16 октября 2017 Российский совет по международным делам (РСМД) провел вебинар «Россия, Китай, США и перспективы «глобального ноля». В мероприятии приняли участие Ричард Вайтц, директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института (Hudson Institute), эксперт клуба «Валдай» и Илья Кравченко, американист, эксперт РСМД. Модератором мероприятия выступил Николай Маркоткин, менеджер по связям со СМИ и правительственными структурами РСМД.
Вопрос нераспространения ядерного оружия представляется крайне актуальным. 6 октября Нобелевский комитет объявил о присуждении Нобелевской премии мира «Международной кампании по запрещению ядерного оружия» (ICAN). В то же время администрация Президента США Дональда Трампа на днях объявила о своем намерении аннулировать «ядерную сделку» с Ираном, заключенную в июле 2015 г. Одновременно со стороны Вашингтона звучат необоснованные обвинения России в нарушении договора СНВ. Все это происходит на фоне продолжающегося кризиса вокруг ядерной программы Северной Кореи. В данном контексте сотрудничество трех ключевых ядерных держав — России, США и КНР — становится жизненной необходимостью. Вопрос, каким образом может осуществляться подобное взаимодействие, стал основным на повестке дискуссии.
16 октября 2017 Российский совет по международным делам (РСМД) провел вебинар «Россия, Китай, США и перспективы «глобального ноля». В мероприятии приняли участие Ричард Вайтц, директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института (Hudson Institute), эксперт клуба «Валдай» и Илья Кравченко, американист, эксперт РСМД. Модератором мероприятия выступил Николай Маркоткин, менеджер по связям со СМИ и правительственными структурами РСМД.
Вопрос нераспространения ядерного оружия представляется крайне актуальным. 6 октября Нобелевский комитет объявил о присуждении Нобелевской премии мира «Международной кампании по запрещению ядерного оружия» (ICAN). В то же время администрация Президента США Дональда Трампа на днях объявила о своем намерении аннулировать «ядерную сделку» с Ираном, заключенную в июле 2015 г. Одновременно со стороны Вашингтона звучат необоснованные обвинения России в нарушении договора СНВ. Все это происходит на фоне продолжающегося кризиса вокруг ядерной программы Северной Кореи. В данном контексте сотрудничество трех ключевых ядерных держав — России, США и КНР — становится жизненной необходимостью. Вопрос, каким образом может осуществляться подобное взаимодействие, стал основным на повестке дискуссии.
Ричард Вайтц выделил три основных, на его взгляд, измерения возможного сотрудничества США, Китая и России, а именно: контроль над вооружениями и разоружение; «горизонтальное» распространение ядерного оружия (ЯО); предотвращение ядерного терроризма.
На данный момент Россия и США уже имеют позитивный опыт сотрудничества в области нераспространения, успешно сокращая свои ядерные арсеналы вооружений в рамках соответствующих договоров. Однако основная проблема состоит в том, что государства реализуют разные подходы в направлении разоружения и контроля над вооружениями. Так администрация Барака Обамы стремилась к сокращению стратегических ядерных сил (СЯС), в то время как российские власти настаивали на кардинальном изменении отношения к данному вопросу, отмечая, что традиционный подход исчерпал свой потенциал. Россия выступает за то, чтобы в будущих соглашениях по сокращению вооружения была учтена проблема ПРО. Также РФ стремится привлечь к данному подходу большее количество стран, считая, что двусторонний формат США —Россия давно себя изжил. По мнению российских экспертов, в будущих соглашениях могли бы принять участие Великобритания, Франция, КНР, Индия, Пакистан, КНДР и Израиль, если у него есть ядерное оружие. Администрация Обамы, напротив, считала, что прежде чем переходить к комплексному решению вопроса, следует заключить еще, как минимум, одно двустороннее соглашение между США и РФ в этой области. Что касается Китая, то он всегда дистанцировался от участия в процессе разоружения, придерживаясь позиции: «прежде чем прийти к нам, вы должны навести порядок у себя дома». Франция и Британия также не хотят участвовать в соглашениях подобного рода, отмечая, что их ядерные потенциалы нужны для обеспечения национальной безопасности и не имеют отношения к России.
Р. Вайтц также отметил, что администрация Д. Трампа взяла на вооружение новый подход к вопросу сокращения вооружений. Однако чтобы лучше понять его контуры, необходимо дождаться выхода соответствующего документа. Сейчас США принимает новые стратегии (стратегия по Ирану была презентована на прошлой неделе, а по Афганистану — несколько недель назад). Ядерная стратегия должна быть разработана до конца этого года. До тех пор нельзя точно сказать, что сделает Д. Трамп, примет ли он план В. Путина по продлению существующего соглашения по сокращению стратегических вооружений еще на 5 лет или предпримет иные шаги. Какую линию поведения выберет Д. Трамп по отношению КНР также до конца неясно. Китай, очевидно, не является основной целью США в рамках переговоров по сокращению стратегических вооружений, так как у США и КНР нет соответствующих договоров. К тому же доподлинно неизвестно, сколько у Пекина боеголовок, что порождает различные спекуляции на тему.
Ричард Вайтц не выразил оптимизма относительно вопроса сокращения вооружений в ближайшие несколько лет. Что касается нераспространения, может иметь место трехстороннее сотрудничество, например, по Северной Корее. Также стороны, возможно, будут сотрудничать по вопросу ядерной сделки с Ираном — СВПД истекает через несколько лет, поэтому им придется определиться с дальнейшими действиями. Наиболее эффективным видится сотрудничество трех стран в сфере предотвращения попадания ядерных материалов в руки террористам через сокращение объемов подобного материала, модернизация реакторов, усиление защиты ядерных научных реакторов и повышение кибербезопасности.
Основной вопрос на данный момент заключается в том, что государства могут делать дальше в этом направлении. Россия не принимала участие в последнем саммите по ядерной безопасности в 2016 г., нет уверенности в том, что Д. Трамп будет принимать участие в будущем саммите. Ричард Вайтц отметил, что с КНР у США сотрудничество в этой области более успешное: существует совместный центр ядерной безопасности, под эгидой которого проводятся работы по перестройке ядерных реакторов, например, в Африке. Реакторы модернизируются таким образом, чтобы не было необходимости использовать опасные «чувствительные к распространению» ядерные материалы. Однако пока не станет окончательно известна позиция Трампа, ясности по данной теме не будет.
Илья Кравченко заявил, что ядерное нераспространение провалилось. Кроме пяти ядерных держав сегодня ядерным оружием обладают и другие государства. Теперь важно договориться, насколько следует сократить количество зарядов.
Обсуждая ситуацию с Северной Кореей, Илья Кравченко отметил, что вербальные провокации со стороны Трампа приводят к тому, что КНДР запускает новые ракеты. Военная мощь КНДР с каждым годом только растет, 10 лет назад мало кто верил, что КНДР будет способна запустить ракету на дальнее расстояние. В действительности, на сегодняшний день до конца не ясно, что на самом деле происходит в КНДР, равно как и в КНР.
Илья Кравченко выразил сомнения касательно продуктивности трехстороннего диалога по ядерному вооружению как между КНДР, КНР и США, так и между КНДР, КНР и РФ. Все о чем сейчас дискутируют государства, свидетельствует в пользу того, что нераспространение на самом деле не работает. Говорить о нераспространении на форумах и саммитах легко, но когда дело доходит до конкретики, сказать что-то определенное видится проблематичным. Также эксперт отметил, что в Российской Федерации подавляющее большинство граждан не рассматривают процесс ядерного разоружения с позитивной точки зрения, т.к. потеря ядерного щита приведет к сокращению военного потенциала РФ, что, естественным образом, будет использовано российскими оппонентами. Среди большинства российских политиков, особенно в обеих палатах Парламента, также доминирует идея о том, что ядерное оружие необходимо. Эксперт заявил, что государства должны сохранить паритет по ядерному оружию, перестать вести переговоры об их сокращении и начать диалог по обычным вооружениям (танкам, военным кораблям, военной авиации). Число государств, обладающих ядерным оружием, не должно расширяться. Однако сохранение статус-кво в этой сфере между ядерными державами допустимо, т.к. их сокращение не приведет к принципиальным изменениям в балансе сил.
Далее эксперты обсудили возможность спасения иранской ядерной сделки (СВПД). Позиция администрации Трампа сводится к тому, что сделка 2015 г. имеет свои недостатки, которые должны быть скорректированы. США хотят начать диалог по условиям сделки, что предполагает обсуждение ряда вопросов: иранской ракетной программы, испытаний ракет, ограничений, которые со временем исчезнут. США не намерены в одиночку менять соглашение. Трамп хочет, чтобы другие страны обратили внимание на существующие проблемы. Ричард Вайтц отметил, что предложение французского президента подписать дополнительное соглашение, которое охватывало бы ракетную программу Ирана, с большой вероятностью наложит ограничения на европейские страны в части поставок технологий, которые могли бы использоваться в ракетной программе. Эксперт обратил внимание, что в Конгрессе США есть много людей, которых сделка устраивает, и они не хотят ничего менять, но также есть и те, кто желает скорейшей отмены иранской сделки. Нельзя утверждать, что США «убьют сделку» - развитие ситуации зависит от реакции других стран, в частности от того, «что произойдет в России, Китае, Европе и в других странах». Илья Кравченко отметил, что иранская проблема похожа на северокорейскую: «если давить на режим, режим захочет обладать ядерным оружием».
