Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 37, Рейтинг: 3.86)
 (37 голосов)
Поделиться статьей
Андрей Девятков

К.и.н., старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН, доцент кафедры региональных проблем мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт РСМД

Есть несколько ключевых направлений, по которым Тбилиси, как считают в Брюсселе, добивается неплохих результатов. Во-первых, Грузия радует Брюссель планомерным и своевременным выполнением большинства пунктов соглашения об ассоциации, а также дорожной карты по либерализации визового режима с ЕС. Во-вторых, Грузия за счет точечных изменений сохраняет и даже улучшает свои достаточно высокие позиции в ключевых международных рейтингах, отражающих состояние инвестиционного климата в стране. Кроме того, грузинские власти проводят политику максимальной интеграции в систему международных торговых соглашений. Однако внутриполитические реалии в Грузии бросают тень на имидж страны, объявляющей себя частью Европы. К тому же опасность для грузинской «истории успеха» представляют различные структурные проблемы в национальной экономике.

Почему представители Евросоюза обходят стороной происходящие в стране внутриполитические процессы и структурные проблемы ее экономики? Ключевой мотив — желание выделить из списка стран – участниц Восточного партнерства те, которые демонстрируют относительную политическую и экономическую стабильность, а также определенный прогресс в проведении внутренних реформ. Это желание вполне понятно на фоне регресса проевропейской повестки в Украине и Молдове.

Тем не менее грузинская «история успеха» в скором времени может исчерпать свой ресурс. Нехватка серьезных возможностей для дальнейшего сближения с ЕС в плане углубления форматов сотрудничества и увеличения финансовой помощи, а также отсутствие значительных изменений в самой Грузии могут привести в итоге к фрустрации — как населения, так и политических элит. Отношения с ЕС и Западом в целом будут в этой связи все больше строиться не столько на нормативной, сколько на геополитической основе.

«Страны, которые заявляют о своих больших амбициях, должны следовать по пути реформ. Грузия в этом отношении — хороший пример». Эти слова содержатся в совместной статье министров иностранных дел Швеции и Польши М. Вальстрём и В. Ващиковского, которую они написали накануне саммита Восточного партнерства 24 ноября 2017 г. в Брюсселе, чтобы заявить о необходимости укрепления отношений ЕС с восточными соседями. Действительно, в последние годы именно Грузия стала практически единственной страной региона, сочетающей большие амбиции в отношениях с Евросоюзом с некоторыми практическими изменениями в сфере государственного управления и экономики, которые соответствуют взятым Тбилиси на себя обязательствам в рамках «политической ассоциации и экономической интеграции» с ЕС. В этой связи актуален вопрос, сможет ли Грузия претендовать на то, чтобы на фоне несбывшихся надежд о европеизации Молдовы стать новой «историей успеха» Восточного партнерства?

Достижения со знаком плюс

В официальных документах Евросоюза и заявлениях его представителей отношение к Грузии преимущественно позитивное. Есть несколько ключевых направлений, по которым Тбилиси, как считают в Брюсселе, добивается неплохих результатов. Во-первых, Грузия радует Брюссель планомерным и своевременным выполнением большинства пунктов соглашения об ассоциации, а также дорожной карты по либерализации визового режима с ЕС. Ведь другие страны Восточного партнерства, в особенности Украина, часто нарушают конкретные сроки принятия тех или иных законодательных актов или издания национальных планов по отдельным направлениям государственной политики. С Грузией же эта проблема минимальна.

Во-вторых, Грузия за счет точечных изменений (например, введения с 2017 г. мониторинга подаваемых чиновниками деклараций о доходах или повышения прозрачности государственных торгов) сохраняет и даже улучшает свои достаточно высокие позиции в ключевых международных рейтингах, отражающих состояние инвестиционного климата в стране. Так, в Международном индексе восприятия коррупции страна занимает 44 строчку из 176, а в рейтинге Doing Business — 16 место из 190. Международные эксперты отмечают и высокую эффективность системы макрофинансового регулирования в Грузии.

Грузия радует Брюссель планомерным и своевременным выполнением большинства пунктов соглашения об ассоциации, а также дорожной карты по либерализации визового режима с ЕС.

Кроме того, грузинские власти проводят политику максимальной интеграции в систему международных торговых соглашений: помимо ЕС, соглашения о свободной торговле Тбилиси заключил с Китаем и Европейской ассоциацией свободной торговли. В этой связи стоит напомнить, что соответствующий договор о свободной торговле с Россией, который был заключен еще в 1994 г., также продолжает действовать. В результате иностранные и внутренние инвесторы не просто имеют комфортные условия для деятельности с точки зрения государственного регулирования, но и получают возможность выстраивать свои производственные и логистические цепочки с учетом относительной открытости внешних рынков.

В-третьих, с 1 июля 2017 г. Грузия первой среди государств региона стала полноправным членом Энергетического сообщества, которое было создано по инициативе Брюсселя в целях либерализации энергетических рынков в соответствии с законодательством ЕС, прежде всего с т.н. Третьим энергопакетом. Грузия, которая после распада Советского Союза столкнулась с серьезной проблемой энергодефицита, еще с 1997 г. предпринимала планомерные усилия по созданию конкурентного рынка поставок и распределения газа и электроэнергии. В частности, более 40% электроэнергии в стране производится сегодня частными компаниями, а в 2016 г. Грузия стала даже нетто-экспортером электроэнергии. Грузии также удалось наладить в соответствии с международными стандартами работу национального регулятора энергетических рынков.      

Николай Силаев:
Грузия: время выжидания

Тень внутренней политики

Однако параллельно с дискурсом об успехах грузинской модернизации в мировых СМИ регулярно появляются сообщения о том, что Грузией в реальности управляет не парламент или президент, а крупный бизнесмен Бидзина Иванишвили, в то время как созданная им партия «Грузинская мечта», имея в парламенте конституционное большинство, стремится и дальше расширять контроль над политическим и медийным пространством страны. Таким образом, внутриполитические реалии в Грузии бросают тень на имидж страны, объявляющей себя частью Европы.

В конце сентября грузинский парламент окончательно принял новую редакцию Конституции. Как утверждают представители правящей партии, новая конституция приближает Грузию к Европе за счет превращения ее в парламентскую республику и введения пропорциональной избирательной системы взамен смешанной. Однако представители оппозиции и президент страны выступили резко против инициативы властей, отмечая, что она нацелена лишь на закрепление у власти «Грузинской мечты» еще как минимум на одно десятилетие.

Действительно, у новой редакции основного закона есть ряд положений, сомнительных с точки зрения обеспечения политического плюрализма в стране. Так, с одной стороны, вводится пропорциональная избирательная система, которая европейскими наблюдателями считается в постсоветских условиях более демократической, нежели смешанная, так как в рамках смешанной системы возможны серьезные манипуляции в избирательных округах. А президент будет избираться по новой системе — непрямым голосованием специальной коллегии выборщиков из членов парламента и представителей регионов — только с 2024 г., чтобы ни у кого не возникло подозрений, что данное нововведение направлено против нынешнего президента Георгия Маргвелашвили. Однако с другой стороны, пропорциональная избирательная система будет введена также только с 2024 г., а не 2020 г., как этого ожидала оппозиция и внешние партнеры. Кроме того, на выборах как в 2020 г., так и в 2024 г. будут запрещены избирательные блоки, а порог для прохождения в парламент будет составлять с 2024 г. прежние 5%.

Столкнувшись с негативным мнением ключевых европейских организаций, в частности Венецианской комиссии Совета Европы, грузинская конституционная комиссия сделала ряд уступок. Во-первых, чтобы перекрыть негативный эффект от запрета избирательных блоков, она согласилась на то, чтобы порог для прохождения в парламент составил на выборах 2020 г. 3%. Во-вторых, было заявлено об отмене с 2024 г. бонусного принципа распределения мандатов, в соответствии с которой сегодня мандаты не преодолевших 5%-ный порог партий распределяются в пользу набравшей большее количество голосов партии. Именно эти уступки позволили убедить Венецианскую комиссию в легитимности конституционной реформы, несмотря на то, что перенесение ввода в действие пропорциональной системы на 2024 г. вызвало у нее «чрезвычайное сожаление». Тем не менее итоговый компромисс по реформе политической системы выглядит всё-таки как инструмент упрочения позиций правящей партии на выборах, причем как в 2020 г., так и в 2024 г. Ведь снижение статуса президента в политической системе страны приведет скорее к нарушению системы сдержек и противовесов, а запрет избирательных блоков в сочетании с сохранением высокого порога для прохождения в парламент нивелирует позитивные последствия введения пропорциональной системы.   

Внутриполитические реалии в Грузии бросают тень на имидж страны, объявляющей себя частью Европы.

Еще один сюжет, который позволяет говорить о стремлении правящей партии расширить контроль над медийным пространством страны, связан с судьбой оппозиционного телеканала «Рустави-2». Против собственников этого телеканала, одного из самых популярных в стране, был подан иск с требованием вернуть его прежнему собственнику, у которого он якобы был отнят под давлением. «Единое национальное движение», сторонники которого и контролировали канал до сих пор, обвинило «Грузинскую мечту» в стремлении зачистить медийное поле, так как, по его информации, сестра подавшего иск гражданина представляет в парламенте правящую партию. Верховный суд Грузии в начале марта 2017 г. принял решение в пользу истца, и только оперативное вмешательство Европейского суда по правам человека смогло остановить реализацию этого судебного решения.

В то же время международным партнерам Грузии известно, что укрепление монополии на власть со стороны «Грузинской мечты» не соответствует настроениям большинства населения. В частности, как показал проведенный в первом квартале 2017 г. опрос Международного республиканского института, 65% граждан Грузии считают, что страна развивается в неверном направлении (в ноябре 2012 г. таковых было 12%), а в то, что именно «Грузинская мечта» наилучшим образом справится со стоящими перед страной проблемами, верят лишь 13% опрошенных. В этом контексте правящей партии удается консолидировать свои позиции как за счет финансово-административных ресурсов и особенностей избирательного законодательства, так и за счет отсутствия какой-либо политической альтернативы. Оппозиционные партии постоянно дробятся, а «Единое национальное движение» теряет позиции также из-за постоянного вмешательства в ее деятельность живущего за рубежом Михаила Саакашвили.   

Экономические вызовы

Кроме внутриполитической ситуации, опасность для грузинской «истории успеха» представляют различные структурные проблемы в национальной экономике. Во-первых, финансово-экономическая система страны не совсем устойчива. Отмечается высокий уровень долларизации, а для макроэкономической стабилизации при бюджетном дефиците более чем в 4% страна на период 2017–2019 гг. возьмет у МВФ кредитов на 285 млн долл. и макрофинансовую помощь от ЕС в размере 45 млн евро.

Во-вторых, экономический рост, который в последние годы составлял 2–5%, обеспечивался в основном за счет сферы услуг, в особенности туризма и строительства, а сельское хозяйство и промышленность стагнировали. В то же время почти половина трудящихся занята именно в сельском хозяйстве, хотя его доля в ВВП составляет всего 7%. В стране также отмечается высокая безработица, а для развития экономики на новом технологическом уровне не хватает высококвалифицированных специалистов и нужного уровня развития образовательной системы.

В-третьих, Грузия имеет огромный внешнеторговый дефицит — более 5 млрд долл., притом что экспорт составляет чуть более 2 млрд долл. Международные эксперты от МВФ, Всемирного банка и Евросоюза часто говорят о том, что страна страдает от слабой структуры экспорта. Речь идет, в частности, о том, что на внешние рынки Грузия экспортирует в основном сырьевые товары — медные руды и концентраты, орехи, ферросплавы, золото и удобрения. Соответственно, экспортная выручка страны сильно зависит от конъюнктуры мировых цен на сырье. В плане экспорта продукции более высокого передела, в особенности алкогольных и безалкогольных напитков (вино и питьевая вода), Грузия большую часть этой продукции поставляет на российский рынок (более 110 млн долл. в 2016 г.), то есть другие рынки для этих товаров по разным причинам практически не освоены.

Итоговый компромисс по реформе политической системы выглядит всё-таки как инструмент упрочения позиций правящей партии на выборах, причем как в 2020 г., так и в 2024 г.

Кроме того, как отмечают европейские эксперты, Грузия слабо использует свой потенциал в производстве агропромышленной и пищевой продукции. На экспорт страна поставляет в основном орехи. Для развития экспорта грузинские производители могли бы при имеющихся климатических и почвенных ресурсах страны значительно улучшить качество и сертифицировать по международным стандартам ряд традиционных товаров (напитки, фрукты, мед, чай, зелень и т. д.), а также производить новые нишевые и высокодоходные продукты — свежие и замороженные ягоды (ежевику, чернику, малину), киви и фейхоа, гибридные фрукты и т. д.

Однако развитию экспортно-ориентированных высокотехнологических хозяйств мешает концентрация сельскохозяйственных земель в руках мелких фермеров, отсутствие цивилизованных правил игры среди трейдеров агропромышленной продукции, незнание фермерами возможностей при выборе сортов тех или иных культур, высокая заболеваемость агрокультур и т. д. Таким образом, для того чтобы быть успешным на внешних рынках, грузинскому бизнесу необходимы существенные изменения, в частности в том, что касается организации и технологического уровня производства, создания кооперативов для коллективного развития фермерами технологий и экспорта. Государство в Грузии также должно сделать многое: выстроить систему санитарного и фитосанитарного контроля, обеспечить предоставление экспортных кредитов, стимулировать продажу земли мелкими хозяйствами и т. д.

В итоге маловероятно, что Грузия в данный момент в состоянии воспользоваться преимуществами экономического сближения с ЕС. Как и в случае с Арменией, экспорт Грузии в страны Евросоюза за последние 10 лет вырос незначительно (470 млн евро в 2006 г. и 550 млн в 2016 г. при значительных промежуточных колебаниях). На ЕС сегодня приходится около 30% как импорта, так и экспорта Грузии. При этом основными товарами, экспортируемыми в ЕС, являются орехи (40% объема), удобрения (18%), ферросплавы (5%). Вино составляет при этом лишь 3% поставок. Сомнительно, что в ближайшие годы страна сможет радикально изменить эту ситуацию.      

***

Подводя итог, стоит задаться вопросом, почему представители Евросоюза при публичной оценке европеизации Грузии обходят стороной происходящие в стране внутриполитические процессы и структурные проблемы ее экономики. Ключевой мотив — желание выделить из списка стран – участниц Восточного партнерства те, которые демонстрируют относительную политическую и экономическую стабильность, а также определенный прогресс в проведении внутренних реформ. Это желание вполне понятно на фоне регресса проевропейской повестки в Украине и Молдове, где олигархические силы играют роль не только серых, но и красных кардиналов, отмечается перманентная политическая нестабильность, а реформы и имплементация европейских норм и стандартов зачастую не проводятся даже формально. На этом фоне в Грузии действительно ситуация гораздо лучше.

Грузинская «история успеха» в скором времени может исчерпать свой ресурс.

Тем не менее грузинская «история успеха» в скором времени может исчерпать свой ресурс. Нехватка серьезных возможностей для дальнейшего сближения с ЕС в плане углубления форматов сотрудничества и увеличения финансовой помощи, а также отсутствие значительных изменений в самой Грузии, в особенности что касается устойчивого и инклюзивного экономического роста, могут привести в итоге к фрустрации — как населения, так и политических элит. Отношения с ЕС и Западом в целом будут в этой связи все больше строиться не столько на нормативной, сколько на геополитической основе.

Оценить статью
(Голосов: 37, Рейтинг: 3.86)
 (37 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся