Украинский кризис: кто-нибудь прекратит огонь? Памятка для Европы

Мария Митаева работала в регионе по линии Государственного департамента США и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Магистр политологии, Центральноевропейский университет (Венгрия, г. Будапешт), магистр государственной политики и управления, Лондонская школа экономики и политологии.

 

Через три месяца после начала военной операции Киева против повстанцев на юго-востоке Украины Европа продолжает подрывать свою репутацию апологета мира и верховенства закона и действовать вразрез со своими торгово-экономическими интересами и политическими задачами в регионе. Расширение ограничительных мер против Российской Федерации, утвержденное 17 и 29 июля Европейским советом, призвано усилить давление на Москву, на которую Брюссель возлагает ответственность за вспышку сепаратизма на Украине. Тем не менее, сосредоточившись на исходе вооруженного противостояния, а не на глубинных причинах движения за независимость в Донецке и Луганске, Европа может невольно способствовать продолжению силовых действий в стране, что отдаляет перспективу перемирия и грозит новыми жертвами среди мирного населения.

 

Пока Запад обдумывает ужесточение санкций против России, сводки новостей с юга-востока Украины продолжают сообщать о потерях среди гражданского населения. С тех пор, как Киев начал военную операцию против сторонников отделения, поступало множество сообщений о нарушениях международного права, регулирующего методы ведения войны (iusinbello), таких как массовые обстрелы жилых районов, в результате которых гибнут мирные жители, применение запрещенного оружия, препятствование эвакуации граждан из зоны боевых действий, убийства и похищения журналистов и гражданских лиц. Отдельного упоминания заслуживает трагедия в Одессе. Все эти случаи требуют вмешательства независимых международных экспертов и приведения виновных к ответственности. По данным, подтвержденным ООН, к середине июля число внутренне перемещенных лиц и беженцев из зоны конфликта достигло сотен тысяч человек.

 

Ввиду этих событий откладывание перемирия — а именно такой результат дают западные санкции — оказывается неподходящим политическим инструментом, поскольку противоречит европейским ценностям: стремлению к миру, безопасности и верховенству закона. Вместо этого требуется безотлагательное вмешательство дипломатов с призывом к враждующим сторонам сесть за стол переговоров и остановить затянувшееся кровопролитие на территории Украины.

 

Ежедневно в этой зоне конфликта гибнет примерно столько же людей, сколько и в секторе Газа (при том, что плотность населения в Газе вдвое выше), где все внимание международного сообщества направлено на гуманитарную составляющую кризиса с целью добиться перемирия. Однако в случае Украины Запад предпочел сосредоточиться на обвинительной политике и поисках доказательств российской военной помощи повстанцам.

 

Reuters/Sergei Karpukhin

 

По-видимому, Европа по инерции продолжает трактовать украинский кризис через призму российской аннексии Крыма. Возможно, такая политика была уместна на этапе присоединения Крыма, но в отношении сложившегося вооруженного противостояния между киевскими силовиками и пророссийскими сепаратистами в Луганске и Донецке она оказывается в общем и целом устарелой. Учитывая, что Москва с точки зрения международного права действовала не вполне безупречно (но что может здесь смущать после признания Косово?), решение Запада ввести санкции против России в знак протеста против присоединения Крыма представлялось небезосновательным.

 

Однако было бы неправильно утверждать, что Москва виновна в активизации сепаратистов в Донецкой и Луганской областях на юго-востоке Украины. Обоснование санкций со стороны Запада не подкрепляется достаточными аргументами. В основу этой политики легло оправдание, придуманное в Вашингтоне и подхваченное европейскими бюрократами: кампания против Киева в юго-восточной части страны якобы стала результатом вмешательства России во внутренние дела Украины. Но на поверку это утверждение оказывается ложным.

 

Robert Ghement

 

Выстраивая обвинения против России, Запад путает причину со следствием. Нынешнему кризису предшествовал ряд стратегических просчетов или переломных событий. Во-первых, в результате прихода к власти крайних националистов и неофашистских экстремистских группировок после свержения избранного президента Виктора Януковича 25 февраля украинский парламент отменил закон о языках национальных меньшинств, согласно которому русский, наряду с другими языками, имел статус «лингва франка» и мог свободно использоваться в публичной сфере. Это привело к обострению положения в стране, вызвав правомерные опасения и беспокойство на юго-востоке, где большинство населения говорит по-русски.

 

Еще одним фактором, спровоцировавшим кризис и усилившим сепаратистские настроения на юго-востоке Украины, стал взятый киевской администрацией курс на сближение с Евросоюзом, шедший вразрез с геополитическими предпочтениями доброй половины украинцев, которые ориентируются на Россию, и последовавшее за этим признание Евросоюзом и Штатами новой киевской администрации легитимной, при том что она не пользовалась поддержкой на востоке страны, в оплоте сторонников Януковича.

 

Следовательно, нынешний кризис — не что иное, как побочный продукт внешнеполитических просчетов Киева и европейских чиновников. Как только Киев сделал шаг в сторону Брюсселя, утвердив заключение соглашения о свободной торговле и ассоциации с ЕС, активизация сторонников отделения юго-восточных областей, которые традиционно поддерживали тесные связи с Россией и должны были больше всего пострадать от экономической переориентации Украины на Евросоюз, была предрешена. Поэтому вводя санкции против России за «подрыв территориальной целостности Украины», Европа ищет виноватых не там — ведь даже если бы заявления Запада о том, будто Москва оказывает поддержку повстанцам, в итоге получили подтверждение, это означало бы только то, что Россия реагировала на уже сложившуюся ситуацию, но никак не была ее инициатором.

 

Ужесточение санкций против России также не может быть оправдано тем, что Россия якобы непосредственно руководит действиями сепаратистов в Восточной Украине на данном этапе кризиса. Пусть Москва косвенно и извлекает политическую выгоду из пророссийского сецессионистского движения — не путать с кровопролитием — на востоке Украины, но это не является доказательством того, что она подстрекает участников конфликта из-за кулис. Наиболее очевидное подтверждение обратного заключается в том, что в ряде случаев действия сепаратистов выходили из-под контроля Москвы. Заявления о том, что Москва якобы поставляет сепаратистам оружие, так пока и не подверглись независимой объективной проверке.

 

Оказывая давление на Россию, Европа, очевидно, руководствуется одной лишь краткосрочной целью — избежать появления у российской границы очередного сепаратистского анклава, настроенного в поддержку Москвы, вслед за реализацией срежиссированного Москвой крымского сценария. Пожалуй, еще более важную роль в стремлении Европы к введению санкций против России сыграло то, что в регионе давно лелеют мечту о независимости и другие территории: Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия.

 

Когда СССР затрещал по швам, в центрах союзных республик поднялась волна национализма. Это в свою очередь вызвало стремление к отделению в регионах, где преобладало славянское население и пользовалась поддержкой советская власть, таких как Приднестровье, Абхазия и Северная Осетия. По мере расширения ЕС и НАТО на восток — судя по всему, в нарушение обещаний, данных Москве Североатлантическим альянсом во время распада СССР, — Россия активизировала свою поддержку стремящихся к независимости территорий, расположенных вдоль ее юго-восточной и южной границы. С тех пор за счет подпитки сепаратистских настроений в Молдове и Грузии Москве фактически удавалось обеспечить в регионе удобный статус-кво — неприсоединение этих государств к западным блокам ЕС и НАТО. Руководствуясь стремлением избежать появления у своих восточных границ очередного Приднестровья, Евросоюз приготовился противостоять формированию еще одного пророссийского анклава, работающего на достижение геополитических целей Москвы в ее ближнем зарубежье.

 

REUTERS/Maxim Shemetov

 

Украинский кризис не последний для России? Алексей Фененко: Следующей горячей точкой может стать балтийский регион

 

Внимательно изучив ситуацию, Европа может обнаружить, что точка невозврата по вопросу федерализации Украины уже пройдена. Исключение русского языка из общественной жизни, возможно, было лишь одним из этапов кризиса, когда все еще было поправимо, а территориальная целостность Украины и существующее административно-территориальное деление никем не оспаривались. Однако начатая Киевом военная операция и последовавшее за этим кровопролитие укрепили переговорную позицию юго-восточных областей. Трудно себе представить, чтобы нападавшие и защищавшиеся смогли снова жить вместе, как раньше, — по крайней мере, сейчас. Федерализация в форме широкой автономии — это максимум, на что может рассчитывать Киев в переговорах с Донецком и Луганском, которые еще только предстоит организовать.

 

Нынешняя политика, основанная на обвинениях и санкциях, лишь усугубляет порочный круг: Западу не удается повлиять на Киев, чтобы остановить военную операцию против повстанцев, и у Москвы, соответственно, нет причин следовать этому примеру и сдерживать сторонников отделения. Подобная непродуманная и необоснованная политика приводит к обратным результатам и не позволяет найти выход из трагичного тупика. Москва не отступит, учитывая, какую нечестную игру ведет против нее Запад. Воздерживаясь от оказания влияния на Киев как на сторону, инициировавшую вооруженную стадию конфликта, с целью принудить его к перемирию и безусловно поддерживая Украину в ее действиях, Запад фактически становится соучастником трагических событий в этой стране.

 

В рамках этого кризиса совершенно необходимо сместить приоритеты с политических и геополитических целей на гуманитарные: стороны конфликта следует призвать к прекращению боевых действий и началу диалога по существу. Крушение малазийского пассажирского лайнера 17 июля 2014 года в зоне конфликта, повлекшее за собой гибель 298 человек, уже само по себе является достаточно серьезным поводом для этого. В течение трех месяцев Европа закрывала глаза на жертвы среди мирного населения соседнего государства — ситуация поневоле заставляет вспомнить знаменитую фразу генерала Радлова из «Сибирского цирюльника» Никиты Михалкова: «смотря чья жизнь». Европа должна продемонстрировать, что в процессе принятия решений она способна отдавать приоритет ценностям, на которых она основана, — правам человека и, в первую очередь, праву на жизнь — перед политическими соображениями. Жители Донецка, Луганска и других областей, пострадавших в ходе конфликта, имеют такое же право на жизнь, как и погибшие пассажиры рейса МН17 или население Амстердама, Лондона и Парижа.

 

Памятуя об уроках Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, лучшее и единственное, что может сделать Запад, учитывая свершившийся факт кровопролития (конечно, если он действительно хочет избежать появления на карте Европы еще одной серой зоны наподобие Приднестровья), — это не допустить монополии России на миротворческую деятельность в регионе после окончания конфликта, обеспечить разоружение всех нерегулярных формирований и помочь враждующим сторонам начать диалог в духе демократии с целью передачи полномочий новой администрации Донецкой и Луганской областей, при условии что в нее действительно войдут представители местного населения, а не ставленники Москвы, бьющиеся за власть. Правда, еще неясно, будут ли жители Донецкой и Луганской областей вообще готовы принять западных миротворцев на своей территории после того, как Запад не сумел остановить их противника, погубившего столь многих мирных жителей.

 

В последние  полтора десятилетия в рамках своей миротворческой деятельности у восточных границ Европы Брюсселю и Вашингтону уже пришлось заниматься разрешением конфликтов с сепаратистами в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии. Однако вступая в соперничество с Москвой вместо того, чтобы сотрудничать с ней, и игнорируя геополитические интересы большей части населения Украины, они, возможно, лишь разожгли еще один конфликт. И теперь важно одно — не слишком ли дорого обойдется этот неверный шаг, расплачиваться за который приходится жизнью людей?

 

Июль 2014 г.