Проблемный пункт
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Опубликованная на сайте РСМД статья "Обеспечение безопасности в Евроатлантическом регионе" предлагает интересную повестку для переговоров по европейской безопасности. Эта повестка заслуживает особого внимания на фоне проходящей 17-18 февраля ежегодной Мюнхенской конференции по проблемам европейской безопасности. Многие предложения авторов не вызывают сомнений. Однако один пункт заслуживает пристального внимания. Полагаю, что он может стать предметом серьезной и продуктивной дискуссии.
Авторы указывают: "Мы должны снизить риск ядерного «мгновенного удара», когда ядерные силы готовы к мгновенному запуску и способны поразить поставленную цель за несколько минут. США и Россия должны взять на себя обязательство начать переговоры о снятии значительной доли стратегических ядерных сил с режима мгновенного пуска". К сожалению, реализация такого предложения (при всей его теоретической привлекательности) может привести к совершенно обратному результату: увеличить риск возникновения военного конфликта между Россией и странами НАТО.
Источник: defence.ru
Во-первых, риск "случайного" запуска стратегического ядерного оружия (ЯО) невероятно преувеличен. В современных условиях для нанесения стратегического ядерного удара необходимо выполнение сложной технической цепочки. Сначала принимается политическое решение о его нанесении. (В случае нанесения ответно-встречного удара время для принятия политического решения ограничено 30-40 минутами). Далее требуется преодоление системы негативных (блокирующих) и позитивных (разрешительных) кодов. Только после этого стратегические ядерные силы получают техническую возможность нанести ядерный удар по выбранному противнику.
Система позитивных и негативных кодов надежно удерживает стратегическое ЯО от его случайного применения. (Для тактического ЯО ее аналогом выступает система "электронных замков", призванная блокировать самостоятельные решения военных о его применении). Можно согласиться с мнением бывшего министра обороны СССР маршала Д.Ф. Устинова, что в современном мире применение стратегического ядерного оружия - это ситуация не военная, а политическая. Без воли политиков стратегическое ЯО так и останется средством сдерживания. Кстати, документально доказанных случаев сбоя этой системы нет: есть только серия сомнительных и никогда не доказанных публикаций на эту тему в коммерческих СМИ.
Во-вторых, понижение боеготовности ядерных сил может создать у агрессора опасную иллюзию о возможности их превентивного уничтожения. Современные ядерные доктрины России и США ориентированы на нанесение в первую очередь не контрценностного, а контрсилового удара - поражения пусковых установок (включая системы шахтного базирования) и аэродромов. Преимущество получит сторона, которая нанесет первой разоружающий удар. Идеальным средством для этого выступают баллистические ракеты на подводных лодках (БРПЛ), поскольку их приготовление к пуску трудно заметить системами предупреждения о ракетном нападении. Если большая часть ядерных сил не будет готова к немедленному применению, оставшаяся часть может быть легко поражена до принятия решения о нанесении ответного удара.
Во второй половине 1970-х годов доктрины ядерной войны расширили понимание ядерного удара. Согласно, например, американской доктрине "избирательных" ядерных ударов 1974 г. идеальным средством признано действие по следующей схеме:
- нанесение обезглавливающего (контрэлитного) удара по уничтожению руководства противника;
- нанесение разоружающего (контрсилового) удара по уничтожению большей части его стратегического ядерного потенциала;
- предложение разоруженному противнику капитуляции;
- нанесение (в случае сопротивления противника) третьего, контрценностного, удара по его промышленным объектам, железнодорожным узлам и электростанциям.
Реализовать эту схему мешает именно немедленная готовность стратегических ядерных сил противника к пуску. Именно она гарантирует нанесение по агрессору ответно-встречного удара на первом и втором этапах ядерного конфликта. Если же большая часть ядерных сил не будет готова к нанесению немедленного удара, у агрессора повысится соблазн нанести контрэлитный и / или контрсиловой удар.
В-третьих, в современном мире продолжают развиваться идеи 1970-х годов о возможности нанесения контрсилового удара неядерными средствами. Еще администрация Дж. Картера (1977-1980) разработала концепцию поражения СЯС противника с помощью массированного удара крылатых ракет в неядерном оснащении. Для реализации этой задачи в 1978 г. США запустили программы развития крылатых ракет BGM 109-E «Tomahawk» как в ядерном, так в и неядерном оснащении. В 1980-е годы были приняты на вооружение их различные модификации морского (SLCM BGM-109A/…), наземного (GLCM BGM-109G) и воздушного базирования (MRASM AGM-109C/H/I/J/K/L). Эти средства могут быть использованы для нанесения неядерного контрсилового удара.
С тех пор идея неядерного контрсилового удара получила свое дальнейшее развитие. В мае 2003 г. Командование ВВС США заявило о запуске инициативы «быстрого глобального удара» (Global Prompt Strike). В нем указывалось, что Соединенные Штаты должны получить возможность нанести удар в любую точку Земли в течение максимально быстрого времени с использованием конвенциональных вооружений. Главной задачей должно было стать сокращение сроков планирования и нанесения такого удара – несколько часов или минут в отличие от нескольких недель или дней, как это было прежде. Американские вооруженные силы должны были также получить способность нанести такой удар в отдалении от своей территории – даже в регионе, где у них нет постоянного военного базирования.
В рамках этой инициативы было предложено несколько вариантов поражения ядерных сил неядерными средствами: от межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и БРПЛ в неядерном оснащении до проектов перспективного гиперзвукового оружия (Advanced Hypersonic Weapon – AHW) — летательного аппаратом, предназначенным для полёта в атмосфере с гиперзвуковой скоростью. Пока большинство проектов свернуто ввиду их неэффективности, но они вполне могут возродиться на новой основе. Можно вспомнить и о работах в области противоракетной обороны (ПРО), которая также сможет перехватить небольшую часть выживших после разоружающего удара ядерных сил. Что если агрессор сочтет потерю нескольких своих городов достаточной платой за достижение победы?
Современная ситуация кардинально отличается от 1986-1988 годов, когда М.С. Горбачев и Р. Рейган заявили о снижении боеготовности ядерных сил. Тогда в распоряжении сторон было по 12-14 тыс. стратегически ядерных боезарядов - количество, которое невозможно уничтожить контрсиловым ударом. Теперь Пражский договор 2010 г. предполагает снижение СЯС до 1550 оперативно-развернутых боезарядов у каждой из сторон. Нанесение разоружающего удара становится технически более вероятным. Еще более вероятным оно может стать при условии дальнейшего понижения ядерных потолков при одновременном развитии систем неядерного высокоточного оружия и ПРО. Гарантией от его нанесения выступает именно немедленная готовность ядерных сил к применению, то есть высокая степень их выживаемости.
В настоящее время именно готовность России и США к мгновенному нанесению ответного ядерного удара делает малореалистичными подобные концепции. Но если ядерные силы будут переведены в режим пониженной боеготовности, опасность нанесения контрсилового удара многократно возрастет. Ядерные силы, требующие длительного времени для подготовки к пуску, обладают и более низкой степенью выживаемости. Едва ли такой вариант повысит безопасность нашей страны, да европейскую безопасность в целом.
Доктор политических наук, профессор Факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова, эксперт РСМД
Блог: Блог Алексея Фененко
Рейтинг: 3
