Четыре социально-политических фактора, которые могут решить судьбу евразийской экономической интеграции после присоединения Кыргызстана к ЕАЭС
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Координатор по внешним связям Организации Договора о Всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ОДВЗЯИ), ООН
Эксперт РСМД
История Евразии изобилует примерами интеграционных проектов, существовавших преимущественно на бумаге. Помимо очевидно взаимосвязанных экономических факторов (таких как экономическая конъюнктура и способность государств-участников к пересмотру своей модели экономического развития), при оценке потенциала ЕАЭС необходимо также тщательно рассмотреть четыре более масштабных социально-политических фактора. Что это за факторы, и какое прямое или косвенное влияние они оказывают на ситуацию?
Приглашение к дискуссии
Евразийство — это море,
куда впадает множество рек,
и в том смысл их течений.
А без рек и морю не бывать…
Чингиз Айтматов (1928–2008),
киргизский и русский писатель
ЕАЭС — созданный год назад проект экономической интеграции, в основе которого лежит идея стимулирования экономического развития региона за счет свободного перемещения товаров, услуг, человеческих ресурсов и капитала преимущественно в северной части Евразии. Безусловно, сторонний наблюдатель, периодически отслеживающий политическую и социально-экономическую ситуацию на постсоветском пространстве, может отнестись к инициативе создания еще одного регионального экономического объединения под труднопроизносимым названием ЕАЭС скептически. История этого региона изобилует примерами интеграционных проектов, существовавших преимущественно на бумаге. Помимо очевидно взаимосвязанных экономических факторов (таких как экономическая конъюнктура и способность государств-участников к пересмотру своей модели экономического развития), при оценке потенциала ЕАЭС необходимо также тщательно рассмотреть четыре более масштабных социально-политических фактора. Что это за факторы, и какое прямое или косвенное влияние они оказывают на ситуацию?
12 августа 2015 г. Кыргызстан, наряду с Россией, Казахстаном, Беларусью и Арменией, стал полноправным членом Евразийского экономического союза (ЕАЭС) — новейшего проекта экономической интеграции, направленного на создание общего экономического пространства путем обеспечения свободного перемещения товаров, услуг, человеческих ресурсов и капитала преимущественно в северной части Евразии.
Безусловно, стороннему наблюдателю, периодически отслеживающему политическую и социально-экономическую ситуацию на постсоветском пространстве, идея создания еще одного регионального экономического объединения под труднопроизносимым названием ЕАЭС вряд ли покажется захватывающей или интересной. История этого региона изобилует примерами интеграционных проектов, существовавших преимущественно на бумаге: Евразийское экономическое сообщество, Таможенный союз и даже СНГ.
Чтобы понять логику создания ЕАЭС, необходимо вспомнить, что инициатором и давним сторонником этой идеи был президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
В чем заключается потенциал этого проекта? Помимо очевидно взаимосвязанных экономических факторов (таких как рецессия экономики крупных государств в 2015 г., дефицит бюджета в ряде стран, необходимость разработки таких моделей экономического развития, которые в меньшей степени зависели бы от сырьевых товаров), при поиске ответов на эти вопросы необходимо также тщательно рассмотреть четыре более масштабных социально-политических фактора.
Фактор № 1. Роль личности в истории
Иван Тимофеев, Елена Алексеенкова:
Евразийское направление внешней политики
России: интересы, возможности и ограничения
Вернемся на двадцать лет назад. Чтобы понять логику создания ЕАЭС, необходимо вспомнить, что инициатором и давним сторонником этой идеи был президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. В 1994 г. он предложил вновь ввести в СНГ — регионе с населением почти 250 млн человек и зарождающимся, но по большей части неразвитым рынком – единую валюту и отменить недавно введенные торговые барьеры. Смысл этого предложения состоял в том, чтобы сохранить уже существующие и не требующие серьезной доработки экономические, инфраструктурные и культурные связи между странами СНГ, которые недавно обрели независимость.
В то время эта идея не получила развития – российская элита не приняла инициативу Казахстана. Как отметил Н. Назарбаев, «в ответ на свое предложение я получил значительное число положительных отзывов от гражданского общества и граждан стран СНГ. Но высокопоставленные политики на тот момент не были готовы предметно обсуждать эту тему». Казахстан, расположенный в самом сердце ЕАЭС (он граничит и с Россией, и с Кыргызстаном, и с Китаем), находится на особом положении и имеет свои особые интересы в этом проекте.
Любая политическая перестановка, вероятно, закончится приходом к власти нового политического деятеля или деятелей, которые по своей природе будут уже в меньшей степени ориентированы на интеграцию, чем действующий президент.
Сейчас Нурсултану Назарбаеву 76 лет. Любая политическая перестановка, вероятно, закончится приходом к власти нового политического деятеля или деятелей, которые по своей природе будут уже в меньшей степени ориентированы на интеграцию, чем действующий президент. Впрочем, в несколько более отдаленной перспективе те же тенденции могут проявиться и в Беларуси, а также, в меньшей степени, в Армении и Кыргызстане.
Фактор № 2. Роль Китая
Одно из ключевых событий регионального характера, которое сейчас имеет смысл отслеживать, — решение связать между собой ЕАЭС и китайский проект «Экономический пояс Шелкового пути». После первого территориального расширения ЕАЭС в 2015 г. в результате присоединения Кыргызстана и Армении Союз открыл новые геоэкономические возможности для Китая, Ближнего Востока и Южной Азии. Проект «Экономический пояс Шелкового пути», предложенный в 2013 г. Си Цзиньпином, реализуется в рамках более масштабной инициативы «Один пояс — один путь», направленной на развитие наземных и морских торгово-транспортных коридоров для поставки китайских товаров в Азию, Евразию, Россию и соседние регионы и далее в Европу. Иными словами, это проект встречи Востока с Западом.
Китайские аналитики в сфере экономики и безопасности неоднократно подчеркивали возможные риски, с которыми сопряжена реализация проекта «Экономический пояс Шелкового пути», несмотря на то, что на первый взгляд этот проект обеспечен достаточным финансированием и преследует амбициозные цели. Эти риски связаны преимущественно с отрицательными дипломатическими последствиями продвижения такого масштабного проекта среди соседних стран, которые относятся к Китаю с подозрением, а также с потенциально низкой доходностью от крупных капиталовложений в развитие инфраструктуры вследствие проблем в области безопасности, характерных для некоторых среднеазиатских государств. С этой точки зрения страны, которые уже входят в состав ЕАЭС, более привлекательны благодаря более тесным связям с Россией, которая оказывает военно-техническую поддержку нескольким государствам данного региона через механизмы ОДКБ.
В июле 2015 г. Китай и Россия подписали коммюнике в поддержку создания платформы для диалога в целях координации обеих инициатив. Как именно эта платформа будет функционировать на практике — пока неясно.
Фактор № 3. Роль сторонних заинтересованных лиц
Риски связаны преимущественно с отрицательными дипломатическими последствиями продвижения такого масштабного проекта среди соседних стран, которые относятся к Китаю с подозрением.
Эффективное унифицированное регулирование транспортных перевозок и отмена таможенного контроля на границах, предусмотренные регламентом ЕАЭС, представляют собой инструмент привлечения сторонних заинтересованных лиц за счет ускорения транспортного сообщения и создания механизма «одного окна» для потенциальных инвесторов. В разработанном Всемирным банком Индексе эффективности логистики за 2014 г. Казахстан занимает 88-е место из 155 стран, участвовавших в исследовании, Россия — 90-е, а Кыргызстан — 149-е. Компонент индекса с наименьшим весом — «таможня»; он определяется как «эффективность таможенного и пограничного оформления», в том числе скорость, простота и предсказуемость выполнения формальностей. Упразднение внутренних границ между членами ЕАЭС и создание общей внешней границы с внедрением совместных правил регулирования может помочь решить эту проблему. В этом смысле результаты следующего обзора, за 2016 г. (исследование проводится раз в два года), будут очень показательными.
Еще один важный фактор — перспективы дальнейшего расширения ЕАЭС, преимущественно за счет вступления в Союз Таджикистана. Хотя для некоторых членов этого объединения такое развитие событий представляет собой соблазнительную политическую возможность, из-за текущей экономической, региональной и, не в последнюю очередь, внутренней обстановки в Таджикистане, население которого составляет 8 млн человек, любое поспешное решение создаст серьезную угрозу эффективности и стабильности данного проекта в долгосрочной перспективе.
Фактор № 4. Роль граждан
На примере европейской экономической интеграции четко видно, что подобный проект может быть устойчивым только тогда, когда он привлекателен и доступен для граждан.
Как показывает ситуация в Кыргызстане, ЕАЭС к этому еще не пришел. За последние 20 лет это государство стало крупнейшим перевалочным пунктом для импорта китайских товаров, и повышение тарифов на товары за пределами ЕАЭС нанесло серьезный удар по слаборазвитой национальной торговле. Поскольку до 2015 г., по словам владельца крупнейшего в Кыргызстане рынка «Дордой» Аскара Салымбекова, почти 80% импортных китайских товаров реэкспортировалось в соседние страны, в экономическом плане от вступления государства в ЕАЭС больше всего пострадал сектор розничной торговли, ориентированной на Узбекистан и Казахстан.
Однако на объединение возлагаются и надежды, особенно со стороны сельскохозяйственной отрасли. Помимо ожидаемого открытия для киргизских сельхозтоваров (преимущественно) российского и казахского рынков, вводятся новые регламенты, которые должны также помочь повысить качество продуктов для внутреннего потребления. Решающим фактором в данном случае станет последующий тщательный контроль надлежащего внедрения и применения механизмов, призванных облегчить первые симптомы подобных потрясений и содействовать развитию инноваций, например, через Российско-Кыргызский Фонд развития. В то же время у населения Кыргызстана постоянно возникают вопросы, связанные с прозрачностью использования и доступностью данного финансирования для малых и средних предприятий и производителей.
Из-за текущей экономической, региональной и, не в последнюю очередь, внутренней обстановки в Таджикистане любое поспешное решение создаст серьезную угрозу эффективности и стабильности данного проекта в долгосрочной перспективе.
Еще один фактор, от которого зависит успех проекта, — миграционная политика в рамках ЕАЭС. Обеспечение свободного перемещения рабочей силы и миграционных процедур считаются одним из основных стимулов для вступления в Союз, особенно для Кыргызстана. На данный момент в России, Казахстане и других странах ЕАЭС проживает миллион трудовых мигрантов из Кыргызстана. Мы пока не знаем, как эти меры будут реализованы на практике, но чисто юридически новые трудовые мигранты из государств-членов ЕАЭС теперь пользуются более благоприятными условиями, чем их коллеги из других среднеазиатских стран, не входящих в ЕАЭС, таких как Таджикистан или Узбекистан. Предполагается, что граждане стран ЕАЭС будут располагать одинаковыми экономическими возможностями и свободами на территории всего Союза. Национальные социальные карты должны приниматься во всех странах экономического блока, давая своим владельцам право на медицинское обслуживание и социальные льготы. Основные проблемы сегодня связаны с необходимостью более четкого законодательного регулирования статуса и выдачи разрешений на работу, а также с недостаточно активным проведением информационной кампании, направленной на повышение осведомленности иностранных рабочих о своих новых правах.
Жизнеспособен ли Союз?
Полемика экспертов из Белоруссии:
ЕАЭС нужны новые драйверы роста
Евразийство с трудом поддается определению даже с точки зрения географии, не говоря уже о политике и экономике. Внешняя среда — например, рост (или упадок) мировой и региональной экономики — будет напрямую влиять на этот проект, практически не поддаваясь при этом контролю с его стороны.
Однако четыре масштабных социально-политических фактора, о которых идет речь в данной статье, вполне поддаются отслеживанию, корректировке и практическому воплощению. Именно от них зависит, сложатся ли предпринятые на данный момент тактические шаги к созданию ЕАЭС в долгосрочную стратегию или нет.
На международном уровне высказываются конкретные предложения по объединению усилий ЕАЭС и китайского проекта «Экономический пояс Шелкового пути». Россия и регион в целом выиграют от совместного финансирования инфраструктурных проектов, но и Китай не останется в проигрыше: его очередная масштабная инициатива в данном регионе будет принята более благосклонно и позволит укрепить деловое сотрудничество внутри региона. До сих пор взаимосвязь между этими двумя проектами, по большей части, символическая, особенно на государственном уровне, т.к. с момента создания совместной группы в начале августа состоялось только одно заседание ее членов. ЕАЭС следует выработать единую внутреннюю позицию и вместе с Китаем, поглощенным масштабом всей задумки, использовать представившуюся возможность, чтобы подтвердить на практике свою готовность осуществить этот общий более скромный проект.
Обеспечение свободного перемещения рабочей силы и миграционных процедур считаются одним из основных стимулов для вступления в Союз, особенно для Кыргызстана.
Не меньшее значение имеет позиционирование этого проекта на международной арене и его практическая реализация в качестве экономического, а не геополитического объединения. Простота ведения бизнеса — это измеримый показатель, который может помочь привлечь столь необходимые инвестиции во все соответствующие страны. Создание таких условий — например, начиная с эффективной реализации единых таможенных процедур на внешних границах Союза — станет жизнеспособным, конкретным и заметным шагом в верном направлении.
Наконец, если проект будет выгоден не только политической элите и крупному бизнесу, но всему населению всех стран-участниц, это позволит извлечь из него пользу в долгосрочной перспективе. Проект может быть полезен с экономической точки зрения, в том числе за счет предоставления малому бизнесу и сельскому населению доступа к финансированию на уровне ЕАЭС; с социальной – например, благодаря внедрению упрощенной и более инклюзивной миграционной политики; а также, не в последнюю очередь, с общественной, что должно привести к упрочению связей между жителями ЕАЭС.
Внешняя среда будет напрямую влиять на интеграционный проект, практически не поддаваясь при этом контролю с его стороны.
Несмотря на двадцатилетнее наследие, ЕАЭС, который начал функционировать с 1 января 2015 г., пока является новой инициативой. Будем надеяться, что этот проект не станет еще одной иллюстрацией к знаменитой фразе, вошедшей в поговорку с легкой руки российского премьер-министра В. Черномырдина, который стал одним из долгожителей на этом посту: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Мнения авторов, изложенные в настоящей статье, могут не совпадать с официальной позицией представляемых ими организаций.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
