Блог Олега Егорова

Тунис: нелегкая жизнь хрупкой демократии

6 апреля 2016
Распечатать

В англоязычных СМИ Тунис часто называют[1] «золотым ребенком» (golden child) «арабской весны», имея в виду, что нигде больше революции и восстания 2010-2011 годов не привели к такому позитивному сдвигу, как в этой небольшой магрибинской стране. Если вспомнить судьбу «братьев и сестер» Туниса – стран, которые после  свержения авторитарных режимов страны либо погрузились в хаос гражданской войны и потеряли государственность (Ливия, Йемен), либо, пройдя полный круг, вернулись к еще более жесткому авторитаризму (Египет) – Тунис хочется назвать не «золотым», а просто единственным выжившим ребенком «весны». При этом ребенок совсем не пышет здоровьем, и при неудачном стечении обстоятельств может скончаться вслед за остальными детьми.

 

По сравнению с другими странами «арабской весны» тунисский переход к демократическому правлению действительно выглядит историей успеха. После свержения Зин-аль-Абидина Бен Али, правившего страной более 20 лет, страна смогла избежать гражданской войны. Как и в Египте, первые демократические выборы выиграли умеренные исламисты (в Египте это были «Братья-мусульмане», в Тунисе – очень близкая к ним партия «Ан-Нахда»), но, в отличие от Египта, исламисты не пытались (да и не могли) сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Не в силах справиться со структурными проблемами тунисской экономики и растущим недовольством масс, в 2014 году правительство «нахдистов» мирно ушло в отставку. Этому в значительной степени способствовали усилия Квартета национального диалога, выведшего страну из опасного политического тупика и получившего в прошлом году вполне заслуженную Нобелевскую премию мира.

 

Как и в Египте, исламисты потеряли власть, но в отличие от Египта – мирным путем и оставшись частью политического процесса. На парламентских выборах 2014 года первое место заняла светская партия «Нидаа Тунис» (86 мест в Совете народных представителей), «нахдистам» досталось второе место, 69 мест и статус самой мощной оппозиционной силы. На фоне Египта, где лидер «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси приговорен к смерти, а сами «Братья» объявлены террористической организацией, подлежащей уничтожению – выдающийся результат.

 

Первые в истории страны демократические выборы президента выиграл также светский политик, лидер «Нидаа Тунис» Беджи Каид ас-Себси. Ас-Себси – государственный деятель настолько почтенных лет, что в интервью The Washington Post, отвечая на поздравление журналистки с 60-й годовщиной провозглашения независимости, вежливо отметил[2]: «Знаете, а я присутствовал во время провозглашения» (тогда, в 1956 году, нынешнему президенту было 29 лет). На сегодняшний момент ветерану тунисской политики удалось[3] выстроить прочную внутриполитическую систему, позволяющую, с одной стороны, сохранять лидерство «Нидаа Тунис» в политической жизни страны, с другой – обеспечить устраивающий все политические силы, в том числе исламистов из «Нахды», консенсус. Это также значительное достижение для страны, пережившей революцию.

 

Еще один предмет гордости новых (относительно новых, многие чиновники времен Бен Али успешно встроились в нынешнее правительство) тунисских элит – развитие отношений с Западом. Тунис имел прочные связи с Европой и США и в эпоху Бен Али, но приобрел новую значимость для Запада именно как оплот демократии в Арабском Магрибе – единственное государство, где «арабская весна» не закончилась провалом, а привела к установлению демократического режима правления. Запад, особенно США, активно помогает Тунису. В 2015 году Вашингтон предоставил стране статус  союзника вне НАТО, а также щедро выделяет финансовую помощь и кредиты. К примеру, в конце марта 2016 года был подписан контракт о выделении США кредита почти в 25 миллионов долларов на укрепление границы с Ливией[4]. Ранее Вашингтон выделил[5] больше 570 миллионов долларов в качестве помощи Тунису, а еще 500 миллионов предоставил[6]  в форме кредитов. «Это не благотворительность, - поясняют[7] президенты Обама и ас-Себси в совместной статье для The Washington Post. – это мудрые инвестиции в наше совместное будущее».

 

Будущее самого Туниса пока не выглядит  безоблачным: все политические успехи подрывает тяжелый социально-экономический кризис. Структурная проблема[8] тунисской экономики, вызвавшая народные выступления, которые и снесли режим Бен Али – безработица среди молодежи на фоне общего обеднения населения – никуда не исчезла и после свержения авторитарного лидера, и во время правления «нахдистов», и после их политического поражения. Спустя пять лет после революции значительная часть молодежи по-прежнему чувствует себя отверженной и лишенной возможностей работать в своем государстве. Как следствие, в 2016 году в Тунисе продолжаются протестные самоубийства, подобные самосожжению Мухаммеда Буазизи, которое в конце 2010 года разожгло огонь «арабской весны». Молодежь протестует против безработицы, вынуждая государство разгонять демонстрации и вводить комендантский час[9].

 

Молодые тунисцы, ставшие передовым отрядом восстания 2011 года, сейчас полностью разочарованы в политическом процессе и пребывают в ярости из-за неспособности нового правительства победить безработицу и коррупцию. Согласно совместному докладу международных организаций  Global Network for Rights and Development и International Institute for Peace, Justice and Human Rights, 80% граждан Туниса в возрасте от 18 до 25 лет проигнорировало последние парламентские выборы[10]. Особенно ярко чувство отчуждения и неприкаянности ощущается во внутренних районах Туниса, далеких от туристического побережья и столицы.

 

Полная разочарования и гнева тунисская молодежь легко воспринимает пропаганду джихадистов – по данным аналитиков агентства The Soufan Group[11], Тунис занимает первое место в списке стран, откуда больше всего людей едет в Ирак и Сирию, чтобы сражаться в рядах «ИГ» (террористической организации, запрещенной в России). Другие тунисские джихадисты находят себе применение на родине: за прошлый год произошли два самых крупных теракта в истории страны. В марте 2015 года 21 человек погиб в атаке боевиков на Национальный музей Бардо; в июне действовавший в одиночку джихадист убил 38 туристов в отеле Imperial неподалеку от города Сус. «ИГ» взяло на себя ответственность за оба теракта. Иностранцы неслучайно становились мишенью терактов: боевики «халифата» били по важной для Туниса туристической индустрии, стремясь еще сильнее подорвать и без того слабую тунисскую экономику.

 

Сейчас тунисцам необязательно добираться до Ирака и Сирии, чтобы воевать за идеалы «всемирного халифата» - в 2014-2015 годах «ИГ», воспользовавшись царящей в соседней Ливии анархией, закрепилось в этой стране и провозгласило формирование вилайятов Триполитания (Тарабулус), Киренаика (Барка) и Феззан. Несмотря на то, что на деле джихадисты контролируют не всю Ливию, а лишь полоску побережья на севере вокруг города Сирт и отдельные анклавы по территории страны, это не мешает «ИГ» строить планы и по захвату Туниса. В марте 2016 года группировка организовала атаку[12] на расположенный неподалеку от границы с Ливией тунисский город Бен-Гердан, рассчитывая быстро захватить его и провозгласить власть «халифата». Атака была отражена усилиями армии и местного населения, боевики – пойманы или уничтожены, но сам факт нападения на Тунис внушает тревогу. Из всех государств Арабского Магриба, не считая разрушенной Ливии, именно слабый Тунис выглядит наиболее подходящей целью для возможной экспансии «ИГ» на североафриканском направлении. А на фоне военных поражений в Сирии и Ираке вполне возможно, что именно это направление аль-Багдади и его сторонники сделают приоритетным в своей экспансии.

 

Западные союзники Туниса, в первую очередь США, понимают, насколько велика угроза, нависшая над этим государством, и оказывают посильную помощь в борьбе против «ИГ». В феврале 2016 года авиация США нанесла удар по тренировочному лагерю «ИГ» близ ливийского города Сабрата (на западе Ливии, неподалеку от границы с Тунисом), уничтожив несколько десятков боевиков. Комментируя авиаудары, американские представители объяснили[13]: они были проведены в рамках локальной операции по обеспечению безопасности Туниса, а не глобальной битвы против ливийского филиала «ИГ». Представители властей Туниса ценят антитеррористическое сотрудничество с Вашингтоном и, судя по словам[14] тунисского посла в интервью Al-Monitor, хотели бы расширить это сотрудничество. Учитывая, что в отличие от других арабских стран Северной Африки – Египта и Алжира – Тунис никогда не славился мощной армией, такое желание вполне понятно.

 

Судя по всему, в сотрудничестве с США и другими западными державами Тунис пока вполне способен выстоять перед угрозой «ИГ» в военном плане. Другое дело, что военные и полицейские операции, уничтожение боевиков и даже предотвращение терактов – это борьба не с болезнью, а с ее симптомами. Чтобы вылечить тунисское общество и сделать его невосприимчивым к джихадистской идеологии, необходимы структурные социально-экономические реформы, которые смогут решить застарелые проблемы безработицы и коррупции. Если президенту ас-Себси и его союзникам из «Нидаа Тунис» удастся осуществить такие реформы и светский демократический Тунис придет хотя бы к относительному благополучию,  страна сможет полноценно претендовать на статус «золотого ребенка «арабской весны». Тунис в таком случае станет едва ли не единственным государством арабского мира, где свобода и благополучие не являются взаимоисключающими понятиями, а демократия не означает прихода к власти радикалов и раскола страны. Если же реформы не будут осуществлены или провалятся, страну могут ожидать какие угодно варианты будущего – новые масштабные протесты / гражданская война / исламизация / возвращение к авторитаризму – но среди этих вариантов не найдется ни одного, который нес бы что-то хорошее измотанному восстаниями, волнениями и бедностью тунисскому народу.



 

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся