Реформирование Совета Безопасности ООН: Pro et contra

За последние годы сразу несколько стран активизировали попытки добиться реформирования рабочих методов и членского состава СБ ООН, а также придать значимый импульс перераспределению полномочий между Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей ООН в пользу последней.

Так, Франция работает над продвижением выдвинутой Парижем еще в 2013 г. инициативы «Кодекс поведения» о необходимости добровольного отказа от использования пятью постоянными членами СБ ООН права вето в ситуациях, когда совершаются «массовые преступления».

Африканские страны выступают за увеличение состава СБ ООН до 26 членов, предоставление этой региональной группе пяти непостоянных и двух постоянных мест, а также наделение последних всеми прерогативами нынешней «пятерки» постоянных членов, включая право вето.

Ранее «группа четырех» в рамках инициированной в 2005 г. бывшим генсекретарем ООН К. Аннаном дискуссии о реформировании Совета Безопасности распространила проект резолюции Генассамблеи ООН, в соответствии с которым предлагалось в том же году обеспечить расширение состава Совета до 25 членов.

По мнению России, количество членов обновленного СБ не должно превышать планку в «двадцать плюс», что идет вразрез с известными предложениями некоторых делегаций и групп стран по наращиванию состава этого органа до 25–26 членов.

Взятый российским руководством в начале XXI в. курс на поддержку стран-членов т.н. «четверки» — Бразилии, Индии, ФРГ и Японии, — претендующих на вхождение в расширенный состав СБ ООН, подвергся заметной корректировке с учетом развития геополитической обстановки и характера сотрудничества России с этими государствами на международной арене.

В контексте продолжительной дискуссии о необходимости реформирования Совета Безопасности ООН тревожным звонком стало произошедшее 27 июня 2018 г. расширение мандата Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), позволяющего теперь ее Техническому секретариату устанавливать виновных в применении химического оружия в Сирии. Наделение ОЗХО прокурорскими полномочиями является прецедентным в послевоенной истории и направлено на дублирование функции СБ ООН. Очевидно, что, воодушевившись этим решением, некоторые страны активизируют попытки добиться реформирования рабочих методов и членского состава СБ ООН, а также придать значимый импульс перераспределению полномочий между Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей ООН в пользу последней.

Андрей Кортунов:
Liberum veto и обезьяна с горохом

Миссия невыполнима?

Неоднократное использование в последнее время Россией права вето по сирийским сюжетам и администрацией Д. Трампа [1] по палестинскому вопросу в ходе голосования в Совете Безопасности ООН по противоречащим их национальным интересам проектам резолюций вновь всколыхнуло дискуссию о необходимости реформирования рабочих методов СБ и его членского состава.

Очевидно, что складывающейся ситуацией воспользуется Франция для продвижения предложенной ею еще в 2013 г. инициативы «Кодекс поведения» («Code of Conduct») о необходимости добровольного отказа от использования пятью постоянными членами СБ ООН права вето в ситуациях, когда совершаются «массовые преступления». Согласно некоторым оценкам, 114 государств уже подписались под этой инициативой, однако эта цифра пока не достигла необходимых двух третей (128 голосов) от числа государств — членов Организации, необходимых для принятия такого важного решения. При этом французам и их единомышленникам следует иметь в виду, что три из пяти постоянных членов Совета Безопасности — Россия, Китай и США —проявляют редкое единодушие по этому вопросу, отказываясь от предметного обсуждения предложений Парижа.

Избрание ФРГ непостоянным членом СБ ООН на период 2019–2020 гг. предоставляет возможность Берлину вновь громко заявить об актуальности расширения членского состава Совета и своих претензиях на постоянную «прописку» в этом органе как в национальном качестве, так и от лица т.н. «группы четырех», куда также входят Бразилия, Индия и Япония.

Иван Тимофеев:
Ненужный союзник? Россия и будущее антитеррористической коалиции

Ранее, «группа четырех» в рамках инициированной в 2005 г. бывшим генсекретарем ООН К. Аннаном дискуссии о реформировании Совета Безопасности распространила проект резолюции Генассамблеи ООН, в соответствии с которым предлагалось в том же году обеспечить расширение состава Совета до 25 членов. Проектом предусматривалось создание шести дополнительных постоянных мест (по два для Азии, Африки и по одному для Латинской Америки и Западной Европы) и четырех дополнительных непостоянных мест. В документ было заложено положение о проведении обзора состава СБ ООН через 15 лет после принятия решения о его расширении. Решение должно было считаться принятым в случае его поддержки двумя третями голосов стран-членов ООН. Следующим шагом стали бы выборы новых постоянных членов СБ прямым тайным голосованием, после этого — внесение поправок в Устав ООН, для чего потребовалась бы ратификация парламентами двух третей государств – членов Организации, включая всех постоянных членов Совета Безопасности.

В противовес «четверке» выступила т.н. группа «Объединившиеся ради консенсуса» («Uniting for Consensus»), в состав которой входят такие крупные региональные конкуренты указанных стран как Испания и Италия, Аргентина, Пакистан и Южная Корея.

«Объединившиеся» в своем проекте резолюции Генассамблеи ООН предложили т.н. «промежуточную» модель реформирования, при которой состав СБ ООН предлагалось увеличить до 25 мест только в категории непостоянных членов с удлиненным сроком пребывания в этом органе и возможностью их немедленного переизбрания. Они также высказались за «проявление сдержанности» постоянными членами Совета Безопасности в использовании права вето.

Африканские страны представили собственный проект резолюции ГА ООН, предусматривавшей увеличение состава СБ ООН до 26 членов, предоставление этой региональной группе пяти непостоянных и двух постоянных мест, а также наделение последних всеми прерогативами нынешней «пятерки» постоянных членов, включая право вето.

Андрей Кортунов:
День, когда не стало ООН

Однако все три проекта резолюций не были тогда вынесены на голосование Генассамблеи ООН, так как их инициаторы не смогли заручиться необходимой поддержкой. Возникла реальная угроза раскола в рядах ООН по столь чувствительному для Организации вопросу. В ходе «Саммита-2005» было решено продолжать работу на реформенном направлении в формате межправительственных переговоров с целью поиска путей по сближению разнополюсных позиций.

Говоря о возможном инициировании нынешним генеральным секретарем ООН очередных реформенных процессов, важно учитывать, что на фоне обострения российско-американского противостояния в СБ по сирийскому вопросу в апреле 2018 г. он впервые резонансно заявил о несоответствии Совета Безопасности современным реалиям и злоупотреблении правом вето. А. Гутерриш также отметил, что полная реформа невозможна без внесения изменений в работу СБ ООН. Ряд экспертов усмотрел в этих высказываниях поддержку французской идеи ограничения права вето, что в принципе соответствует позиции группы «Объединившиеся ради консенсуса» и Португалии — родины А. Гутерриша.

Другой вопрос, насколько будет способен генсекретарь ООН до окончания срока действия своего пятилетнего мандата (истекает в декабре 2021 г.) продолжить усилия своих предшественников, в частности К. Аннана, по преобразованию работы ООН и Совета Безопасности — ведь это потребует колоссальных затрат времени и усилий. Пока неясно, будет ли А. Гутерриш выдвигать свою кандидатуру на переизбрание, однако следует упомянуть, что к завершению своего мандата португалец подойдет в возрасте 72 лет.

Интересы России

Россия неизменно выступает за придание Совету Безопасности ООН более представительного характера при сохранении компактного состава с тем, чтобы обеспечить его адекватное и быстрое реагирование на современные вызовы и угрозы. По мнению России, количество членов обновленного Совета не должно превышать планку в «двадцать плюс» («low twenties»), что идет вразрез с известными предложениями некоторых делегаций и групп стран по наращиванию состава этого органа до 25–26 членов. Что касается модификации рабочих методов СБ, то здесь краеугольным камнем для российских интересов является сохранение нынешнего статуса и прерогатив постоянных членов, включая право вето.

Дмитрий Кику:
ООН: перемены назрели

Очевидно, что взятый российским руководством в начале XXI в. курс на поддержку стран-членов т.н. «четверки» — Бразилии, Индии, ФРГ и Японии, — претендующих на вхождение в расширенный состав СБ ООН, подвергся заметной корректировке с учетом развития геополитической обстановки и характера сотрудничества России с этими государствами на международной арене. Как заявил в мае 2018 г. министр иностранных дел России С. Лавров, «такие страны, как Индия и Бразилия являются сильными претендентами на постоянное членство в Совете Безопасности».

Разумеется, в условиях применения Берлином односторонних санкций в отношении России, а также с учетом очевидной «вассальной» зависимости ФРГ от США не приходится ожидать поддержки официальной Москвой германской кандидатуры.

Отсутствие прогресса в заключении мирного договора между Россией и Японией и выдвигаемые Токио территориальные претензии послужили серьезной предпосылкой к тому, что в ходе визита в Москву в апреле 2013 г. премьер-министру С. Абэ не удалось получить российскую протекцию для своей страны как претендента в постоянные члены Совета Безопасности ООН.

Кандидатуры Бразилии, Индии и ЮАР (избрана непостоянным членом СБ ООН на 2019–2020 гг.) — партнеров России по БРИКС — представляются наиболее предпочтительными, так как эти страны выступают за всестороннее укрепление системы международного права. В целом БРИКС вполне может стать примером для формирования новой модели глобальных отношений, которые строятся поверх разделительных линий «восток-запад» и «север-юг» и не подчиняются логике военно-политических блоков.

ООН. От сохранения мира к миростроительству

Предпринимаемые в настоящее время Западом шаги — решение США о выходе из Совета ООН по правам человека (СПЧ) и принятие по инициативе Великобритании на спецсессии Конференции государств-участников (КГУ) Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО) решения, наделяющего Технический секретариат ОЗХО не свойственными ему полномочиями по установлению виновных в применении химоружия в Сирии — нацелены на расшатывание международно-правовых механизмов и должны получить адекватный ответ со стороны России. В этой связи необходимо быть готовыми к противодействию попыткам Вашингтона перенести обсуждение правочеловеческой повестки дня на площадку Генассамблеи ООН и в неофициальный формат встреч членов Совета Безопасности по «формуле Арриа», а также обеспечить избрание России в состав СПЧ на период 2021–2023 гг.

В случае если в ходе предстоящей в ноябре 2018 г. регулярной сессии КГУ КЗХО удастся провести предложения по учреждению аналогичного следственного механизма для оказания иным государствам-участникам Конвенции по их просьбе технического содействия в выявлении «исполнителей, организаторов и спонсоров» применения химикатов в качестве оружия в пределах соответствующей национальной территории, российскому правительству следует оперативно рассмотреть вопрос о выходе из ОЗХО.

Не стоит опасаться, что такое решение может привести к серьезным репутационным издержкам — примером служит отказ Москвы в ноябре 2016 г. от участия в Римском статуте Международного уголовного суда (МУС) на фоне опубликованного отчета МУС по Крыму, в котором Гаагский трибунал классифицировал ситуацию на полуострове и на Донбассе как военный конфликт между Россией и Украиной. Тем более, в отличие от США, в России в 2017 г. была завершена работа по полному уничтожению химического оружия, что подтвердила ОЗХО.

При этом целесообразно направить высвободившиеся значительные финансовые средства на выплату российских взносов в регулярный бюджет ООН и в среднесрочной перспективе довести их долю c нынешних 3,088% хотя бы до уровня 10% от общего объема [2], что однозначно поспособствует укреплению влияния России в организации.

1. США при администрации Б. Обамы воздержались в ходе состоявшегося 23 декабря 2016 г. голосования по резолюции СБ ООН 2334, тем самым косвенно осудив создание Израилем поселений на палестинской территории.

2. Объем взносов СССР (без учета взносов Белорусской и Украинской ССР) в регулярный бюджет ООН в период 1990-1991 гг. cоставлял 9,99% от общего объема.