Что для хорватско-сербских отношений значит встреча двух президентов?

12 февраля 2018 г. Хорватию с официальным визитом посетил президент Сербии Александр Вучич. При сохраняющейся напряженности в отношениях Загреба и Белграда и росте националистических настроений в Хорватии событие выдалось достаточно любопытным. Тем более что приглашающей стороной выступила президент Хорватии, Колинда Грабар-Китарович.

Любимица консервативной публики буквально взорвала общественность и весь истеблишмент, пригласив сербского коллегу через три дня после того, как Хорватию сотрясла очередная «буря в стакане», вызванная сербской выставкой в ООН, посвященной жертвам концлагеря «Ясеновац». Представители правых и левых партий, аналитики и журналисты в один голос жестко осудили «предательство» президента. Одни призывали заставить Вучича принести извинения за агрессию и его прошлое, другие — подать на него в суд за геноцид, третьи же настаивали на том, что президент должна немедленно отменить визит и извиниться перед хорватским народом за нанесенное оскорбление.

AP

В Белграде все было намного спокойнее. Политики и СМИ Сербии позитивно оценили визит Вучича в Загреб. Лидер партии «ЛДП» Чедомир Йованович даже попытался охарактеризовать происходящее как достижение внешней политики Вучича. Негативную атмосферу создавали лишь перепечатки хорватских мнений и реакции на них — тут особо отметился сербский министр обороны Вулин. Однако в общей атмосфере можно было уловить, что встреча с хорватским президентом рассматривается не в двустороннем, а в европейском контексте.

Несмотря на то что визит скорее напоминал шоу — с демонстрациями, кричащими вслед Вучичу депутатами, полицией, вооруженной противодронными пушками и всматриванием в каждый жест, — по итогам он оказался ни о чем. Безусловно, тем для обсуждений было много, и все они были острыми. Была выражена забота о положении меньшинств в двух странах и поставлена задача розыска пропавших без вести. Вучич вручил хорватскому президенту целый стол архивных книг с записями рожденных и умерших, которые были увезены в Сербию после операции «Буря» в 1995 г. Прозвучали призывы к религиозному диалогу католиков и православных. И все же оба президента честно признались, что по подавляющему большинству вопросов они не достигли взаимопонимания. Позитивные сдвиги были отмечены только в экономике. Обременяющие проблемы военного прошлого было решено не затрагивать.

На деле сторонам не нужны были никакие революции и прорывы. При нынешнем образе мышления населения и элит они в принципе невозможны. Оба президента, хоть и с разными ожиданиями, данный спектакль сыграли исключительно для брюссельского зрителя.

В отличие от хорватских коллег, сербские элиты давно поняли пользу многостороннего прагматизма. В последние годы на Сербии сосредоточились взоры ЕС, Китая, США и Турции. Последняя, как отмечают аналитики, даже переместила фокус с Боснии и Герцеговины на экономические отношения с Сербией. В этом смысле, очевидно, что опубликованную накануне Стратегию ЕС по расширению на Западные Балканы Белград воспринял если не всерьез, то как минимум в качестве дополнительного бонуса. В Белграде, видимо, решили, что лучше на «всякий пожарный» вести диалог — пускай и пустой. Это не помешает, а может, и даже укрепит имидж Сербии среди инвесторов.

В кабинете президента Хорватии, по всей видимости, забили тревогу: при сохраняющихся территориальных и других проблем с соседями Загреб может оказаться в позиции регионального маргинала в ЕС. Бравируя или нет, на пресс-конференции Вучич прямым текстом заявил, что поддержка Хорватии при вступлении в ЕС ему по большому счету не очень нужна. Собственно, в процессе присоединения Сербии к ЕС главная проблема Белграда состоит в нормализации отношений с Приштиной.

Поэтому в свете вышесказанного и надвигающегося президентства Хорватии в Совете ЕС в 2020 году Грабар-Китарович поняла, что необходимо срочно начать создавать имидж конструктивного игрока и перетащить одеяло на себя. Проиграв территориальный арбитраж со Словенией, Хорватию перед вступлением соседей в ЕС ожидает еще целая вереница юридических неприятностей, позитивный исход которых не удастся решить предвступительным шантажом. Тут и вопрос Боснии и хорватского меньшинства. Доступ Белграда к решению ее судьбы после возможного вступления Сербии в ЕС — страшный сон всех хорватских элит.

Это в первую очередь обусловлено экзистенциальными страхами. Огромный хорватский политический класс, включая общественные дотационные организации и деятелей разных мастей, сделали карьеру на муссировании «сербского вопроса». Вступление Сербии в ЕС может привести к нормализации отношений и к потере raison d'être, сопровождаемой лишением голосов, статуса и денег.

Уже появилось парадоксальное мнение о том, что лучше бы Западу «отдать» Сербию России, нежели марать клуб «белой кости» Белградом. Поэтому для Сербии, по всей видимости, весь процесс вступления будет беспрестанным поводом для толстого политического троллинга в адрес Загреба.

На пресс-конференции Вучич поздравил Грабар-Китарович «за проявленное мужество». В то же время часть избирателей уже высказалась против ее поддержки на следующих выборах. Но при всех проблемах хорватской политики Грабар-Китарович, в отличие от остального истеблишмента, чувствует, куда дует ветер. По всей видимости, она осознает, что запросы хорватского общества и политические тренды в корне ограничивают ее внешнеполитические амбиции и делают ее сожительство с нынешними и будущими правящими кругами невозможным. С премьер-министром Пленковичем и МИД у нее давно наметился разлад во внешнеполитических и системных взглядах. Поэтому приглашение Вучича — скорее шаг в сторону ее будущего на других международных площадках, где от лидеров маленьких государств ожидают либерализм и конструктивизм.

Но кому бы ни отдали предпочтение избиратели в Хорватии, это никак не повлияет на балканскую повестку ЕС. Выбор ясен: зацикливаться на своей исключительности и обиженности в состоянии Голлума или перестроиться и принять европейское будущее. Тем более что оно лучше того, чем сейчас дышит регион.

Для России перспектива форсированного сожительства Сербии и Хорватии с «котами в мешке» не сулит каких-либо качественных изменений. Проблемы останутся, разве что уже будет сложнее взывать к «православному братству», так как Сербия обязательно постарается использовать свое положение для улучшения переговорной позиции. С другой стороны, если Сербия и другие страны Западных Балкан войдут в ЕС, то европейский Энергетический союз распространится на весь регион. Если не произойдет кардинальных изменений, то российский газ к тому времени будет основным энергоносителем в Европейском союзе, и Брюсселю придется вести газовый диалог с Москвой уже с совсем других позиций.

Хоть и не хотя, Хорватия и Сербия поняли указку Брюсселя и сделали маленький символический шажок в сторону более спокойных Балкан.