных функций, согласно учению, значится забота о поддержании готовности общины к защите моральных ценностей ислама от ее злейших врагов. Их имена сейид Хусейн перечислил в своем кличе (араб. — сарха), впервые произнесенным им в лекции перед молодежной аудиторией в январе 2002 г.: «Аллах велик! Смерть Америке! Смерть Израилю! Проклятие иудеям! Победа исламу!». Этот клич стал отличительным маркером хусизма и движения Ансарулла, а с 2016 г. плакаты с его текстом — неизменным атрибутом собраний, шествий и оформления стен государственных учреждений и школ. После начала бомбардировок со стороны АБК в хуситском нарративе появился новый термин «троичного зла» (аш-шир ас-суляси) — Израиля, США и Великобритании.

В экспертном сообществе автономность и аутентичность хусизма как идеологии и общественно-политического движения с глубокими йеменскими корнями в целом не вызывают сомнений. Хуситы не были и не являются «агентами» или «прокси» Ирана, несмотря на их растущую в последние годы взаимную кооперацию. В хусизме, как верно отметил известный востоковед Б. Хайкель, заметно влияние не только шиитских, но и суннитских течений современного политического ислама, а также светских идеологий, включая «национализм и антиколониализм» [1]. Хусизм апеллирует также к защите суверенитета Йемена, перестройке его экономики на основе имеющихся у него ресурсов и современных технологий, совершенствованию системы образования и к реставрации его исторической славы в качестве сердца всего исламского мира и одного из главных очагов исламской цивилизации. Британский исследователь Йемена Х. Лэкнер пишет: «Обвинения Ансарулла в том, что они действуют как прокси Тегерана, являются оскорблением для организации, у которой есть собственные мотивы и идеологическая позиция».

Игорь Субботин:
Испытание Газой: как война с ХАМАС отразилась на Авраамовых соглашениях

После 2016 г. организация Ансарулла делит поровну с партией ВНК места в Высшем политическом совете (ВПС) и в бинарном по составу коалиционном правительстве, представляющих центральные органы исполнительной власти в полномасштабной республиканской системе государственного типа, охватывающей провинциальные и локальные уровни. Режим базируется на старом бюрократическом аппарате, который был создан президентом Али А. Салехом и остался лояльным коалиционным властям Саны после его гибели в декабре 2017 г., сохранив прежнюю структуру и кадровый костяк, к которому добавились члены Ансарулла в качестве управленцев и служащих. Во главе ВПС стоит член руководства движения Махди Машат, а правительство национального спасения возглавляет член ВНК Абдель-Азиз бен Хабтур — бывший ректор Университета Адена. Стереотипы внешней пропаганды, характеризующие хуситов как «милиция», «джамаат», «повстанцы», «мятежники» или «племена», не соответствуют ни социально-политической природе этого движения, ни современным йеменским реалиям. Кроме органов исполнительной власти, хуситы представлены в парламенте, судебной власти и во всех силовых ведомствах, включаю армию и спецслужбы. Они вместе с ВНК определяют внешнюю политику режима, которая получила свой вектор развития в сторону кооперации со странами «Оси сопротивления», в которую входят Иран, Ирак, Сирия и Ливан, именно в результате начала иностранной военной операции «Буря решимости». По основным формальным критериям организация Ансарулла с 2015 г., в ситуации затяжного кризиса, связанного с национальным расколом Йемена и иностранной интервенцией АК, сохранив признаки общественно-политического движения, функционально совершила скачок в категорию акторов переходного уровня от квазигосударственного к государственному типу. Следует отметить также, что коалиционный режим Саны в экстремальных условиях войны и блокады добился консолидации, которой не наблюдалось в силу объективных причин в лагере получившего крупную военную и финансовую поддержку АК международно признанного правительства Йемена (МПП). Организационно МПП с самого начала пребывает в состоянии хронической системной дезинтеграции, нередко переходившей в прямые вооруженные столкновения между его фракциями.

Массовые народные выступления в поддержку Палестины в части страны, контролируемой МПП и охватывающей около 75% ее территории, носили спорадический и менее многолюдный характер. Глава Руководящего президентского совета (РПС), президент Рашад аль-Алими принял участие в ноябрьском саммите в Эр-Рияде, выразив в своем выступлении осуждение военной операции Израиля в Газе и солидарность йеменцев палестинскому народу. Однако он также дистанцировался от политики враждебного МПП непризнанного режима Саны, особенно в части военного блокирования израильского судоходства: «террористические атаки хуситов в Красном море наносят ущерб свободе глобальной торговли и народам региона, удваивая прежде всего страдания йеменского народа, выживание которого на 90% зависит от импорта». Среди лидеров других фракций в составе МПП мнения разделились, но большинство поддержало создание АБК и включение хуситов Соединенными Штатами в список глобальных террористов 17 января 2024 г., сигнализировав о возможной повторной эскалации йеменского конфликта.

Наиболее вероятным на данный момент сценарием развития конфликта, обещающего стать затяжным и крайне неприятным для АБК, представляется использование англосаксонским партнерством сложной военно-политической обстановки в целях дальнейшей эскалации кризиса.

Приведенный выше анализ политики Саны показывает, что командование АБК не могло рассчитывать на отмену Саной морских санкций против Израиля путем военного шантажа, поскольку это означало бы капитуляцию всей идеологии режима, определяемой уже упомянутой хуситской концепцией «коранического пути». Снятие запрета на израильское судоходство было обещано властями Саны только после прекращения Израилем огня в Газе и открытия гуманитарных коридоров, что официально было озвучено на всех уровнях еще до начала военной операции АБК в Йемене. Об этом предупреждал командование АБК и официальный спикер Ансарулла Мухаммад Абдусалям сразу после объявления министром обороны США Л. Остиным о ее создании в декабре 2023 г.: «целью АБК является прикрытие Израиля, незаконная милитаризация Красного моря, которая не остановит Йемен — он продолжит оказывать легитимную поддержку жителям Газы».

Дмитрий Дыкань:
Хуситы бросили вызов национальной безопасности ОАЭ

Заявления США о том, что операция «Страж процветания» призвана «подорвать и ослабить возможности хуситов подвергать опасности моряков и угрожать глобальной торговле на одном из самых важных водных путей в мире», тоже вызывает сомнения, так как попытка АК решить аналогичную задачу военным путем в течение девяти лет, как известно, успеха не имела, окончившись переходом в апреле 2022 г. к фазе деэскалации. С марта 2015 г. офицеры США и Великобритании были представлены в командном штабе АК, способствуя проведению операции «Буря решимости» теми же методами, тем же оружием и на основании тех же источников разведданных, что и АБК. Одним из главных военных итогов «старой» кампании АК было появление в распоряжении Саны локальной промышленной базы для создания и обслуживания такого арсенала современных видов вооружений, который сделал переход к политическому урегулированию кризиса наиболее целесообразным для всех сторон выбором.

Наконец, тезис командования АБК о том, что операция в Красном море призвана обеспечить защиту безопасности коммерческого судоходства через Баб эль-Мандебский пролив, на который приходится примерно 14% мирового торгового грузооборота, в первые полтора месяца также доказал свою полную несостоятельность. Уже на стадии формирования англосаксонской коалиции постоянный представитель России при ООН В.А. Небензя предположил: «Они сколотили так называемую «международную коалицию» (состоящую симптоматически в основном из американских кораблей), призванную якобы «обеспечить безопасность», хотя в действительности легитимность ее акций вызывает серьезные вопросы в терминах международного права. Мы не должны питать иллюзий… Это совсем не про безопасность навигации в Красном море, а попытка легитимации (постфактум) упомянутой «коалиции» на неограниченное время». Сама операция «Страж процветания» стала главной причиной эскалации напряженности и угрозой для судоходства всех остальных перевозчиков. Неслучайно ни прибрежные государства этого субрегиона, ни ведущие иностранные государства — пользователи данного маршрута из других регионов не уступили давлению и не проявили желание вступить в эту коалицию.

Египет, бюджет которого на 10% зависит от валютных доходов от Суэца, расценил действия АБК как «опасное ускорение событий в южной части Красного моря и Йемене… с потенциальными рисками расширения конфликта в регионе из-за продолжающейся атаки Израиля в секторе Газа». Премьер-министр и министр иностранных дел Катара Мухаммад А. аль-Тани еще до начала атак АБК в Йемене заявил: «С точки зрения политики Катара никакие военные акции не ведут к разрешению проблемы. Мы внимательно наблюдаем за событиями в Красном море, но опасаемся больше всего последствий втягивания нас в бесконечную петлю напряженности в масштабах целого региона. Мы надеемся на скорейшее прекращение того, что происходит с гражданскими судами, дипломатическими методами. Это и будет наилучшим способом». По существу, все страны субрегиона согласились, что лучшим выходом из военного конфликта в Красном море было бы выполнение требований Саны к властям Израиля, то есть прекращение его опустошительной войны в Газе. Из списка стран субрегиона только Бахрейн, где расположены военно-морские базы США и Великобритании, оказался в составе АБК.

Объективные данные о состоянии трафика движения судов через Суэцкий канал свидетельствуют о том, что за первые тридцать дней после захвата израильского судна йеменскими военными падение составило всего около 2% и стало усугубляться только после объявления США о создании АБК 18 декабря 2023 г., достигнув рекордных 50% к концу февраля 2024 г., после начал ударов по Йемену, когда власти Саны дополнили свой санкционный список военными и торговыми кораблями самих США и Великобритании, которые и стали главными мишенями их атак с середины января 2024 г.

Александр Аксененок:
Палестинская государственность после 7 октября: шансы на успех?

Кратким итогом первого месяца операции «Страж процветания» было нанесение свыше 400 авиационных и ракетных ударов силами АБК по территории Йемена и проведение властями Саны более 25 ответных атак по морским целям АБК и Израиля с потоплением в феврале 2024 г. британского торгового корабля Rubymar с грузом аммиачных удобрений. Не удалось остановить также и запуски ими ракет в сторону Израиля. К военным рискам для судоходства операция АБК добавилась также угроза для экологии вод Красного моря, являющегося важным традиционным источником доходов рыбаков прибрежных государств.

О подлинной стратегии АБК в Йемене можно будет судить лишь по дальнейшему ходу и результатам кампании, которая обещает иметь далекоидущие последствия для всего региона. Ее наиболее вероятным развитием станет попытка торпедирования процесса деэскалации, который с апреля 2022 г. определял нисходящую динамику «старого» военного кризиса в Йемене с участием АК. Причин для такого вывода несколько.

Во-первых, решительный переход КСА и Саны к устранению регионального компонента йеменского кризиса оказался весьма успешным, выведя его из тупикового состояния, в котором он находился после провала кувейтского раунда переговоров, проходивших под эгидой ООН в 2016 г. Процесс деэскалации сопровождался обменами визитов официальных делегаций Эр-Рияда и Саны в апреле и сентябре 2023 г. и подготовкой ими компромиссной формулы урегулирования, устроившей обе стороны. Установка на капитуляцию хуситов в качестве единственного сценария завершения войны ушла в прошлое, а факт консолидации политического альянса Ансарулла с ядром ВНК в рамках правящего в Сане режима начал получать признание. Этот сдвиг убрал главный мотив продолжения войны для АК и означал переориентацию регионального лидера — Саудовской Аравии — на глубокую «санацию» всей системы субрегиональных отношений и обнуление своего участия во внешних военных конфликтах. Для завершения процесса осталось только подписать готовую «дорожную карту» и приступить к подготовке национального диалога в йеменском формате с участием Ансарулла под эгидой ООН.

Во-вторых, прогресс в курсе деэскалации был достигнут во многом благодаря нормализации дипотношений КСА и Ирана в марте 2023 г. при посредничестве КНР. Для США и Великобритании это изменение означало, кроме всего прочего, подрыв их фундаментального долгосрочного политологического конструкта, с помощью которого десятилетиями велось структурирование системы и динамики региональных отношений всего Ближнего Востока. В его основе лежала эксплуатация суннитско-шиитских и ирано-саудовских противоречий, в которые были имплантированы также антиамериканские и антиизраильские проявления как признак «шиитского» (равно — «иранского») влияния в странах этого региона. Конфликт в Йемене давно доказал его полную непригодность к анализу йеменских реалий. Социокультурная почва в этой стране исключила трансформацию йеменских противоречий в конфессиональное русло, поскольку отношения между обеими доминантными автохтонными религиозными общинами Йемена — шафиитами (суннитами) и зейдитами (шиитами) — остались в традиционно лояльном и дружественном ключе. Применяемый религиозный фрейминг гораздо больше повлиял на обострение их дихотомий с прозелитской радикальной версией салафитской идеологии йеменских Братьев мусульман*, действующих в составе партии Ислах. Привязка к хуситам атрибуции «иранского агента» в целом осталась весьма поверхностной для собственно йеменского политического дискурса и не стала полноценным действенным инструментом манипулирования соперничеством.

Алексей Юрк:
«Принуждение к миру»: как и зачем США пытаются остановить войну в Газе

В-третьих, сам факт вступления Эр-Рияда в прямые переговоры с Саной при посредничестве Омана сигнализировал о повышении роли суверенного начала в системе субрегиональной политики и о процессе перехода ее на более дружелюбную архитектуру отношений, менее зависимую от военного присутствия в Заливе и Красном море внерегиональных сверхдержав. Еще летом 2019 г. ОАЭ объявили в одностороннем порядке о прекращении своего военного участия в операции АК в Йемене. Новая стратегия КСА в отношении Йемена шла в том же направлении. Разнообразные попытки специального посла США в Йемене Т. Линдеркинга затормозить и сорвать этот процесс успеха не имели. Эмиссар США то внушал КСА недоверчивость к намерениям Ирана после восстановления их дипотношений, то предупреждал страны Аравии, что США в любом случае не оставят Йемен вне сферы своего контроля, заявив, в частности, что заключительный этап «инклюзивного йеменско-йеменского политического процесса [должен проходить] под эгидой США» вместо признанного всеми сторонами формата ООН.

Миссия ООН в Йемене, сыгравшая важную и весьма позитивную роль в успехе «оманского трека», также могла стать источником недовольства для англосаксонского партнерства. О полной готовности «дорожной карты» для завершения военного участия КСА в Йемене, рассчитанной на три года, публично сообщил сам действующий глава этой миссии Ганс Грундберг 23 декабря 2023 г. Это означало де-факто большой шаг к окончательной международной легитимации Ансарулла в роли полноправного участника политического процесса.

Борьба за сохранение на плаву «дорожной карты» йеменского урегулирования, пусть и в отложенном из-за военной интервенции АБК режиме, имеет принципиальное значение для будущего статуса и систем безопасности Аравии и Красного моря. Об этом говорит, в частности, выбор КСА в пользу закрепления достигнутых с Саной договоренностей после начала бомбардировок Йемена западной коалицией. Министр обороны КСА принц Халид бен Сальман на встрече с Т. Линдеркингом в феврале 2024 г. подтвердил приверженность Королевства «оказанию помощи Йемену, содействию диалогу между сторонами для достижения политического решения под эгидой ООН». Кроме накопленного КСА собственного опыта ведения войны в Йемене, такому выбору есть и прочное научное обоснование: по итогам всестороннего анализа генезиса и состояния организации Ансарулла авторы изданной недавно в КСА фундаментальной монографии The Huthi Movement in Yemen делают вывод, что «независимо от конечного результата [войны], хуситы с большой вероятностью останутся ключевым актором в культурной, социальной и политической жизни Йемена на обозримое будущее» [2].

За годы войны между ведущими йеменскими центрами политического влияния (ЦПВ) в составе МПП и обоими активными участниками АК — КСА и ОАЭ, сформировались спаянные комплексы взаимных интересов, которые в условиях военной интервенции могущественной АБК рискуют стать объектом манипуляций со стороны неоколониалистского проекта англосаксонского партнерства. Разыгрывая внутрийеменские противоречия и инсценируя перетягивание тех или иных йеменских ЦПВ на свою сторону, оба ведущих участника АБК могут пытаться превратить их в инструмент своей политики как в зоне кризиса, так и в пространстве всего субрегиона. К сожалению, для этого у них есть серьезные и объективные предпосылки. Успех «оманского трека» в двустороннем формате Эр-Рияд — Сана в достижении устойчивой деэскалации в зоне конфликта был достигнут почти без участия всех остальных ЦПВ в составе МПП. Этот суженный формат создал почву для их недовольства и закономерных озабоченностей таким положением вещей. Особую настороженность проявляли акторы эмиратского фланга МПП в лице Южного Переходного Совета (ЮПС) генерала Эйдаруса аз-Зубейди и Политического совета «Национального сопротивления» генерала Тарика М. Салеха, которые прямо критиковали отдельные положения «дорожной карты», предоставляющие, с их точки зрения, чрезмерные экономические преимущества враждебным властям Саны. Например — их право на долю выручки от экспорта йеменской нефти для погашения долгов по зарплатам госслужащих.

Региональные тенденции на Ближнем Востоке: политическая и экономическая динамика. Доклад РСМД

Операция АБК против Саны спровоцировала нечто вроде попытки реванша со стороны этих ЦПВ в рядах МПП. Президент Рашад аль-Алими и упомянутые лидеры эмиратского фланга в составе РПС поспешили выразить АБК свою готовность сотрудничать с ней, хотя каждый из трех упомянутых ЦПВ имел в виду совершенно разные перспективы и цели такого взаимодействия как для себя, так и для будущего страны. В йеменский нарратив стали стремительно возвращаться все старые политологические конструкты, введенные в оборот для начала и сопровождения военной кампании АК: уменьшительное обозначение властей Саны терминами «хуситы», «милиция» или «мятежники»; реанимация жупела иранской экспансии через движение Ансарулла, якобы готового поставить Красное море под пяту Ирана и т.д. В то же время политические причины соперничества между ЦПВ саудовского и эмиратского флангов в лагере МПП никуда не исчезли. Вполне вероятное снабжение АБК оружием одного из флангов лагеря АК или даже одного из ЦПВ любого фланга неизбежно повлечет образование дисбалансов в хрупкой конфигурации сил, причем не только по оси МПП — Санский альянс (СА), но и внутри самого лагеря МПП. Риск столкновения этих ЦПВ друг с другом порой не ниже, а при некоторых сценариях — даже выше, чем с СА. Достаточно упомянуть тот факт, что официальный курс ведущей фракции эмиратского фланга — ЮПС — на вывод Юга в границах Народной Демократической Республики Йемен (НДРЙ) 1990 г. из состава Йемена, закрепленный принятой в мае 2023 г. Национальной хартией чести Юга, категорически отвергается большинством остальных йеменских ЦПВ в составе того же МПП, как, впрочем, и обоими членами СА.

Военное подключение АБК к внутреннему йеменскому узлу противоречий трудно координировать и прогнозировать. Оно несет риски полной трансформации ситуации и рикошета в лагерь самого МПП и стоящих за ним партнеров из состава АК. Это как раз тот сценарий, о котором предупреждал катарский руководитель, говоря о бесконечной петле конфликтов, в которую втягивает Аравию развязанная АБК агрессия в Йемене.

***

В заключение следует особо подчеркнуть значение исторических и социокультурных факторов, на которых строится понятие идентичностей, играющих первостепенную роль в конфликтах как в Йемене, так и в регионе в целом, и которые в текущих условиях обострения ПИК особенно заметны и важны. Представитель Алжира при ООН Омар Бенджама назвал то, что происходит в Красном море, прямой проекцией насилия в Газе и напомнил, что безопасность морских путей является ответственностью прибрежных государств, без активного участия которых любые коллективные действия не смогут достичь цели, заметив также, что «Красное море — это не просто торговый путь, оно пронизано цивилизациями и сообществами с законными чаяниями и надеждами».

*Организация признана террористической и запрещена на территории РФ.

1. The Huthi Movement in Yemen Ideology, Ambition and Security in the Arab Gulf / Ed. Abdullah Hamidaddin, I.B. TAURIS, King Feisal Center for Research and Islamic Studies Series, KFCRIS, 2022. P. 21.

2. Ibid. P. 3.