«Не устал, но ухожу». Почему случилась отставка Бориса Джонсона?

Почти три года лидерства Бориса Джонсона продемонстрировали, что новый премьер-министр вполне обладал потенциалом побороться за «тефлоновый титул». Победивший на выборах с беспрецедентным большинством для современной британской политики (80 мест), он буквально вытащил Великобританию из ЕС, попутно отправляя на принудительные каникулы парламент; ввел три локдауна в Соединенном Королевстве и погряз в скандалах. В этом приключении Джонсон демонстрировал живучесть, фирменный стиль и удивительную бодрость духа. Его мечты о «Глобальной Британии» постепенно реализовывались в виде ведущей роли Великобритании в антироссийской коалиции в ходе украинского кризиса и затяжных турне, состоящих из встреч с мировыми лидерами. В принципе, Б. Джонсон давал избирателям картинку в духе давно забытых времен, когда британские лидеры сидели за одним столом с теми, кто принимает решения (американские лидеры), и противостояли агрессору. Но при этом в самой консервативной партии и правительстве уже давно полыхал пожар.

Brexit, пандемия и вызванный ею антикризисный курс консервативного правительства оказали неоднозначное влияние на Консервативную партию. Указанные события не позволили Б. Джонсону продолжить стратегию «калибровки» Дэвида Кэмерона — то есть лавирования между левым и правым крылом партии для сохранения ее единства. Правительство Б. Джонсона как «правительства «одной нации», которое сокращает налоги», несмотря на свой синтезирующий потенциал, уже не могло игнорировать продолжающейся идеологической поляризации прагматичного по своей природе британского консерватизма.

В отличие от других консервативных лидеров периода оппозиции, которые настаивали на верности тэтчеристским убеждениям и политики калибровки Дэвида Кэмерона, Б. Джонсон все сильнее отходил от догматического наследия Тэтчер, продолжая двигаться в сторону консерватизма «одной нации», тем самым, сближаясь со своими основными оппонентами. Сегодняшняя Консервативная партия активно вступила в борьбу с лейбористами на их поле в том, что касается экономического мышления и социальных расходов.

Диссонанс между новыми реалиями и прошлой консервативной политикой весьма значителен, что несло в себе непредсказуемые последствия для партии и ее идейных основ. Это, конечно же, было почвой для конфликтов как в правительстве, так и в парламентской фракции, а также за их пределами. В результате Борис Джонсон растерял свой ресурс в обоих идеологических крыльях партии.

В том, что касается кандидатов на пост нового лидера, ясности пока нет. Опираясь на опросы парламентской фракции, проведенные YouGove, можно сказать, что высокие шансы есть у министра обороны Бена Уоллеса, младшего министра по торговой политике Пенни Мордонт, Риши Сунака (канцлера казначейства до 5 июля) и министра иностранных дел Лиз Трасс. Однако итоговая конфигурация кандидатов для первого этапа выборов лидера станет известна в ближайшее время после проведения внутрифракционных торгов и переговоров.

В начале XXI в. британский премьер-министр Тони Блэр получил прозвище «тефлоновый Тони» за свое весьма ударопрочное и долгоиграющее лидерство в правительстве и партии. Выбит из седла он был только таким масштабным поражением, как война в Ираке.

Почти три года лидерства Бориса Джонсона продемонстрировали, что новый премьер-министр вполне обладал потенциалом побороться за «тефлоновый титул». Победивший на выборах с беспрецедентным большинством для современной британской политики (80 мест), он буквально вытащил Великобританию из ЕС, попутно отправляя на принудительные каникулы парламент; ввел три локдауна в Соединенном Королевстве и погряз в скандалах. В этом приключении Джонсон демонстрировал живучесть, фирменный стиль и удивительную бодрость духа. Его мечты о «Глобальной Британии» постепенно реализовывались в виде ведущей роли Великобритании в антироссийской коалиции в ходе украинского кризиса и затяжных турне, состоящих из встреч с мировыми лидерами. В принципе, Б. Джонсон давал избирателям картинку в духе давно забытых времен, когда британские лидеры сидели за одним столом с теми, кто принимает решения (американские лидеры), и противостояли агрессору. Но при этом в самой консервативной партии и правительстве уже давно полыхал пожар.

Череда скандалов связанных с вечеринками членов правительства по время коронавирусных ограничений привела к тому, что 6 июня 2022 г. председатель «Комитета 1922» Г. Брэйди объявил о преодолении 15-процентного порога для организации голосования фракции о доверии лидеру. Голосование, состоявшееся в тот же день, принесло победу премьер-министру: за вотум недоверия проголосовали 148, против — 211. Таким образом, Б. Джонсон обеспечил себе иммунитет от повторного голосования на один год. При этом премьер-министра не смутило, что за вотум недоверия лидеру проголосовал 41% его фракции. Не смутил его и опыт предшественников. Так, Тереза Мэй вынуждена была уйти через 5 месяцев после того, как выиграла подобное голосование по причине того, что ее правительство стало «сыпаться».

Андрей Губин:
Маленькая Британия в большом Индо-Тихоокеанском регионе

После скандала, связанного с вечеринками, значительное количество депутатов-тори были разочарованы поведением премьер-министра, его весьма хаотичной и непрозрачной политикой, что вызвало падение популярности их партии. Так, в прошлом месяце тори проиграли дополнительные выборы в Уэйкфилде, Йоркшире, Тивертоне и Хонитоне, в сельском Девоне, что ударило по имиджу лидера как победителя, способного оставить консерваторов на Олимпе. А это одно из главных предохранителей от внутрипартийных бунтов.

Сокрушительным для Джонсона стал новый скандал, который разгорелся на прошлой неделе, когда заместитель главного организатора («кнута») Консервативной партии в Палате общин Крис Пинчер был обвинен в пьяном дебоше и сексуальных домогательствах в лондонском клубе для консерваторов «Карлтон». Виновник признался в содеянном и подал в отставку. Однако выяснилось, что Б. Джонсон, назначая Пинчера на высокие посты, знал о том, что ранее тот уже был фигурантом парламентского расследования о домогательствах.

В результате из правительства вышло около 50 министров, включая таких тяжеловесов, как Риши Сунака — канцлера казначейства и Саджид Давида — министра здравоохранения. Борис Джонсон, не стремившийся сдаваться и аппелировавший к тезису о том, что «у него есть мандат от 14 миллионов британцев» (видимо, забыв, что мандат на выборах получает партия), и угрожающий досрочными выборами в случае попытки «дворцового переворота», теперь все же признал, что его битва окончена. По данным британских СМИ, условием его добровольного ухода была возможность довести партию и правительство до октября 2022 г., когда состоится осенняя партийная конференция и объявление нового лидера. Но и эта договоренность, судя по динамике внутрипартийной борьбы, вполне может быть пересмотрена.

В чем же причина того, что от Б. Джонсона отвернулась парламентская фракция? Вряд ли дело в самих скандалах или его украинском направлении политики, которая, в целом, у консерваторов не вызывает сомнений. Дело, скорее, в традиционных дилеммах консервативной политики. В качестве иллюстрации приведем пример Ли Андерсона, члена парламента и консерватора, который заявил, что не доверяет Б. Джонсону. Парламентарий призвал к «правительству, проводящего политику низкого налогообложения, но которое будет жестко бороться с нелегальной иммиграцией». Это и есть квинтэссенция мышления правого крыла партии, отход от которой вызывает проблемы у консервативного руководства.

Никита Липунов:
Крайне северная оборона: как Лондон планирует защищать свои интересы в Арктике

Brexit, пандемия и вызванный ею антикризисный курс консервативного правительства оказали неоднозначное влияние на саму Консервативную партию. Указанные события не позволили Б. Джонсону продолжить стратегию «калибровки» Дэвида Кэмерона — то есть лавирования между левым и правым крылом партии для сохранения ее единства. Правительство Б. Джонсона как «правительства «одной нации», которое сокращает налоги», несмотря на свой синтезирующий потенциал, уже не могло игнорировать продолжающейся идеологической поляризации прагматичного по своей природе британского консерватизма.

В отличие от других консервативных лидеров периода оппозиции, которые настаивали на верности тэтчеристским убеждениям и политики калибровки Дэвида Кэмерона, Б. Джонсон все сильнее отходил от догматического наследия Тэтчер, продолжая двигаться в сторону консерватизма «одной нации», тем самым, сближаясь со своими основными оппонентами. Сегодняшняя Консервативная партия активно вступила в борьбу с лейбористами на их поле в том, что касается экономического мышления и социальных расходов.

Диссонанс между новыми реалиями и прошлой консервативной политикой весьма значителен, что несло в себе непредсказуемые последствия для партии и ее идейных основ. Это, конечно же, было почвой для конфликтов как в правительстве, так и в парламентской фракции и за их пределами. В результате Борис Джонсон растерял свой ресурс в обоих идеологических крыльях партии.

Таким образом, несмотря на «тефлоновую оболочку» своего лидерства и его насыщенный событиями характер, Б. Джонсон пока продержался на посту премьер-министра на месяц меньше, чем его предшественница Тереза Мэй.

В том, что касается кандидатов на пост нового лидера, ясности пока нет. Опираясь на опросы парламентской фракции, проведенные YouGove, можно сказать, что высокие шансы есть у министра обороны Бена Уоллеса, младшего министра по торговой политике Пенни Мордонт, Риши Сунака (канцлера казначейства до 5 июля) и министра иностранных дел Лиз Трасс. Однако итоговая конфигурация кандидатов для первого этапа выборов лидера станет известна в ближайшее время после проведения внутрифракционных торгов и переговоров.