Роль России и Китая в обеспечении безопасности Центральной Азии. Андрей Кортунов выступил на конференции, посвященной концепции «Шелкового пути»

4 - 5 ноября в Центре исследований России и Центральной Азии Шанхайской академии общественных наук состоялась международная конференция на тему «Построение сообщества делового сотрудничества между Китаем и Центральной Азией». Конференция была посвящена концепции «Шелкового пути», выдвинутой председателем КНР Си Цзиньпинем. Председатель КНР впервые предложил странам Евразии применить новую модель сотрудничества и общими усилиями сформировать экономический коридор «Шелкового пути» за счет расширения политических контактов, строительства единой дорожной сети, торговых связей, валютных потоков и общественных контактов, создать инновационную инфраструктуру крупномасштабного сотрудничества в регионе. В работе конференции приняли участие руководители научно-исследовательских центров Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, ученые из России, специалисты из Шанхая и Пекина, представители партийного и государственного руководства г. Шанхай. На конференции выступил генеральный директор РСМД Андрей Кортунов с докладом на тему «Обеспечение безопасности в Центральной Азии: роль России и Китая».

4 - 5 ноября в Центре исследований России и Центральной Азии Шанхайской академии общественных наук (Shanghai Academy of Social Sciences) cостоялась международная конференция на тему «Построение сообщества делового сотрудничества между Китаем и Центральной Азией».

Конференция была посвящена концепции «Шелкового пути», выдвинутой 7 сентября 2013 г. председателем КНР Си Цзиньпинем в его выступления в Университете им. Назарбаева в Казахстане. Председатель КНР впервые предложил странам Евразии применить новую модель сотрудничества и общими усилиями сформировать экономический коридор «Шелкового пути» за счет расширения политических контактов, строительства единой дорожной сети, торговых связей, валютных потоков и общественных контактов, создать инновационную инфраструктуру крупномасштабного сотрудничества в регионе.

В работе конференции приняли участие руководители научно-исследовательских центров Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, ученые из России, специалисты из Шанхая и Пекина, представители партийного и государственного руководства г. Шанхай.

Были обсуждены практические вопросы развития концепции «Шелкового пути», включая возможные стадии ее реализации, основные компоненты (транспортная инфраструктура, договорно-правовая база, опорные точки, соотношение с другими интеграционными проектами в регионе, последствия реализации концепции с точки зрения безопасности, экологии, сохранения традиционной культуры и т.д.). На конференции выступил генеральный директор РСМД Андрей Кортунов с докладом на тему: «Обеспечение безопасности в Центральной Азии: роль России и Китая». Он также информировал участников конференции о последних публикациях Совета по проблематике региона Центральной Азии.

• Программа конференции
• Список участников конференции

Обеспечение безопасности в регионе Центральной Азии: роль России и Китая

Тезисы к выступлению

На протяжении последних двадцати лет региону Центральной Азии удалось избежать наиболее пессимистических сценариев развития, не допустить системного кризиса стабильности и предотвратить возникновение вооруженных конфликтов между странами региона. Конечно, не стоит забывать о разрушительной гражданской войне в Таджикистане, о хронических вспышках нестабильности в Киргизстане, об этнических конфликтах в Ферганской долине, о трагических событиях в Андижане и т. п. Даже относительно благополучный Казахстан не избежал волнений и человеческих жертв. Однако, в отличие от региона Большого Кавказа, в Центральной Азии за двадцать лет не было ни межгосударственных войн, ни сколько-нибудь значительных сепаратистских движений; тут не сложилось тупиковых ситуаций, подобных ситуациям с Нагорным Карабахом, Абхазией или Южной Осетией.

Сохранится ли такая стабильность в будущем? По всей видимости, нужно учитывать два комплекса факторов, воздействующих на проблемы стабильности в регионе: внешние и внутренние. Наиболее очевидной и непосредственной угрозой стабильности, разумеется, является предстоящий вывод вооруженных сил международной коалиции из Афганистана, запланированный на 2014 г. В более общем плане можно констатировать, что регион Центральной Азии граничит с евразийской «дугой нестабильности» - от Сирии до Пакистана, которая неизбежно будет генерировать импульсы нестабильности. Конкретные проявления таких импульсов могут быть самыми разными – экспорт исламского фундаментализма, терроризм, потоки беженцев и вынужденных мигрантов, увеличение объемов наркоторговли и пр. В определенном смысле дополнительным «внешним» фактором нестабильности – особенно для Казахстана – может стать деятельность на территории ЦА радикальных политических группировок Северного Кавказа, учитывая исторический контекст взаимодействия Северного Кавказа и ЦА.

На ситуацию в регионе ЦА могут оказать негативное воздействие и некоторые глобальные тенденции, способные осложнить решение социально-экономических задач стран региона. Например, снижение мировых цен на энергетические ресурсы вынудило бы страны – экспортеры нефти и газа отказаться от многих амбициозных программ развития, сократить социальные расходы со всеми вытекающими негативными последствиями для политической стабильности. Глобальные изменения климата, скорее всего, также оказали бы существенное негативное воздействие на регион, который и так страдает от климатических изменений, связанных с фактическим исчезновением Аральского моря.

К числу внутренних вызовов безопасности можно отнести сохранение (а в некоторых случаях – и нарастание) острых социально-экономических и этнических проблем, которые не были решены на протяжении последних двадцати лет. Положение осложняется тем, что большинство стран региона (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан) стоят перед перспективой смены политического руководства, что в отсутствии устойчивых политических институтов и устоявшихся процедур порождает дополнительные риски. Возможны и новые источники нестабильности – например, обострение борьбы за водные ресурсы региона.

Как представляется, роль внешних факторов в обеспечении безопасности региона ЦА – если исключить Россию и Китай – будет снижаться. Для США, по всей видимости, после ухода из Афганистана главным приоритетом будет стабилизация Пакистана и урегулирование проблем отношений с Ираном. Возможности Европейского Союза в регионе остаются крайне ограниченными, в том числе и из-за внутренних трудностей, переживаемых ЕС. В силу ряда причин трудно ожидать резкого наращивания активности в регионе таких стран как Турция или Индия (при этом, что экономическая экспансия этих стран в регион будет продолжаться). Таким образом, Россия и Китай в обозримом будущем, по всей видимости, окажутся главными «внешними» игроками в регионе – как в сфере экономики, так и в области безопасности.

Каждая из двух стран имеет свой набор сравнительных преимуществ в сотрудничестве со странами региона. Китай располагает более значительными экономическими ресурсами; его экономика не конкурирует с экономиками стран региона, а дополняет их. Для части националистически настроенных элит стран Центральной Азии Китай привлекателен и тем, что за ним не тянется шлейф «колониального прошлого» этих стран. С другой стороны, Россия имеет значительно более широкие и институционально оформленные отношения с регионом в сфере безопасности. Военно-техническое сотрудничество имеет глубокие корни и соответствующую инфраструктуру – от подготовки кадров до транспортных систем. Культурное влияние России в регионе остается значительным (язык, миграции, диаспоры и пр.)

При этом следует отметить очевидную асимметрию стратегических интересов России и Китая в регионе ЦА. Для России главными угрозами являются: (1) общая дестабилизация региона, социальный взрыв в одном или нескольких государствах ЦА; (2) увеличение потоков наркотиков и нелегальных мигрантов из ЦА в Россию; (3) «перехлест» исламского фундаментализма через южные границы бывшего СССР с перспективой распространения фундаментализма на территории самой России; (4) ухудшение положения русского и русскоязычного населения на территории ЦА; (5) экологическая катастрофа на территории ЦА и ее воздействие на территорию России. Для Китая приоритеты в сфере безопасности ЦА определяются двумя факторам – необходимостью обеспечения надежности транспортных коридоров между регионом и собственно Китая (трубопроводы, автодороги и пр.) и задачей борьбы с сепаратизмом, радикальным уйгурским национализмом и исламским фундаментализмом в Сицзяне.

Таким образом, на данный момент интересы России имеют более глубокий и комплексный характер, чем интересы Китая. Однако, можно предположить, что по мере расширения экономического присутствия Китай в регионе ЦА, интересы Пекина в сфере безопасности также будут иметь тенденцию к расширению. Например, перед Китаем встанет задача обеспечения безопасности растущего числа граждан КНР, работающих в странах региона. Также нельзя исключать того, что по мере увеличения китайского среднего класса Китай станет привлекательным объектом для международной торговли наркотиками.
С учетом складывающейся социально-экономической и геополитической ситуации в регионе и вокруг него, в качестве базовых принципов сохранения и укрепления безопасности в регионе Центральной Азии можно было бы предложить следующие:

• Во-первых, проблемы безопасности в регионе не могут быть отделены от проблем развития. Вызовы безопасности связаны в первую очередь с незавершенностью процессов социально-экономической модернизации, порождающей политическую нестабильность и уязвимость перед внешними вызовами. В то же время, неспособность обеспечить приемлемый уровень безопасности неизбежно поставит под угрозу самые масштабные экономические проекты (одна из вероятных целей террористов – транспортные коридоры между Центральной Азией и Китаем). Поэтому принципиально неправильной представляется идея «распределения ролей» между Россией и Китаем, когда Россия занималась бы преимущественно вопросами безопасности, а Китай – экономического развития. Тем более опасной выглядит перспектива потенциальной конкуренции «российского» и «китайского» проектов обеспечения безопасности в регионе ЦА. Соответственно, должны быть гармонизированы российский и китайский интеграционные проекты, затрагивающие регион ЦА.
• Во-вторых, проблемы безопасности региона носят системный, долгосрочный характер. Поэтому задача состоит не в том, чтобы просто реагировать на возникающие кризисы, но в том, чтобы минимизировать вероятность их возникновения. Иными словами, необходимо создать набор инструментов управления рисками безопасности в регионе. Это задача комплексная, требующая стратегического планирования и слаженной работы на двустороннем и многостороннем уровне. Эта задача предполагает также необходимость отработку механизмов частно-государственного партнерства, чтобы часть задачи управления рисками взяли бы на себя крупные компании как основные бенефициары экономического сотрудничества.
• В-третьих, проблема сегодня состоит не столько в институциональном дефиците в регионе, сколько в низком уровне эффективности существующих институтов. Низкий уровень эффективности, в свою очередь, определяется отсутствием политической воли, недооценкой потенциальных рисков и проблемами межведомственной координации. Некоторые страны региона крайне болезненно относятся к вопросам собственного суверенитета, что также препятствует достижению эффективных многосторонних договоренностей. В регионе – как и в России – существуют опасения относительно перспективы китайского «доминирования» в регионе. В связи с этим крайне важно зафиксировать взаимоприемлемые «правила игры» и обозначить среднесрочные перспективы реализации китайских инициатив в регионе (в первую очередь, проекта «Шелкового пути»), конкретное наполнение которых пока остается неясным.
• В-четвертых, Россия и Китай смогут вложить решающий вклад в обеспечение безопасности в регионе Центрально Азии только в том случае, если они смогут найти новые, успешные модели отношений с исламским миром в целом. Исламский мир вступает в длительный период глубокой трансформации, и «арабское пробуждение» - лишь первое проявление этого длительного исторического процесса. Россия и Китай, как представляется, еще не вполне определились в своем отношении к сложным процессам в исламском мире, нередко занимая сугубо оборонительные, консервативные позиции. Эта неопределенность должна быть преодолена; хороший пример инновационного подхода – российская инициатива по отношению к химическому оружию в Сирии.

В качестве ближайших шагов на пути реализации данных принципов построения новой системы безопасности в ЦА целесообразно обсудить следующие практические предложения:

1. Провести сравнительный анализ угроз региону с точки зрения стран региона, России и Китая; оценить совпадающие и расходящиеся позиции, совместно уточнить приоритетность и степень вероятности отдельных угроз;

2. Осуществить «аудит» существующих структур безопасности в регионе – с точки зрения их сравнительной эффективности, опыта, возможного дублирования функций и пр.; выявить наиболее очевидные «узкие места» в институциональном строительстве и наметить пути их преодоления;

3. Подготовить план («Дорожную карту») среднесрочного развития Шанхайской Организации Сотрудничества с учетом наиболее очевидных угроз безопасности региона ЦА; провести работу по размежеванию задач ШОС и ОДКБ в регионе. Представляется крайне важным согласовать в первую очередь российскую и китайскую позиции по будущему ШОС, которые в настоящее время во многих отношениях расходятся друг с другом.