Балтийское соседство: Россия, Швеция, страны Балтии на фоне эпох и событий XIX-XXI вв.

Издательская группа "URSS" недавно выпустила сборник научных статей "Балтийское соседство: Россия, Швеция, страны Балтии на фоне эпох и событий XIX-XXI вв.", который я рекомендую к прочтению всем интересующимся новой и новейшей историей стран Северной Европы. Книга эта является результатом деятельности Института всеобщей истории РАН, с 2010 года осуществляющего одноименный международный научный проект, нацеленный на изучение взаимодействия и взаимоотношений народов и стран Балтийского региона.

Сборник включает в себя большое количество статей, так или иначе связанных со странами Северной Европы. С некоторыми из авторов я лично знаком; давайте вместе посмотрим, о чём рассказывается в этих научных статьях.

Перу являющегося редактором сборника кандидата исторических наук, руководителя Центра Северной Европы и Балтии ИВИ РАН Алексея Комарова принадлежит статья "К вопросу о нейтралитете Швеции", которая, безусловно, будет интересна всем интересующимся историей столь противоречивого явления как шведский нейтралитет. Автор даёт краткую характеристику шведской "российской" политики XIX века и подробно останавливается на событиях века XX-го.

"Швед молчит". Шведский плакат времён Второй мировой войны. Фото: germundandersson.blogspot.com

Алексей Комаров отмечает непоследовательность политики шведского нейтралитета в годы Второй мировой войны; вместе с изменчивостью шведской "нейтральности" менялась его интерпретация властями СССР. Если в сталинское время шведский нейтралитет трактовался в негативном ключе, то впоследствии Советский Союз неоднократно давал высокую оценку нейтралитета Швеции (хотя при этом советский МИД был прекрасно осведомлён о военно-техническом сотрудничестве Швеции со странами НАТО).

Шведские вооружённые силы. 60-е гг. XX века. Фото: hjak.se

Обращаясь к современности, автор делает вывод о том, что отказ от "нейтральной" внешней политики ударил по репутации королевства в России:

Однако в восприятии большинства Швеция нейтральной страной, разумеется, больше не является. Отход Швеции от нейтралитета, который, как в свое время писали отечественные исследователи, «стал для нее не только прочной и длительной традицией, но и своего рода национальным богатством», сказался на образе Швеции в России. Этот образ утратил важный и привычный элемент – «шведский нейтралитет», который в период глобального противостояния двух систем преимущественно служил положительным примером.

Тематику шведской внешней политики продолжают написанные на английском языке статьи шведских исследователей "Peaceful coexistence? Relations between the USSR and Sweden during the Khrushchev era (1954-1964)" и "Making sense of the Polish Crisis". Автор первой из них, покойный ныне историк, политолог и дипломат Кристер Вальбек (Krister Wahlbäck) также, как А. Комаров, отмечает двойственность советско-шведских отношений (в данном случае - хрущёвского периода). Автор второй статьи, профессор-эмеритус Стокгольмского университета Карл Мулин (Karl Molin) анализирует "шведский" взгляд на известные события, развернувшиеся в Польше в 1980 году.

Обложка книги шведского писателя и карикатуриста Альберта Энгстрёма, посвящённой его поездке в Советскую Россию. Фото: tidenstecken.wordpress.com

О взгляде шведов (на этот раз - на российскую историю) рассказывается в статье "Swedish images of Russia — glimpses from the past hundred years" подготовленной доцентом Высшей школы Сёдерторна Хелен Карлбек (Helene Carlbäck). Анализируя шведские представления о российской истории, автор выходит на "вечный вопрос": Востоку или Западу принадлежит Россия? Обращаясь к взглядам шведов на СССР, Хелен Карлбек приводит примеры из 20-х годов прошлого столетия, когда шведы рассматривали Советскую Россию как возможное пространство для своей экономической экспансии.

Автор специализируется на гендерной истории и даже возглавляет Всешведское объединение женщин, имеющих высшее образование (Kvinnliga akademikers förening), потому неудивительно её обращение к восприятию шведами советской семейной политики. Хелен Карлбек пишет о том, что в СССР в 20 - 30-х гг., в отличие от тогдашней Швеции, государство предоставляло замужним женщинам возможность участвовать в трудовой деятельности. По этой причине шведские левые реформаторы смотрели на советский опыт как на полезный и вдохновляющий пример. Карлбек резюмирует (перевод с английского - авт.):

Поскольку идеал домохозяйки в 30-е годы в шведской публичной дискуссии был доминирующим, и поскольку право на труд было столь важно для шведского женского движения, примеры активного участия женщин в трудовой жизни в СССР были широко распространены [в общественных дискуссиях]. Следовательно, и право контролировать рождаемость, и экономическая поддержка, также были распространяемы, так что происходящие в этих сферах в Советском Союзе процессы зачастую рассматривались в шведских дебатах в качестве идеала.

И в 60-е, и в 70-е годы, вслед за второй волной женской эмансипации, в шведских общественных дискуссиях звучали положительные отзывы о праве советских женщин после замужества полноценно участвовать в трудовой деятельности, отдавать своих детей в доступные детские сады, и делать аборты.

Финская почтовая марка 1989 г. с изображением членов Армии спасения. Фото: bootheum.se

Тематику шведской религиозной жизни затрагивает доктор исторических наук, профессор ИВИ РАН Ольга Чернышева, являющаяся крупным специалистом в данном вопросе. В подготовленной для сборника статье "Армия спасения в России. Опыт международного гуманитарного сотрудничества (1913-1922)" рассказывается о том, что "окном" в Россию для этой протестантской организации в конце XIX века стала входившая тогда в состав Российской Империи Финляндия. Именно "финский павильон" на одной из выставок в 1913 году познакомил жителей Санкт-Петербурга с деятельностью Армии спасения. Тем не менее, до 1917 года эта секта вела свою деятельность на полулегальных условиях, а в 1922 г. её деятельность была запрещена новыми властями. В связи с тем, что именно шведская Армия спасения оказывала помощь российским гражданам, в статье рассматривается также сюжет с многочисленными русскими беженцами из Австро-Венгрии и Германии, принятых в годы Первой мировой войны Швецией на своей территории.

Также о Швеции и других странах Северной Европы идёт речь в статье доктора социологических наук, руководителя группы «Российско-Балтийский Центр» Института социологии РАН Ренальда Симоняна "Россия и Евросоюз: Балтийское измерение", подготовленной учёным совместно с научным сотрудником группы «Российско-Балтийский Центр»Тамарой Кочегаровой. 

Обложка книги "Малыш и Карлсон который живёт на крыше" 1968 года издания. Фото: bokstugan.se

В качестве иллюстрации к гипотезе о том, что российская культурная матрица близка к культуре стран Северной Европы, авторы цитируют известного шведского экономиста и социал-демократического политика Гуннара Мюрдаля:

Астрид Линдгрен русская по нутру, а ее герой Карлсон потому так популярен в России, ибо он русский архетип

Помимо Швеции в сборнике, посвящённом балтийскому соседству, нашлось место также и Норвегии. Статья "Murmanstroyka and the Idea That the Russian Tsar Needed an Ice-free Harbour in North-Norway", подготовленная Йенсом Петером Нильсеном (Jens Petter Nielsen) из университета Тромсё посвящена распространённому в XIX веке среди норвежских элит опасению того, что Россия хочет получить незамерзающую гавань в Северной Норвегии. Как отмечает автор, эта идея или даже убеждение, была широка распространена со второй половины XIX века в находившейся тогда в унии со Швецией Норвегии; страхи закончились только после того как Россия приняла решение о строительстве Мурманской железной дороги (Мурманстройка) и незамерзающего порта и города на Кольском заливе. Йенс Петер Нельсен отмечает (перевод с английского - авт.):

Русофобия была одним из идеологических импульсов, омывающих Норвегию с юга и запада в течение десятилетий после 1815 года.

В своей статье норвежский исследователь пишет также, что норвежская провинция Финнмарк в XIX веке стала той точкой, где Россия географически встретилась с Западом без участия буферных территорий Центральной Европы.

Основатель шведской династии Бернадотов бывший наполеоновский маршал, король Швеции Карл XIV Юхан. Фото: aftenposten.no

Скандинавскую тематику затрагивает в своей статье, посвящённой изменениям политической карты Балтийского региона в эпоху наполеоновских войн, доктор исторических наук, профессор ИВИ РАН Вадим Рогинский, отмечающий что именно в рассматриваемый период Швеция фактически обрела свои современные границы. В этом контексте автор обращается к тогдашним отношениям Швеции с Норвегией, Данией и Финляндией. Особое внимание профессор Рогинский уделяет норвежскому вопросу. Автор завершает свою статью интересным перечислением следов (свидетельств нематериального характера) наполеоновских войн в современной Северной Европе:

Финляндское государство, которое обязано своим рождением событиям русско-шведской войны 1808-1809 годов, династию Бернадотов на троне Швеции, кстати, единственную сохранившуюся с наполеоновских времен, и, наконец, действующую и поныне конституцию Норвегии, которая была принята Государственным собранием в Эйдсволле 17 мая 1814 года и изменена чрезвычайным стортингом 4 ноября того же года в связи с оформление шведско-норвежской унии.

Помимо статей, посвящённых странам Северной Европы, в сборнике есть ряд публикаций, связанных с историей стран Балтии, представляющих не меньший интерес нежели статьи о Скандинавии. Таким образом выход сборника "Балтийское соседство: Россия, Швеция, страны Балтии на фоне эпох и событий XIX-XXI вв." должен привлечь внимание не только представителей академических кругов, но также журналистов-международников, политиков и дипломатов - всех тех специалистов, в зону внимания которых входят страны Балтийского моря.

Выходные данные книги: Балтийское соседство. Россия, Швеция, страны Балтии на фоне эпох и событий XIX-XXI веков. РАН, Институт всеобщей истории; отв. ред. А. А. Комаров. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - 304 С.

Впервые опубликовано: скандинавия.жж.рф