Эксперты РСМД и ИМЭМО обсудили отношения России с Индией и КНР

21 июня 2022 г. Российский совет по международным делам (РСМД), Институт мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН) и журнал «Мировая экономика и международные отношения» (МЭиМО) провели семинар «Россия, Индия, Китай – балансы сил в Азии и в мире». Это уже пятое мероприятие совместной серии, запущенной осенью 2021 г., посвященной исследованиям актуальных проблем международных отношений.

В рамках семинара ведущие эксперты РСМД и ИМЭМО обсудили воздействие, которое нынешний кризис архитектуры европейской безопасности оказывает на баланс сил в Азии и стратегическую политику представленных в регионе игроков. Подчеркнутое внимание было уделено положению Китая и Индии в условиях текущего кризиса, но также новым вызовам и возможностям для АСЕАН, Турции и других акторов.

21 июня 2022 г. Российский совет по международным делам (РСМД), Институт мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН) и журнал «Мировая экономика и международные отношения» (МЭиМО) провели семинар «Россия, Индия, Китай – балансы сил в Азии и в мире». Это уже пятое мероприятие совместной серии, запущенной осенью 2021 г., посвященной исследованиям актуальных проблем международных отношений.

В рамках семинара ведущие эксперты РСМД и ИМЭМО обсудили воздействие, которое нынешний кризис архитектуры европейской безопасности оказывает на баланс сил в Азии и стратегическую политику представленных в регионе игроков. Подчеркнутое внимание было уделено положению Китая и Индии в условиях текущего кризиса, но также новым вызовам и возможностям для АСЕАН, Турции и других акторов.

С приветственным словом к участникам мероприятия обратились президент РСМД, член-корреспондент РАН Игорь Иванов и директор ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН, член РСМД Федор Войтоловский. Они подчеркнули важность всестороннего анализа происходящих событий и необходимость учета разнонаправленных тенденций развития ситуации в Азии под воздействием изменений международной среды. Директор ИМЭМО РАН отметил, что концепция многополярности, выдвинутая в свое время Е.М. Примаковым, опередила свое время и сегодня приобретает новую актуальность, пусть в новой форме и новых условиях, сохраняя возможности для России.

В ходе основной сессии мероприятия спикеры сосредоточились на своих профильных темах. Заместитель директора по научной работе, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, профессор РАН Александр Ломанов подчеркнул необходимость более пристального внимания к внутренней политике КНР, процессу принятия решений и его идеологическому сопровождению в Китае для понимания его внешнеполитического курса. Директор Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО МИД России Александр Лукин, в свою очередь, призвал учитывать структурные факторы, воздействующие на Пекин, такие как политическое противостояние с США, развитие партнерства с Россией и необходимость поддержания экономического сотрудничества с Западом даже при наличии концептуальных противоречий.

Доцент кафедры востоковедения, директор Центра АСЕАН МГИМО МИД России Екатерина Колдунова рассмотрела развитие Большой Евразии с учетом имеющихся ограничений через потенциально применимые модели развития других акторов, в первую очередь, АСЕАН. По ее мнению, в то время как Европейскому союзу не удалось обеспечить аккомодацию отличных от мейнстрима позиций внутри объединения, АСЕАН справился с этой задачей и может служить объектом заимствования опыта.

Руководитель Группы Южной Азии и региона Индийского океана Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Алексей Куприянов рассмотрел влияние текущего кризиса на Индию через призму интересов политических, экономических и военных элит страны, сделав акцент на различиях в их логике. Старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Петр Топычканов согласился с ним, что для Индии изменения не являются принципиальными, а изменения баланса сил в Азии не связаны напрямую с ситуацией в Европе.

В дискуссии также приняли участие программный директор РСМД Иван Тимофеев, доцент кафедры востоковедения, научный сотрудник Центра комплексного китаеведения и региональных проектов МГИМО МИД России Анна Киреева, заместитель программного директора РСМД Ксения Кузьмина, младший научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Глеб Макаревич, программный координатор РСМД Юлия Мельникова.

Модераторами семинара выступили программный директор РСМД Иван Тимофеев и главный редактор журнала «МЭиМО» Андрей Рябов.

Тезисы

Игорь Иванов

• Все прекрасно понимают, что мы действительно находимся на историческом этапе развития международной среды, и борьба между центрами силы будет продолжаться. Украинский кризис катализировал многие процессы, и в сложившейся ситуации важно всесторонне анализировать направления трансформации мирового порядка.

• Легкая переориентация России с Запада на Восток — это скорее пропагандистский ход со стороны СМИ. На деле процесс будет более длительным и более энергоемким. Тем не менее Китай и Индия — ключевые игроки миропорядка будущего, и важно понимать, где интересы России с ними совпадают, а где расходятся.

• Развивая взаимодействие России с КНР и Индией, важно четко ответить на вопрос, что вкладывается в формулировку «стратегическое партнерство» с каждой из этих стран.

Федор Войтоловский

• Экономический рост Индии и Китая сопряжен с возрастающим интересом к ним со стороны большинства международных игроков. Это две динамично развивающиеся экономики мира: за последние 10 лет ВВП Индии вырос с 1,7 до 3 трлн долл., а ВВП Китая — с 8,5 до 18 трлн долл. В Индии также рос показатель ВВП на душу населения, с 1,3 тыс. до почти 2 тыс. долл. в год, а в Китае — до 11 тыс. долл.

• Идея Е.М. Примакова о многополярном мире опередила время. В ближайшем будущем борьба за переустройство мира продолжится, будут появляться новые форматы взаимозависимости и формы конкуренции. В связи с этим для России будут открываться новые возможности как работы с новыми рынками, так и выстраивания политического диалога. Индия и Китай — стратегические партнеры РФ. Значительные возможности открываются в контексте количественной и качественной динамики развития торговли с ними, сотрудничества в сфере науки, культуры и технологий.

• Наряду с высокими темпами экономического роста страны привлекают внимание тем, что находятся в активном поиске места в меняющемся мировом порядке. Их выбор определяется не только внутренними, но и международно-политическими процессами, в том числе, — отношениями с США.

• В развитии американо-китайских отношений можно наблюдать две тенденции: с одной стороны, в военно-политической сфере продолжается конфронтация, с другой стороны, в экономике сохраняется положительная динамика развития сотрудничества.

• Между США и Индией политические и экономические отношения также развиваются весьма динамично. США воспринимают Индию как потенциального союзника или партнера для сдерживания Китая, однако причислить Нью-Дели к прозападному лагерю нельзя.

• Двусторонние отношения между Индией и Китаем развиваются непросто. Анализируя их внешнюю политику, мы получаем представление о тех тенденциях, которые окажут воздействие на мировое развитие в будущем.

Александр Ломанов

• Дискуссия о неготовности Китая к каким-либо действиям на международной арене несостоятельна по определению, поскольку при Си Цзиньпине развитие страны направлено именно на повышение готовности к любым вызовам.

• Поворот КНР «от Запада» начался еще при Ху Цзиньтао. Бомбардировки Посольства КНР в Белграде в 1999 г. повлекли за собой пересмотр внешнеполитической стратегии Китая. Критике подвергся неолиберализм как внешнеполитическая ориентация и капиталистические тенденции в развитии экономики страны. Тенденция усугубилась на волне подъема в Китае «новых левых».

• Западный и китайский нарративы о Китае принципиально отличаются. Использование в западных СМИ чуждых китайской культуре клише, таких как национализм, популизм, авторитаризм, примитивно, а сами термины не отвечают китайским реалиям и создают «ловушку восприятия» действительности. Именно поэтому необходимо изучать китайский нарратив сам по себе.

• При Си Цзиньпине сложился концептуальный язык внешней политики Китая, направленный на извлечение преимущества в мобилизации населения в случае опасности. Центральным понятием является «новая эпоха» — время, когда КНР должна стать сильной глобальной державой вопреки трудностям. На Западе редуцируется понятие «новой эпохи», она интерпретируется через культ личности лидера КНР.

• В 2018 г. в Китае была проведена реформа государственного аппарата, контроль КПК над внешней политикой стал выше, чем Министерства иностранных дел. Также были сформулированы «10 приверженностей», которые, по сути, отражают шкалу приоритетов Пекина в «новую эпоху».

• Понимание национальной безопасности в Китае тоже отличается от западного. Одним из достижений Си Цзиньпина считается создание комплексной концепции национальной безопасности. Развитие осведомленности о ней проводится уже на уровне школьного образования также в целях повышения готовности молодого поколения к глобальной ответственности.

• Пропаганда тезиса об «изменениях, невиданных за 100 лет» в мировой политике подготовила население Китая к лишениям локдаунов и сыграла положительную роль в борьбе с коронавирусом. Она также повышает общую психологическую адаптацию населения к новой роли.

• В китайско-европейских отношениях разрушается база доверия, что иллюстрирует эволюция формата «16+1». Даже страны Центральной и Восточной Европы, которые считались более близкими к КНР как страны с переходной экономикой, оказались антикитайскими в условиях трансформации мирового порядка. Когда-то восточноевропейские экономисты помогали КНР с проведением реформ, но сегодня они высказываются критично по отношению к Пекину и видят системный вызов в его лице. Это заставляет усомниться в том, насколько государства политически сближает общая история, традиции и структура экономики в принципе.

Александр Лукин

• Нынешняя ситуация для Азии — ситуация поляризации сил. Большая часть государств региона занимает нейтральную позицию, но некоторые приняли прозападную. Российскую аргументацию целиком приняла только КНДР. Это связано, во-первых, с давлением со стороны Запада, а, во-вторых, с щепетильным отношением государств Азии к проблеме территориальной целостности.

• Тем не менее основные центры силы в Азии, Китай, Индия, а также страны арабского мира препятствуют попыткам США настроить их необратимо негативно по отношению к России. Они воспринимают конфликт во многом как колониальный и не стремятся к укреплению либерального мирового порядка.

• При этом в регионе есть и союзники США — Япония и Южная Корея. Оба государства в той или иной форме присоединились к санкциям против России и придерживаются западной аргументации в конфликте. Если Япония присоединилась к санкциям еще в 2014 г., то для Южной Кореи это первый прецедент.

• Изучать официальные документы КНР важно, но при этом необходимо учитывать, что они появляются в историческом контексте и преследуют определенные идеологические цели, а значит не являются объективным свидетельством намерений государства, отражают интересы элит.

• На политику Китая в нынешнем конфликте оказывают воздействие три внешних фактора. С одной стороны, растущее противостояние с США и выстраивание стратегического партнерства с Россией не позволяют КНР присоединиться к западному лагерю. С другой стороны, роль Китая как спонсора «третьего мира», необходимого для его дальнейшего экономического развития, а также экономическое сотрудничество с США и Западом вынуждают его к сдержанности.

• В российско-китайских отношениях есть свои проблемы, но подчеркивать их сегодня крайне невыгодно для России. Нужно воздержаться от неудобных тем и быть благодарными китайскому руководству за то, что оно делает, пусть в ограниченном масштабе.

• России важно определиться, какие внешнеполитические цели она преследует. Сотрудничество с Китаем будет развиваться в любом случае, но уже по геополитическим, а не идеологическим причинам. Если раньше была концепция многополярного мира, которая сближала Москву и Пекин, то сегодня ее актуальность не очевидна, в том числе, для внешней политики России.

Екатерина Колдунова

• Помимо России, Китая и Индии появляются игроки дополнительного уровня: Турция, Иран, арабский мир и его основные представители, АСЕАН, которые оказывают все большее влияние на баланс сил в Азии. Развитие Большой Евразии может стать одним из наиболее интересных с этой точки зрения тенденций будущего.

• Большая Евразия будет, скорее всего, партнерством более широкого типа, чем евроатлантические отношения. У региона потенциально высокая степень субъектности, хотя есть и ограничения для ее развития.

• Ограничения субъектности есть у всех азиатских акторов: для Индии таковым является домен безопасности, для АСЕАН — отсутствие достаточной экономической мощи, поскольку совокупный потенциал объединения не равен сумме потенциалов государств-членов. Понимание ограниченности возможностей приводит к пониманию необходимости коллективного действия и аккомодации интересов друг друга в регионе. Россия и страны АСЕАН понимают это, Россия и Индия также идут в этом направлении. Очень интересно в этом контексте взаимодействие России и Турции. Всех в равной степени не устраивает идея продвижения либерального мирового порядка в жесткой форме.

• Хотя отдельные члены АСЕАН присоединились к санкциям против России, объединение в целом занимает нейтральную позицию. Страны Запада считают, что Россия — это ураган, а Китай — процесс изменения климата. Соответственно, если Россия, по их мнению, действует импульсивно, применяет последние оставшиеся в распоряжении средства, то Китай остается главным системным ревизионистом в мировом порядке. Поэтому России нужно противодействовать на оперативно-тактическом уровне, а Китаю — на стратегическом.

• На фоне сомнений в устойчивости либерального мирового порядка неизбежно возникает вопрос, какими могут быть его альтернативы. От Запада было много предложений по преобразованию мира, но ни одно из них не было универсальным. ЕС не смог предложить путь аккомодации «инаковости» внутри организации, а вот опыт аккомодации, накопленный АСЕАН, нужно продвигать и поддерживать.

• Мы будем наблюдать все больше проявлений «порядка, основанного на правилах», что повлечет за собой и ограничение его продвижения. Экономическая модель глобализации американского рынка едва ли будет успешно воспроизводиться в дальнейшем. Последствия соблюдения блоковой дисциплины будут тяжелы для Европы, в перспективе для Японии, и это тоже возможность для России.

• Перспективы вовлечения США в АТР не однозначны, насколько они будут защищать, например, Тайвань, в случае конфликта. Четырехсторонний диалог по безопасности, также инициированный США, частично полезен для Индии, но не решает проблемы безопасности для Нью-Дели. А вот если бы индийско-китайские противоречия нашли формулу урегулирования в рамках ШОС или РИК, это было бы серьезным имиджевым прорывом для организаций и России.

• Постепенно в мире будут вырабатываться новые формы балансирования. Аспекты конкурентоспособности России будут работать и на Китай, увеличивая его интерес к Москве. Индия будет лавировать между крупными игроками. Малые и средние державы также будут затронуты многомерностью сетевого взаимодействия. Поэтому как никогда актуальной, вероятно, будет концепция А.Д. Богатурова о динамической стабильности в Азии.

Алексей Куприянов

• На позиции Индии в контексте украинского кризиса влияет преломление в нем интересов трех групп элит: политических, экономических и военных. Их взгляды транслируются на индийское общество в большей степени, чем наоборот. Для общественности конфликт на Украине мало отличается от войны, например, в Ираке, поэтому давления на элиты со стороны масс нет.

• У политических элит, в свою очередь, две задачи — подержание общественной стабильности, на что украинский конфликт не оказывает влияние, и возвращение Индии великодержавного статуса, где балансирование между Россией и Западом, политика мультиприсоединения может помочь укрепить позиции.

• Для экономических элит ситуация складывается неблагоприятным образом. Они традиционно выступают против потрясений и предпочитают стабильность. Крупные компании избегают взаимодействия с Россией, поскольку не хотят попасть под вторичные санкции. Средние и мелкие компании более азартны, они готовы рисковать и взаимодействовать, потому что хотят занять освобождающиеся ниши. Коридоры Север — Юг, Ченнай — Владивосток постепенно будут наполняться, и в интересах России снизить тарифные ограничения.

• Военные элиты могут воспринимать конфликт с точки зрения проверки жизнеспособности собственной доктрины. Однако выводы, которые они делают, не всегда отражают реальное положение вещей. Индийские эксперты и СМИ ориентируются на западные публикации и нарратив.

• Стратегическую выгоду России могла бы принести фиксация статус-кво в Европе, которая позволила бы развернуться на Восток, в Восточное Средиземноморье, прийти в Индо-Пацифику.

• Для России и Европы конфликт на Украине действительно имеет принципиальное значение, но он не означает и не должен означать перевод противостояния в глобальную плоскость. Важно более нюансировано подходить к поиску потенциальных союзников.

Петр Топычканов

• В конфликте вокруг Украины все еще много неизвестных. В Южной Азии и Индии нет стратегии ответа на растущую неопределенность, но аналитические и исследовательские центры активно работают над ним. При этом западный нарратив не довлеет в индийском обществе, несмотря на минимальную работу российских информагентств с индийской аудиторией.

• Баланс сил в Азии более предсказуем, чем в Европе. Первая причина этому заключается в том, что в Индии и Китае бюджеты на оборону и безопасность более консервативны. Они стабильно росли вне зависимости от ситуации в Европе. Однако во многом Индия зависела от сотрудничества с Россией, и в конфликте они видят тест для этих вооружений и стратегий развития вооруженных сил. Пока это не привело к радикальным решениям, но тендеры тормозятся, индийские военные находятся в процессе осмысления происходящего.

• Баланс сил в индийско-пакистанских и индийско-китайских отношениях, как и перечень региональных выводов и угроз сохраняется. Скорее всего, любая потенциальная эскалация на какое-то время будет заморожена и в Южной Азии наступит период стабилизации, чтобы не оказывать дополнительное давление на экономику и логистику и внимательно проанализировать опыт конфликта применительно к своим вооруженным силам.

• Индия может выполнять функцию если не медиатора между Киевом и Москвой, то рабочего помощника, например, в области морских перевозок и транспорта.

Видео