Еще один Балканский шаг

19 мая 2016 г. на Совете глав МИД стран НАТО в Брюсселе министры иностранных дел подписали протокол о присоединении Черногории к Североатлантическому Альянсу. До полного вступления этой страны в НАТО осталось лишь дождаться ратификации протокола в каждой из стран-членов Альянса. Процесс уже запущен — 31 июля 2016 г. Польша стала первой страной, ратифицировавшей протокол. Возможно, это событие нельзя назвать знаковым или историческим, но оно, безусловно, будет иметь далеко идущие последствия как для Западных Балкан, так и для Евроатлантической безопасности в целом. Впрочем, и для деятельности самого Альянса этот шаг не останется незамеченным.

Test-case для России

Евроатлантическая безопасность напрямую зависит от отношений России и Запада, а зачастую более узко, России и НАТО, и в последнее время их сложно назвать дружескими или даже спокойными. Бухарестский саммит НАТО, на котором было объявлено, что Украина и Грузия «станут членами НАТО», последовавший за этим российско-грузинский кризис 2008 г., украинский конфликт 2014 г., — все это лишь подтверждает, насколько болезненно Россия воспринимает попытки расширения НАТО на Восток. Несмотря на то, что Черногория, в отличие от Грузии или Украины, не входит в постсоветское пространство и круг жизненно важных интересов России, сама идея вовлечения в натовскую орбиту США новой страны вызывает стойко негативную реакцию Москвы. Было ли это неудачно подобранное время принятия решения, провокация или проверка? В любом случае, для пространства Евроатлантики этот шаг имеет хоть и довольно серьезное, но исключительно символическое значение.

 

EPA/OLIVIER HOSLET/Vostock Photo

 

Черногория была первой страной, вступившей в НАТО после украинского кризиса, ставшего переломным моментом в отношениях России и Запада. Логика поведения Альянса с 2014 г.в целом не менялась и сводилась к тому, чтобы продемонстрировать — не только России, но и, возможно, даже в большей степени своим собственным членам и симпатизирующим странам, — что НАТО по-прежнему отвечает за безопасность в Евроатлантике и не оставит происходящее без реакции. Еще на Уэльском саммите 2014 г. страны — члены НАТО впервые за 25 лет открыто признали Россию угрозой и заявили о необходимости этой угрозе противодействовать, в частности, усилить военное присутствие НАТО в Восточной Европе с целью сдерживания России. Для этого к настоящему моменту создана оперативная группа повышенной готовности (Very High Readiness Joint Task Force, VJTF) — подразделение из 5 тысяч бойцов, которое должно будет достичь любой страны блока за 48 часов — и увеличены расходы на военные нужды (до 2% ВВП). Очевидно, что роль этой группы в первую очередь политическая, хотя определенные военные задачи перед ней, безусловно, тоже стоят.

 

Приглашение Черногории в НАТО, и именно сейчас, в отношениях России и Альянса играет примерно такую же символическую роль. Учитывая, что Черногория ни для России, ни для НАТО не имеет стратегической значимости, решение по приглашению ее в НАТО можно свести к выполнению нескольких политических задач. Во-первых, это так называемый test-case, то есть проверка реакции России, других Балканских стран и самих стран Альянса. Во-вторых, вступление Черногории стало демонстрацией способности НАТО расширяться и включать новых членов, не считаясь ни с чьими возражениями. Наконец, это решение стало очередным доказательством востребованности НАТО, которая до сих пор с трудом справляется с кризисом самоопределения.

 

Reuters

Балканское кольцо

Балканский регион всегда был значимым в отношениях России и НАТО, вызывая разногласия по поводу будущего стран, образовавшихся после распада Югославии. Стоит сказать, что работа НАТО по включению в свою орбиту Балканских стран ведется планомерно и, хоть и вызывает недовольство со стороны России, не ведет к серьезным конфликтам. Так, Черногория стала одной из последних Балканских стран, присоединившихся к Альянсу: Болгария, Румыния, Турция, Греция, Словения, Венгрия, Албания и Хорватия уже давно в составе НАТО. Вне блока остались лишь Сербия, Босния и Герцеговина, которая, тем не менее, активно участвует в операциях НАТО и заявляет об ориентации на Альянс, и Македония, также желающая вступить в организацию, чему пока что препятствует ее конфликт с Грецией. Обе страны ведут активные переговоры с Североатлантическим Альянсом и являются участницами Плана действий по членству в НАТО (ПДЧ, Membership Action Plan (MAP)), программы по принятию новых членов в эту организацию.

 

Вступление Черногории в НАТО было обусловлено в первую очередь стремлением этой страны обезопасить себя от Сербии и не носит антироссийский характер. Поэтому размещение в Черногории элементов ПРО или иные действия, которые могли бы вызвать беспокойство в Москве на данном направлении, маловероятны.

 

Таким образом, приглашение в НАТО Черногории, традиционно поддерживавшей хорошие отношения с Москвой, — это еще один шаг к серьезному изменению баланса сил в регионе и своеобразному «окружению» Сербии, для которой на данный момент в приоритете военное сотрудничество с Россией и внеблоковый статус. Этот шаг особенно важен в свете непростой внутренней ситуации в самой Сербии. На внеочередных парламентских выборах, прошедших 24 апреля 2016 г., победу одержала Сербская прогрессивная партия (СНС), благодаря чему к власти пришел премьер-министр Александр Вучич, планомерно поддерживающий интеграцию страны в ЕС и более тесные контакты с НАТО.

 

REUTERS/Marko Djurica

Дарья Басова: Итоги выборов в Сербии: курс на интеграцию в ЕС

 

Более того, именно он призвал к проведению досрочных выборов, объяснив это тем, что стране необходимы четыре стабильных года для завершения переговоров о вступлении Сербии в ЕС. К слову, президент Сербии Томислав Николич, распустивший предыдущий парламент, до своего избрания на пост президента был лидером той же Сербской прогрессивной партии, однако его позиция по интеграции в евроатлантические структуры гораздо более умеренна. Кроме того, февральское соглашение с НАТО, согласно которому войска Альянса получат свободу перемещения на территории Сербии и доступ к сербским военным объектам, вызвало волну недовольства и протестов населения по всей стране. Учитывая, с одной стороны, внутрисербские противоречия, с другой стороны, очевидную ориентацию правящей группы на сотрудничество с ЕС и НАТО, замыкание вокруг Сербии кольца пронатовских стран с высокой вероятностью приведет к политической переориентации последнего «бастиона России» в Европе.

Падение эффективности

Последствия вступления Черногории в НАТО для самой организации двойственны. С одной стороны, расширение так называемой «Западной семьи» (Western family) позитивно повлияет на имидж Альянса. Показательно, что последнее расширение НАТО в 2009 г., когда присоединились Албания и Хорватия, было как раз Балканским и последовало вскоре после российско-грузинского конфликта. Направлено оно, тем не менее, было не против России, а, скорее, на самих членов организации как очередная попытка доказать функциональность и привлекательность Альянса.

С другой стороны, это вряд ли позитивно скажется на работоспособности организации. Во-первых, так как решения в НАТО принимаются консенсусом, с каждым новым членом этот процесс затрудняется, все больше сковывая организацию. Для сохранения способности к действию вводятся различные схемы, например, «консенсус минус один», «мягкий консенсус», позволяющие обойти жесткие правила.

Кроме того, секрет привлекательности Альянса для малых стран заключается в Пятой статье договора НАТО, согласно которой нападение на одну из стран-членов приравнивается к нападению на все страны Альянса и запускает механизмы коллективной обороны. Однако эта же статья — одно из самых уязвимых мест НАТО. За 67 лет существования НАТО Пятая статья ни разу не была применена, и вероятность ее применения в ближайшем будущем крайне мала. Впрочем, в случае с Сербией и Черногорией НАТО, гипотетически, может оказаться в затруднительном положении, хотя гораздо более вероятен сценарий перехода Сербии в «западное» русло либо сохранение ею нейтралитета.

Вступление Черногории в НАТО вызывает в России негативную реакцию и с политической точки зрения действительно неприятно для Москвы, так как сигнализирует об активности и успешности НАТО на ее восточных рубежах. Оно также может привести к изменению баланса сил в Балканском регионе, который, как указано в Концепции внешней политики РФ, «имеет для России важное стратегическое значение, в том числе как крупнейший транспортный и инфраструктурный узел, через территорию которого осуществляется доставка нефти и газа в страны Европы».

Однако в общем контексте отношений России и стран Запада оно не несет реальной угрозы и вряд ли приведет к нарастанию конфронтации на этой почве. Приглашение Черногории к членству в НАТО также не стоит воспринимать как направленное против России. Скорее, таким образом Североатлантический Альянс пытается справиться со своими внутренними трудностями и противоречиями и способствовать консолидации пространства Евроатлантики.