Россия и АТР: взгляд из Владивостока

Иван Зуенко: Появится ли в китайском приграничье русская ирредента?

18 марта 2013
Распечатать

Что такое китайское приграничье (Маньчжоули, Хэйхэ, Фуюань, Суйфэньхэ, Хуньчунь) для жителей российского Дальнего Востока – в рамках одной статьи не опишешь. Пожалуй, даже диссертации будет мало (хотя попытки предпринимаются). Это приключенческий авантюрный роман. Это Маяковский, Чак Паланик и суровая проза жизни в одном флаконе. В 1990-е годы оно кормило и одевало. В 2000-е приграничные города стали местом для культурного (и не совсем) отдыха в духе американско-мексиканской границы. Их любят и ненавидят. Их принято ругать, но в них возвращаются.

 

Некоторые возвращаются и остаются. О формировании русской диаспоры (вернее: ирреденты, поскольку речь идет о сопредельной территории) применительно к китайскому приграничью стали говорить в начале 2000-х годов. Наиболее показательно данная тенденция проявилась в Хуньчуне – небольшом городке, расположенном в Яньбянь-Корейском автономном округе провинции Цзилинь.

 

На фоне своих приграничных собратьев Хуньчунь выделяется. Здесь нет места для русского загула – бессмысленного и беспощадного. Здесь тихо. Чисто (корейская ментальность дает о себе знать). Специализация Хуньчуня: стоматология, массажи, лечебные процедуры. Типичный турист здесь: женщина в возрасте «за 40». В Хуньчунь ездят «почувствовать себя человеком»: сходить в сауну, понежиться в джакузи, вкусно и дешево покушать.

 

Как любят говорить в приграничье, «китаец в Хуньчуне неиспорченный» (подразумевается, что «испорченный» - в Суйфэньхэ). Местные жители действительно доброжелательны и улыбчивы, а городские власти стараются создать россиянам максимально комфортные условия для того, чтобы отбить  часть потока у пресловутой "Суньки".

 

Неудивительно, что некоторым приморским туристам захотелось переехать в это чудное местечко навсегда. Благо, что граница под боком, климат привычный, а цены на недвижимость приятно удивляют. Достаточно сказать, что еще пару лет назад 4-комнатную квартиру площадью 120 квадратов можно было приобрести за 1 млн. 700 тысяч рублей. Сейчас цены, в том числе на недвижимость, подросли, но сравнение с ценами во Владивостоке по-прежнему может привести жителей приморской столицы к попыткам самоубийства.

 

Первые эмигранты, переселявшиеся в Хуньчунь на ПМЖ, стали появляться году эдак в 2006-м. Ежегодно число «русских хуньчуньцев» увеличивается на 3-4 семьи. «Русского квартала» не существует – россияне разбросаны по всему городу, приобретая жилье в зависимости от своего достатка. В целом, по данным китайским властей, постоянно проживает в Хуньчуне около 200 граждан России. Часть из них арендуют квартиры (зарплата в 20 тысяч рублей позволяет снимать здесь пентхаус в центре города и чувствовать себя обеспеченным человеком), но в основном – это российские пенсионеры, продавшие свое жилье в России и купившие на полученные деньги недвижимость в Хуньчуне.

 

Несколько недель назад во время деловой поездки в этот город автор получил возможность побеседовать сразу с несколькими «переселенцами» из числа российских пенсионеров. Мои попытки найти среди впечатлений собеседников хотя бы толику критического содержания были безуспешны. Все как один отзывались о Хуньчуне и китайцах в самых лестных оценках, были довольны жизнью и так не похожи на обычных российских пенсионеров, для которых жалобы на власть, коммунальщиков и соседей – состояние души.

 

Истории людей, перебравшихся в Китай на пенсию, совсем разные. Надежда Анатольевна, 64-летняя жительница Владивостока, дефектолог речи по профессии, переехала с мужем в Китай в поисках тихой гавани для комфортной и спокойной жизни на склоне лет. Наверное, именно так делают европейские пенсионеры, переезжающие проводить старость в Испанию или Грецию. Кроме того, Надежда Анатольевна критично настроена к российским политическим реалиям. В Китае в этом плане тоже все далеко не идеально, но местные проблемы в отличие от российских воспринимаются не так близко к сердцу. В Хуньчуне она устроилась в качестве преподавателя русского в языковой школе. Одна из немногих «эмигрантов», кто учит китайский язык и уже владеет им в достаточной степени, чтобы осуществлять покупки.

 

60-летняя Елена Николаевна переехала в Хуньчунь из деревни в Сахалинской области. На Родине она была редактором местной газеты и руководителем ячейки партии «Единая Россия». В Хуньчуне работает продавцом в магазине для русских туристов. Обстоятельства переезда в Китай были вынужденными – тяжелая болезнь мужа. После подсчетов выяснилось, что лечиться и при этом достойно жить в России позволить себе не получится: по совету друзей переселились в Китай и сейчас отсылают детям диски, полные красочных фотографий о своей жизни здесь.

 

60-летняя Татьяна Евгеньевна – одна из немногих, кто оказался в Хуньчуне без предварительной разведки в составе тургруппы. В Артеме, где она проживала до переезда, у нее был частный дом, «тянуть» которой у пенсионерки не было ни сил, ни желания. Продав его, она приехала и купила квартиру в Хуньчуне. Сейчас работает преподавателем, проводит время в компании соотечественниц и коллег по работе. О своей авантюре вспоминает со смехом, но без сожаления.

 

В Хуньчунь переезжают не только с Дальнего Востока. 64-летняя Людмила Александровна, жительница Пскова, познакомилась по переписке с одиноким мужчиной, переехавшим в китайское приграничье. Приехала к нему. Не сложилось. Мужчина уже покинул Китай, обосновавшись на этот раз в Крыму. А Людмила Александровна благодарна ему за «путевку в Хуньчунь», работает продавцом в магазине у общительной и доброжелательной китаянки Кати и уезжать пока не намерена.

 

«Чего же вам не хватает?» - задаю вопрос ребром. В ответ молчание и робкие попытки вспомнить хоть что-нибудь. Надежде Анатольевне не хватает светской жизни. Во Владивостоке она каждую неделю посещала филармонию, театр, музеи. В Хуньчуне этого нет и не ожидается. Людмиле Александровне хотелось бы иметь поблизости водоем, возле которого можно было бы загорать. Речка в Хуньчуне есть – протекает в самом центре, на ее берегах разбит парк, но вот загорать китайцы не любят. Начинаем обсуждать – выясняется, что загорать можно во время пикников, которые местные устраивают на «горе возле монастыря» (буддистский монастырь был построен для туристов пару лет назад). Там же, кстати, есть и грибы. Посовещавшись, претензию признаем несущественной.

 

Попутно выясняется также, что привычные продукты частично продаются в магазинах (существует например, «Русская пекарня» с табличкой на входе «только для русских»), частично заказываются через Интернет-аукцион «Таобао». По родным и близким, конечно же, скучают все, однако наличие высокоскоростного Интернета и «скайпа» решают и эту проблему.

 

Уже по дороге домой понимаю, что другой реакции на свои провокационные вопросы ожидать не стоило. Переезд в чужую страну в зрелом возрасте – это, как ни крути, сильный поступок. И совершили его люди, изначально склонные не ругать судьбу, а искать выход из положения. То, что они нашли этот выход в чужой стране – не их вина или беда, это вина и беда нашего государства. А они, новые эмигранты (которыми себя, кстати, не считают), сделали шаг в сторону комфорта, прочь от бытовых неурядиц, и вполне довольны собой и полученным результатом.

 

В отличие от «старшего поколения» российская молодежь, проживающая в Хуньчуне, настроена не так радужно. Павел, управляющий одного из развлекательных заведений города, живет здесь временно. Свое нынешнее положение воспринимает как ступеньку в карьере: он занимается амбициозным проектом. Ради него он отказался от перспективы управлять маленьким пляжным баром на острове Бали. Каждый день с утра до вечера он проводит в четырех стенах своего заведения. За месяц набирается четыре выходных, которые он предпочитает проводить во Владивостоке. В Хуньчуне компания снимает ему номер в гостинице, расположенной в двух минутах ходьбы от работы. Павел живет как в замкнутом пространстве: дистанция «дом-работа-дом» сведена у него до 50 метров. «Я знаю,  что такое – день сурка», - признается  собеседник. В Хуньчуне он работает ради денег и карьеры. Уровень зарплаты, которую он получает здесь, можно иметь и во Владивостоке, но стоимость жизни здесь и на Родине несравнима. На вопрос, чего же ему не хватает в Хуньчуне, ответ однозначен. Скучно. Нет не только привычных питейно-танцевальных заведений, но и, скажем, бассейна. А главное – нет той кипящей энергетики, которая есть во Владивостоке. Здесь все спокойно и размеренно. Для кого-то это плюс, для кого-то – не очень.

 

Вторит ему и 24-летний Саша Пак, работающий администратором в одном из местных ночных клубов. У него своя история: в Китай он приехал учиться с Сахалина. Отучился в Яньбяньском университете по специальности «Китайский язык для иностранцев». В отличие от всех предыдущих собеседников, он свободно говорит по-китайски и подумывает учить корейский. В Яньбянь-корейском автономном округе ему, корейцу по национальности, комфортно. При этом даже он не воспринимает Хуньчунь как место, где можно прожить всю свою жизнь. Говорит, нужно развиваться дальше: переехать если не в крупный город, то хотя бы в соседний Яньцзи. В отдаленной перспективе можно рассмотреть и переезд обратно в Россию. Тем более, что жениться хотелось бы на девушке из России. В Хуньчуне он видит себя только в качестве владельца бизнеса. С ним сложно не согласиться – пока другой достойной работы для молодого человека, кроме как во главе собственного дела, в Хуньчуне не найти.

 

Чемоданные настроения действительно довольно распространены среди местной молодежи. У корейцев есть возможность выехать в Южную Корею. Для китайцев задача-максимум: экономически развитый юг. Задача-минимум – переезд в Яньцзи, что сродни переезду из Партизанска во Владивосток.

 

Те же, кто уезжать уже не собирается, сами создают вокруг себя комфортную среду обитания. Так, в декабре прошлого года была создана неформальная организация – «Русский клуб в Хуньчуне». Неформальная – потому что, по китайским законам, иностранная общественная структура не может быть зарегистрирована в принципе. Если бы организаторы «Русского клуба» ставили бы перед собой конъюнктурную задачу войти в реестры органов юстиции, им пришлось бы приглашать на роль зиц-председателя китайца и содержать бухгалтера. Это было признано нецелесообразным, ведь и в своем неформальном статусе «Русский клуб» может выполнять свои задачи. Главные из них: создание среды для общения, а также помощь россиянам, попавшим в сложные ситуации.

 

Такие ситуации случаются регулярно. Буквально пару недель назад стало плохо одной из пенсионерок, живущих в Хуньчуне. Местная община собрала деньги на лекарства. Масса проблем может возникнуть из-за языкового барьера (большинство «русских хуньчуньцев» китайского языка не знает и учить не хочет), а также режима пребывания иностранцев. Вид на жительство в нынешнем Китае иностранцу могут дать в случае заключения брака с китайцем. Наши же, даже после приобретения недвижимости, в Китае живут по визам. Прецедентов, когда россиянину отказывали во въезде в КНР, где у него куплено жилье, пока не было. Однако многие местные русские осознают шаткость своего нынешнего статуса и надеются, что сообща им будет легче отстаивать свои законные права.

 

За короткое время «Русский клуб» провел несколько мероприятий, приуроченных к российским праздникам, которые собирали до 50 человек. В офисе клуба организовали небольшую библиотеку из русских книг. Недавно появилась секция бокса. Активисты клуба на достигнутом останавливаться не собираются. Планы – амбициозные. Как, впрочем, и у самого Хуньчуня. (О том, как грандиозные амбиции китайского приграничья реализуются на практике, читайте в нашей следующей статье).

 

Автор: Иван Зуенко, ст.преподаватель кафедры Тихоокеанской Азии Школы региональных и международных исследований ДВФУ

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся