«Жнецы» и «птеродактили»: как повлияют роботы на судьбу АТР?

Сегодня значительное количество армий мира и негосударственных формирований активно используют беспилотные аппараты для нужд разведки, связи, наведения и корректировки, постановки помех, уничтожения одиночных и групповых целей. Благодаря невысокой стоимости и технологической простоте дроны могут изготавливаться частными компаниями и в «кустарных» условиях, что затрудняет контроль над распространением. Сложилась ситуация, когда превосходство в такой технике даёт существенные тактические и оперативные преимущества, способные решить исход конфликта или операции. Акцент на применении беспилотников различного назначения можно считать и элементом асимметричной стратегии противодействия противнику, имеющему превосходство в традиционных боевых средствах.

Страны АТР в своём большинстве достаточно обеспечены, чтобы позволить себе более сложную боевую технику, чем БЛА, и пока предпочитают использовать дроны только как вспомогательные средства. Решающего воздействия «беспилотных» технологий на изменение стратегического ландшафта в АТР сегодня ожидать не приходится — ключевые игроки рассчитывают скорее на традиционные боевые системы. Однако рынок вооружений и военной техники региона неизбежно будет насыщаться различными аппаратами и сопутствующей продукцией. Поэтому уже сейчас странам АТР важно обсуждать вопросы ответственного применения беспилотных средств и воздержания от провокаций.

Законы робототехники

Сегодня значительное количество армий мира и негосударственных формирований активно используют беспилотные аппараты для нужд разведки, связи, наведения и корректировки, постановки помех, уничтожения одиночных и групповых целей. Благодаря невысокой стоимости и технологической простоте дроны могут изготавливаться частными компаниями и в «кустарных» условиях, что затрудняет контроль над распространением. Сложилась ситуация, когда превосходство в такой технике даёт существенные тактические и оперативные преимущества, способные решить исход конфликта или операции. Акцент на применении беспилотников различного назначения можно считать и элементом асимметричной стратегии противодействия противнику, имеющему превосходство в традиционных боевых средствах.

Денис Федутинов:
Беспилотники в сирийском конфликте

В начале XXI в. прогресс в электронных технологиях и создании эффективных силовых установок сделали возможным массовое производство как компактных аппаратов, так и сложных систем. Дроны гармонично вписались в концепцию «удалённой войны» (proxy war), которую на практике стали активно использовать США и их союзники в Афганистане, Ираке, Ливии, а также Израиль на Ближнем Востоке. Тогда же к военным пришло понимание необходимости сокращения времени с момента обнаружения цели до гарантированного поражения, что послужило стимулом к развитию ударных аппаратов для немедленного воздействия бортовым оружием или тараном.

Одним из первых боевых комплексов стал американский аппарат MQ-9 Reaper («Жнец»), способный «висеть» в воздухе более суток, вооружённый ракетами и управляемыми бомбами для ударов по наземным целям, а в перспективе — и ракетами «воздух-воздух» для поражения лёгкой воздушной техники. Вероятно, ещё более радужные с военной точки зрения перспективы вырисовываются при внедрении искусственного интеллекта для самостоятельного распознавания целей и принятия решения по их уничтожению, хотя от такой «разгуманизации» становится не по себе.

Беспилотный плюрализм

Согласно исследованиям RAND, уже в 2014 г. шла работа по созданию собственных дронов в 50 странах мира, а 23 — были способны производить ударные беспилотники. Сегодня количество операторов такой техники как минимум удвоилось — БПЛА активно используются как армиями, так и нерегулярными вооружёнными формированиями, включая повстанцев и террористов. Особая опасность при этом исходит от одноразовых аппаратов (фактически самолёты-снаряды, известные также как дроны-камикадзе), которые при всей своей примитивности способны нанести значительный ущерб военным и гражданским объектам. Во всех недавних и текущих военных конфликтах задействованными сторонами для разведки, корректировки, вскрытия ПВО, поражения техники и наземных объектов активно применяются дроны, без которых уже невозможно представить поле боя.

Помимо летательных создаются подводные, надводные и наземные беспилотные аппараты различного назначения, что существенно расширяет возможности их применения заинтересованными странами. Существуют и пока довольно непривычно выглядящие разработки вроде десантируемого с беспилотного летающего носителя наземного автономного боевого модуля (в обиходе — робособака); или судна-носителя нескольких десятков воздушных, надводных и подводных беспилотных средств.

Денис Федутинов:
Беспилотники в карабахском конфликте

Применение БПЛА отодвигает «порог» для начала реального конфликта. Например, уничтожение некоего анонимного дрона над территорией другого государства будет иметь менее серьёзные политические последствия, чем, например, разведывательного или боевого самолёта. В частности, «приземление» аппарата «Sentinel», предположительно принадлежащего ЦРУ, иранскими специалистами в 2011 г. прошло практически безболезненно для обеих сторон. «Вылов» американского подводного аппарата китайскими военными недалеко от Филиппин в 2016 г. также ограничился остроумной перепалкой в соцсетях.

Ряд стран через активное использование дронов явно ставят цель создать «серую зону» за рамками международного права, поскольку формально не отправляют войска за рубеж — в разведывательной или диверсионной операции участвуют машина и наёмный оператор, который может находиться на значительном расстоянии от места применения. Вероятно, скоро можно будет обойтись в управлении вообще без человеческого фактора — только программным алгоритмом и нейросетью. Как тогда трактовать вторжение или атаку аппарата, принадлежность которого определить затруднительно, а ответственность на себя ни одна сторона не взяла?

Тихоокеанский рубеж

Наиболее активное развитие беспилотных технологий в скором времени придётся на Азиатско-Тихоокеанском регион, где сталкиваются американские и китайские интересы, а значительное количество стран в состоянии производить и эксплуатировать такую технику. При этом некоторые игроки явно пытаются приобрести новые возможности в сфере обороны и сдерживания через активное встраивание дронов в вооружённые силы.

Например, в конце 2020 г. администрация Д. Трампа одобрила поставку на о. Тайвань многоцелевых дронов «Sea Guardian». Такие же машины выбрала для своей Береговой охраны и Япония. Данная техника позволит осуществлять наблюдение за деятельностью ВМС НОАК и Морской полиции в Восточно-Китайском море, Тайваньском проливе и других участках акватории. При этом подразумевается обмен разведывательной информацией между военными Тайваня, Японии и США для возможной координации действий. В краткосрочной перспективе никакого влияния на расстановку сил этот шаг не окажет, однако по мере появления большего числа разнообразных аппаратов над районами, где у КНР есть коренные интересы, Пекину придётся принимать ответные меры.

Малайзия, Индонезия, Филиппины и Вьетнам также приобрели лёгкие разведывательные беспилотники «Boeing ScanEagle», которые могут применяться с патрульных кораблей в Южно-Китайском море для наблюдения за морскими районами, которые данные страны оспаривают у Китая. Главное назначение — мониторинг обстановки, включая контроль над рыболовством, хозяйственным освоением, а также борьба с контрабандой. Вместе с тем следует ожидать и повышения роли такой техники в выполнении разведывательных задач, обнаружения кораблей и самолётов, наблюдения за военными учениями в ЮКМ.

Денис Федутинов:
Импортные дроны Украины

Примечательно, что в Вашингтоне открыто игнорируют возражения Китая относительно поставок дронов как нарушающих баланс сил и способных привести к опасным провокациям. Примечательно, что некоторые американские эксперты предлагают КНР и США обсудить развитие беспилотных технологий, возможное ограничение зарубежных поставок «продвинутой» продукции и аспекты применения таких средств в АТР.

Следует ожидать внимания к БПЛА и со стороны стран Южной и Юго-Восточной Азии с неспокойной внутренней обстановкой — Филиппин, Таиланда, Мьянмы, Бангладеш и других, где такие аппараты помогут властям отслеживать незаконную деятельность и бороться с антиправительственными силами. Однако стоит учитывать и то, что простые дроны вполне могут применяться и повстанцами против регулярной армии, правительственных и гражданских объектов.

Бесспорно, БПЛА занимают важную роль и в современной НОАК, их разработка, производство и встраивание в тактику и стратегию применения вооружённых сил является важным элементом военного строительства Китая. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира, в течение последних 10 лет китайские производители официально поставили более 220 беспилотников военного назначения в 16 стран мира. Предприятия китайского ВПК активно сотрудничают с иранскими, турецкими и российскими компаниями в части обмена опытом, усовершенствования компонентов и повышения возможностей дронов. Пока наиболее массовые китайские аппараты по уровню технологий, боевым и эксплуатационным возможностям уступают американским и израильским аналогам. Однако если Reaper стоит до 30 млн долл., то цена «Птеродактиля-2» (翼龙 II , Wing Loong II) — всего 2 млн долл. В Китае создаются интересные и перспективные образцы техники, в том числе малозаметные автономные комплексы и аппараты, способные применяться в составе совместных боевых групп в ВВС, ВМС и сухопутных войсках, а также миниатюрные модели, формирующие «рой». Следует ожидать, что уже в течение ближайших лет Китай приблизится к США по уровню развитости технологий производства БПЛА и объёму зарубежных поставок.

Отдельно стоит сказать и об огромном количестве коммерческих аппаратов, выпускающихся в том числе небольшими частными компаниями, что облегчает доступ негосударственных акторов к беспилотным технологиям. Однако попытки некоторых производителей позиционировать собственную продукцию как сугубо мирную терпят неудачу — если дрон может доставлять покупки из интернет-магазина, то что помешает ему в других обстоятельствах доставить боеприпас? В частности, шэньчжэньская компания «DJI» всё-таки попала в санкционные списки по инициативе Министерства обороны США, хотя продукция официально не поставлялась в Россию.

Не так богаты, чтобы покупать дешёвые дроны

Денис Федутинов:
Гуманизация дронов

Несмотря на эффективность БПЛА в Афганистане, Ираке, Сомали, Сирии, Ливии, Нагорном Карабахе и Украине сложно ожидать от этого вида техники высоких результатов в случае возникновения очагов военных конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Прежде всего, основная масса беспилотников крайне уязвима перед современными средствами ПВО и РЭБ. Использование боевых аппаратов против регулярной армии может иметь успех только в начальный период, когда противник не готов к таким атакам или не прикрывает должным образом расположение частей, колонны на марше и значимые объекты. Кроме того, крупным моделям требуются площадки для взлёта-посадки, станции обслуживания, центры связи и управления, которые в условиях конфликта становятся приоритетными целями, в том числе и для одноразовых дронов-оппонентов. Активно развиваются и системы электронного противодействия, способные перехватывать управление дронами или блокировать их применение.

Страны АТР в своём большинстве достаточно обеспечены, чтобы позволить себе более сложную боевую технику, чем БПЛА, и пока предпочитают использовать дроны только как вспомогательные средства. Решающего воздействия «беспилотных» технологий на изменение стратегического ландшафта в АТР сегодня ожидать не приходится — ключевые игроки рассчитывают скорее на традиционные боевые системы. Однако рынок вооружений и военной техники региона неизбежно будет насыщаться различными аппаратами и сопутствующей продукцией. Поэтому уже сейчас странам АТР важно обсуждать вопросы ответственного применения беспилотных средств и воздержания от провокаций.