Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 20, Рейтинг: 4.4)
 (20 голосов)
Поделиться статьей
Артем Лукин

К.полит.н., доцент кафедры международных отношений Восточного института — Школы региональных и международных исследований ДВФУ

В драме, которая разворачивается в Северо-Восточной Азии, играют три основных персонажа — Северная Корея, США и Китай. Существенным отличием политики Д. Трампа от курса его предшественника стала активизация воинственной риторики в адрес режима Ким Чен Ына. Вашингтон преследует цель сохранить свое военно-политическое господство в Восточной Азии и не допустить существенного усиления стратегических позиций Пекина.

В США существует стойкая убежденность, что все дороги в Пхеньян ведут через Пекин и что стоит лишь Китаю захотеть, как северокорейская ядерная проблема будет решена. Пекин заинтересован в дальнейшем существовании Северной Кореи пусть даже в качестве де-факто ядерного государства. Прежде всего Пекин не устраивает перспектива, когда крах северокорейского режима приведет к аннексии Севера Югом и возникновению единого корейского государства со столицей в Сеуле. Такое государство, вероятнее всего, будет проамериканским, а значит, не только юг Кореи, но и весь полуостров окажутся в зоне военно-политического доминирования главного соперника Китая.

Северокорейская элита наверняка решит, что китайский протекторат — более привлекательная альтернатива, чем объединение Кореи под властью южан. Судя по всему, Москва в этом танго будет танцевать на стороне Китая. Обнародовав Совместное заявление МИДов России и КНР по проблемам Корейского полуострова, Россия и Китай открытым текстом призвали Вашингтон уйти из Северо-Восточной Азии.

Ситуацию, складывающуюся вокруг Корейского полуострова, уже называют Карибским кризисом нашего времени. И в этом есть доля истины. В начале августа, когда Пхеньян и Вашингтон обменялись крайне воинственными заявлениями, многим казалось, что вот-вот рванет. Сейчас страсти немного улеглись. Ким Чен Ын согласился повременить с пуском ракет по акватории американского острова Гуам, а администрация Д. Трампа начала усиленно посылать сигналы о желании искать развязку политико-дипломатическими методами. Между тем обстановка остается крайне непростой, и в любой момент может произойти очередная эскалация.

В драме, которая разворачивается в Северо-Восточной Азии, играют три основных персонажа — Северная Корея, США и Китай. Каковы мотивы героев этой драмы, которая, впрочем, все чаще навевает ощущение фарса?  

Георгий Толорая:
Корейский гамбит

Северной Кореей движет основной инстинкт выживания перед лицом реальных и воображаемых угроз со стороны США и Южной Кореи. Единственный способ для Пхеньяна надежно защитить себя от внешних врагов и сохранить суверенитет — обладать ядерным оружием.

В свою очередь, США стремятся не допустить, чтобы страна, которая уже почти семьдесят лет видит в Америке главного врага, превратилась в ракетно-ядерную державу. В то же время Вашингтон преследует и другую, более фундаментальную цель: сохранить свое военно-политическое господство в Восточной Азии и не допустить существенного усиления стратегических позиций Пекина.

Наконец, Китай не желает войны у своих границ и потому заинтересован в сохранении мира и стабильности на Корейском полуострове. Но еще больше Пекин хочет выдавить США из Восточной Азии, превратив регион в свою сферу влияния.

Придя к власти, администрация Д. Трампа объявила, что политика «стратегического терпения», которую проводил в отношении Северной Кореи Б. Обама, провалилась и нужен новый подход. В отличие от предыдущей администрации, для которой КНДР никогда не входила в список первоочередных приоритетов, Д. Трамп сразу обозначил северокорейскую ядерную проблему вопросом номер один в своей внешнеполитической повестке. Был провозглашен курс «максимального давления и диалога» (maximum pressure and engagement). По существу, он не так уж и сильно отличается от политики предыдущей администрации. Главный акцент точно так же делается на ужесточение санкционного давления вкупе с нажимом на Китай с целью заставить его повлиять на Пхеньян. Предполагается, что, оказавшись в полной политической и экономической изоляции, северокорейский режим запросит о пощаде, после чего с ним уже можно будет начинать диалог и переговоры, на которых США продиктуют свои условия. Единственным существенным отличием политики Д. Трампа от курса его предшественника стала активизация воинственной риторики в адрес режима Ким Чен Ына, открыто намекающей на вероятность «силового варианта» и подкрепленной демонстрациями военной мощи вроде отправки авианосных группировок к берегам Кореи.

Вашингтон преследует и другую, более фундаментальную цель: сохранить свое военно-политическое господство в Восточной Азии и не допустить существенного усиления стратегических позиций Пекина.

«Максимальное давление» Д. Трампа пока оказалось не более действенным, чем «стратегическое терпение» Б. Обамы. Северная Корея в интенсивном темпе продолжает ракетные запуски и отвечает на риторику Вашингтона еще более воинственными заявлениями и жестами.

В Вашингтоне все еще полагаются на Китай. Среди значительной части американского истеблишмента существует стойкая убежденность, что все дороги в Пхеньян ведут через Пекин и что стоит лишь Китаю захотеть, как северокорейская ядерная проблема будет решена. В качестве главного аргумента приводится экономическая зависимость Пхеньяна от Китая, на который приходится 90% внешней торговли КНДР. Чтобы подтолкнуть Пекин к принятию жестких мер к своему соседу американцы грозят введением так называемых вторичных санкций, то есть внесением в черный список китайских компаний и банков, поддерживающих контакты с Севером. Учитывая высокую степень интеграции Китая в глобальную экономику и его зависимость от долларовой системы, широкое применение Вашингтоном вторичных санкций может нанести КНР серьезный ущерб. Кроме того, американцы не устают повторять, что для защиты от северокорейской опасности у них нет иного выхода, кроме как усиливать военное присутствие в регионе и, прежде всего, активизировать развертывание систем противоракетной обороны, одним из элементов чего уже стало размещение батареи THAAD в Южной Корее. Китай рассматривает американскую ПРО у своих границ как непосредственную угрозу своей безопасности.

Отчасти под американским давлением, но также и в силу собственного недовольства в адрес Ким Чен Ына, который с самого начала своего правления ведет себя по отношению к Пекину крайне вызывающе, Китай постепенно усиливает экономические ограничения в адрес соседа. Так, 5 августа Пекин, заслужив похвалы американцев, поддержал резолюцию Совета Безопасности ООН №2371, которая, помимо прочего, способна на треть сократить валютные доходы КНДР. Это практически беспрецедентный в современных международных отношениях случай, когда государство подвергает жестким санкциям своего союзника: между КНР и КНДР действует договор о союзе, заключенный в 1961 г.

Тем не менее Пекин уже вряд ли пойдет намного дальше и применит к КНДР «удушающие санкции», граничащие с тотальным эмбарго, на чем настаивает Вашингтон. Китайское руководство, при всей его нынешней нелюбви к строптивому Ким Чен Ыну, не желает провоцировать ситуацию, при которой КНДР будет грозить экономический коллапс и распад государственности. Пекин заинтересован в дальнейшем существовании Северной Кореи — во главе с династией Кимов или без нее — пусть даже в качестве де-факто ядерного государства. Дело даже не столько в том, что Китай опасается миллионных потоков беженцев из коллапсирующей Северной Кореи или попадания оружия массового уничтожения не в те руки. Прежде всего Пекин не устраивает перспектива, когда крах северокорейского режима приведет к аннексии Севера Югом и возникновению единого корейского государства со столицей в Сеуле. Такое государство, вероятнее всего, будет проамериканским, а значит, не только юг Кореи, но и весь полуостров окажутся в зоне военно-политического доминирования главного соперника Китая. Не стоит забывать, что как минимум три раза в своей истории Китай воевал, чтобы не допустить иностранного контроля над Кореей: в конце XVI в. — с японцами, в конце XIX в. — опять с японцами, в 1950–1953 гг. — уже с американцами.

Китайцы небезосновательно подозревают, что военное присутствие в Корее нужно США не только для того, чтобы защищать Юг от опасности вторжения с Севера, но и для того, чтобы сдерживать Китай в Азии. Ведущие американские аналитики весьма откровенно рассуждают, что «альянс США и Республики Корея служит опорой американского присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» и что «Южная Корея — это единственное место на Азиатском континенте, где США располагают военным плацдармом». В Пекине едва ли доверяют заверениям высшего американского руководства, что США «не ищут предлога для размещения войск к северу от демилитаризованной зоны».

Китай полон решимости как минимум не допустить расширения американского «плацдарма» на север, а как максимум — добиться полного ухода войск США с Корейского полуострова и фактического прекращения альянса Вашингтона с Сеулом. При этом ракетно-ядерная программа Пхеньяна фактически может помочь Пекину выдавить американцев из Кореи. Появление у Северной Кореи межконтинентальных баллистических ракет неизбежно заставит многих в Америке задуматься, а стоят ли военные базы в Корее риска потерять Гонолулу, Сиэтл или Лос-Анджелес?

«Максимальное давление» Д. Трампа пока оказалось не более действенным, чем «стратегическое терпение» Б. Обамы.

Список причин, почему Китаю выгодно существование Северной Кореи, на этом не исчерпывается. Наличие корейского ядерного вопроса дает китайцам преимущества по другим ключевым проблемам двусторонних отношений с США. Так, КНДР отвлекает внимание американцев от ползучей экспансии Пекина в Южно-Китайском море. В качестве дополнительной цены своей готовности к сотрудничеству по Северной Корее Пекин может выставить сокращение американской поддержки Тайваню. Кстати, корейская и тайваньская проблемы «генетически» взаимосвязаны. Именно начало Корейской войны побудило президента Гарри Трумэна взять Тайвань под защиту американских ВМС, под которой он фактически остается и по сей день.

Китай не допустит исчезновения КНДР с политической карты и будет рассматривать ее как свой геополитический актив как минимум до тех пор, пока будет продолжаться соперничество Пекина и Вашингтона за Корейский полуостров и всю Восточную Азию. В случае если внутри Северной Кореи все же произойдет дестабилизация, грозящая распадом политического режима и государственности, Пекин примет все меры для того, чтобы Сеул не смог аннексировать Север. Китайские войска окажутся на территории КНДР гораздо раньше, чем южнокорейско-американский альянс сможет предпринять какие-либо действия. Причем сделано это, скорее всего, будет на совершенно законных основаниях — по приглашению и с согласия Пхеньяна. Северокорейская элита наверняка решит, что китайский протекторат — более привлекательная альтернатива, чем объединение Кореи под властью южан.

Николай Мурашкин:
Японский ответ Ким Чен Ыну

А что же Россия? Судя по всему, Москва в этом танго будет танцевать на стороне Китая. Важнейшим сигналом стало Совместное заявление МИДов России и КНР по проблемам Корейского полуострова, которое было принято 4 июля во время саммита Владимира Путина и Си Цзиньпина в Москве. В нем стороны возложили равную ответственность на Пхеньян и Вашингтон за эскалацию ситуации на полуострове и выдвинули совместную инициативу о поэтапном урегулировании ядерной проблемы. Заявление стало, пожалуй, первым случаем в истории стратегического партнерства России и Китая, когда они столь четко и недвусмысленно продемонстрировали готовность действовать в унисон на Корейском полуострове.

Беспрецедентность Совместного заявления обнаруживается и в формулировке, что стороны «уделяют серьезное внимание поддержанию международного и регионального баланса и стабильности, и подчеркивают, что союзнические отношения между отдельными государствами не должны наносить ущерб интересам третьих сторон. Выступают против военного присутствия внерегиональных сил в Северо-Восточной Азии [подчеркнуто автором] и его наращивания под предлогом противодействия ракетно-ядерным программам КНДР».

Судя по всему, Москва в этом танго будет танцевать на стороне Китая.

По сути, Россия и Китай открытым текстом призвали Вашингтон уйти из Северо-Восточной Азии. Можно, конечно, рассматривать эти сверхжесткие формулировки двух МИДов как дипломатическую фразеологию, которая вряд ли будет подкреплена серьезными действиями. Но ведь и Мюнхенскую речь Путина многие на Западе, да и в России, сначала восприняли исключительно как упражнение в риторике, а не как предупреждение.

Оценить статью
(Голосов: 20, Рейтинг: 4.4)
 (20 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся