Крис Миллер: Второй «азиатский разворот» России

Многие аналитики предсказывали, что вследствие западных санкций, наложенных из-за украинского кризиса, Россия переориентирует свою экономику с Запада, с которым она выгодно торговала своими энергоресурсами в обмен на инвестиции и потребительские товары, на Восток, прежде всего, в сторону Китая.

Экономические связи между Россией и Китаем расширяются, и этому есть подтверждения. Прямые китайские инвестиции в Россию в 2014 году увеличились более чем в 2 раза, достигнув 8 млрд. долл. согласно данным Министерства коммерции КНР. Ведущие российские банки, в том числе ВТБ и ВЭБ, по словам Гордона Орра из американской консалтинговой фирмы McKinsey & Company, получили кредиты от китайских финансовых структур. 2014 год также принес ряд значительных китайских инвестиций в российские промышленные и инфраструктурные проекты.

Тем не менее, существуют основания для сомнений в том, что две страны начинают новую эру более тесных экономических отношений. Как недавно отметил Сергей Цыплаков (представитель Сбербанка России в КНР – прим. пер.), торговые отношения между двумя странами "стоят на одной ноге" - нефти и газе. Это объясняет, почему, несмотря на упомянутые выше заметные сделки, долларовая стоимость в российско-китайской торговле резко упала в последние месяцы. Поскольку нефть и газ составляют основную часть российского экспорта в Китай, объемы торговли весьма чувствительны к ценам на энергоносители. А поскольку цены на нефть упали по сравнению с 2014 г. на 50%, то долларовая (и юаневая) стоимость российского экспорта в Китай также снизилась.

Так какими же аналитики видят экономические отношения России с Китаем? Это не первый "разворот в Азию" для Москвы. В 1980-х советский лидер Михаил Горбачев стремился улучшить политические и экономические связи со странами Азии, включая Китай, Южную Корею и Японию. В течение нескольких лет в конце 1980-х казалось, что "разворот" достигает больших успехов, но политика Горбачева потерпела неудачу и привела к экономическому краху страны в 1990 и 1991 годах. Понимание «азиатского разворота» Кремля в 1980-х проливает свет на возможности сегодняшней политики - и на серьезные проблемы, с которыми она сталкивается.

В 1980-х многие советские аналитики полагали, что Запад в упадке, а Азия на подъеме. Соединенные Штаты пытались оправиться от "стагфляции" 1970-х годов, а предприятия обрабатывающей промышленности, которые стимулировали рост экономики, подвергались конкурентному давлению более эффективных азиатских фирм.

Между тем, азиатские страны демонстрировали впечатляющие экономические результаты на протяжении 1980-х. Япония, ставшая второй по величине экономикой мира, доказывала, что она не только центр дешевого производства, но также и освоила передовые технологии. Знаменитая книга Эзры Фогеля «Япония как номер один» отмечает атрибуты, сделавшие, по мнению автора, Японию успешной. Выводы Фогеля были изучены не только в Соединенных Штатах, но и в Советском Союзе. Все больше посматривая в сторону азиатских экономик в течение 1980-х годов, аналитики заметили, что Япония не одна. Азиатские тигры - Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг - также показывали впечатляющие темпы роста, начиная с текстильной промышленности и медленно двигаясь вверх стоимости в сторону производства более сложной продукции с более высокой добавленной стоимостью. В то же время, после смерти Мао Цзэдуна, китайский лидер Дэн Сяопин построил капиталистическую экономику, тесно связанную с мировыми рынками.

После прихода к власти в 1985 году, Михаил Горбачев был впечатлен всплеском экономической активности в Азии, и сделал оживление экономических связей со странами Азии приоритетом. Многие влиятельные советские учреждения уделяли все больше внимания Азии в конце 1980-х годов. Институт мировой экономики и международных отношений, один из самых влиятельных советских научно-исследовательских институтов, учредил «Отдел по изучению тихоокеанского региона» в 1985 году, чтобы более полноценно его исследовать. Институт также стал базой для Национального комитета СССР по Азиатско-Тихоокеанскому сотрудничеству, возглавляемого Евгением Примаковым, который продвигал коммерческие связи между СССР и растущими азиатскими экономиками. В МИД СССР последовали свои институциональные изменения - создание отдела, охватывавшего страны Тихого океана и Юго-Восточной Азии, который объединил Японию с быстро растущими странами Юго-Восточной Азии.

Понимая, что многие другие - как в Советском Союзе, так и за рубежом - не видели в СССР реального азиатского игрока, Горбачев последовательно утверждал роль Москвы в Восточной Азии. В 1986 году, в первые дни перестройки, он выступил с речью во Владивостоке - территории, которую Россия приобрела у Цинской империи как результат сочетания дипломатии и принуждения – чтобы подтвердить позиции Советского Союза в Азии и изложить политику, которая поможет скорее соединить СССР с быстро растущими азиатскими экономиками.

Горбачев начал свою владивостокскую речь, подчеркнув приоритетность экономического развития Сибири и Дальнего Востока, и призывая к увеличению экспорта  -

экономического двигателя, который «завел» развитие в других странах Восточной Азии. Но расширение торговли было возможно только при условии, что Советский Союз играет активную роль в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Горбачев утверждал, что советским гражданам необходимо более серьезно воспринимать Азию. Причинами для этого были география и экономика. "Многие крупные государства мира, в том числе США, Индия, Китай, Япония, Вьетнам, Мексика и Индонезия" находятся на Тихом океане. "Здесь расположены государства, которые могут считаться средними, но довольно большими по европейским меркам - Канада, Филиппины, Австралия и Новая Зеландия". Один только масштаб означал, что Советский Союз должен был сосредоточиться на Азии, и Горбачев настаивал: "этот колоссальный человеческий и социально-политический массив требует к себе пристального внимания, изучения и уважения".

Более того, Горбачев утверждал, что Азия переживает новую волну динамизма, возможно, даже замещая Атлантику в качестве центра экономической и политической деятельности. Азия "проснулась к новой жизни в XX веке" и теперь догоняет Европу. Горбачев сослался на "вихрь изменений - социальных, научных и технологических ... Ренессанс мировой истории". Как результат, СССР нуждался в более тесных экономических связях. "Законы растущей взаимозависимости", объяснял Горбачев, "и потребность в экономической интеграции побуждают к поиску путей, ведущих к согласию и к созданию открытых связей между государствами".

Большая часть этой риторики отражает вызовы и современной России при установлении более тесных связей с Китаем. Логические основания также похожи: тогда, как и сейчас, более тесные связи с экономикой Китая не только виделись, как экономические возможности, но также воспринимались и как способ укрепления геополитических позиций Кремля.

Тем не менее, «азиатский разворот» Советского Союза провалился, что отлично иллюстрирует последняя книга Сергея Радченко. Кремль преуспел в улучшении отношений с Южной Кореей и Китаем, но отношения с другими азиатскими странами, в частности, Японией, оставались напряженными из-за спора о принадлежности Курильских островов. Крах советской экономики означал, что немногие азиатские компании были заинтересованы в инвестировании в страну. В то же время российская элита оставалась твердо ориентированной на Европу, и лишь немногие из руководителей страны изучали азиатские языки или учились в азиатских странах.

Текущий азиатский разворот России сталкивается со многими из тех же препятствий. Если объем российской экономики сократится в следующем году примерно на 5%, как считают многие аналитики, то она скорее всего будет менее привлекательной для инвесторов из Азии и экспортеров. Аналогичным образом, в то время как дипломатические отношения с Китаем усиливаются, позиции России в Азии остаются подвешенными из-за продолжающегося территориального спора с Японией, второй по величине экономики Азии и страны с растущими геополитическими амбициями. Самое, пожалуй, удивительное заключается в том, что заявленный российской властью интерес к Азии не сопровождался серьезной попыткой выстроить отношения, поддерживая, например, более глубокое знакомство с культурой азиатских стран. До тех пор пока российская элита не начнет проявлять больший интерес к азиатским государствам, будут правы в своем скептицизме аналитики, рассуждающие, будет ли нынешний разворот Москвы в Азию более успешным, чем предыдущий.

Автор: Крис Миллер, аспирант Йельского университета, сотрудник Института изучения внешней политики. В настоящее время завершает работу над книгой «Крушение: борьба за спасение советской экономики» («Collapse: The Struggle to Save the Soviet Economy»).

Перевод выполнил Илья Синенко, аспирант кафедры международных отношений Школы региональных и международных исследований ДВФУ.

Статья опубликована также в англоязычной версии блога