Секрет долголетия: проблема пересмотра Конституции Японии

Автор: Шутукова Наргиза Хусиновна, студентка 1 курса факультета международных отношений СПбГУ

Конституция Японии – уникальный документ, который действует без единой поправки с момента вступления в силу в 1947 году. Однако с тех пор страна пережила существенные трансформации как во внутренней, так и во внешней политике. Практически сразу после Второй Мировой войны японскую общественность стал волновать вопрос пересмотра как Конституции в целом, так и определенных, наиболее значимых ее статей. Дискуссия по этой теме находит свое продолжение и на нынешнем этапе. Сейчас, спустя более семидесяти лет с принятия Основного закона, вопрос о его пересмотре становится все более актуальным в контексте современных вызовов и требований мирового порядка. В свете разрастания напряженности в Индо-Тихоокеанском регионе и ориентации Токио на проамериканские военно-политические форматы (QUAD, а с недавних пор AUKUS) особый интерес вызывает судьба знаменитой статьи 9, в которой «на вечные времена» провозглашен отказ от войны как «суверенного права нации» и обладания вооруженными силами.

Источник: Unsplash

Долгий путь к поправкам

Для того чтобы разобраться в проблеме пересмотра Конституции Японии, необходимо учесть специфику принятия данного документа. Современная Конституция вступила в силу 3 мая 1947 года и сменила Конституцию Мэйдзи, действовавшую в стране с 1890 года. Как отмечают исследователи, развитие японского конституционализма тесно связано с фактором внешнего воздействия [1]. Еще Конституция Японской империи подверглась значительному влиянию западной, прежде всего германской, политической мысли: она большей частью была скопирована с соответствующего документа Пруссии 1851 года [2]. Фактор внешнего влияния на конституционное право страны сыграл ключевую роль и на этапе принятия ныне действующей Конституции. Разработка проекта нового документа проходила в администрации Штаба оккупационных войск под командованием американского генерала Дугласа Макартура [3]. В текст были включены важные положения, известные как «замечания Макартура», в число которых входило и провозглашение полного отказа от войны. Однако в процессе разработки новой Конституции оккупационные войска не преследовали цель принудительным путем внедрить в Японию принципы западного политического устройства. По свидетельству премьер-министра Сигэру Есида (1946-1047, 1948-1954), они выслушивали предложения и замечания японских экспертов и официальных лиц и во многих случаях принимали их во внимание [3]. В результате длительного и сложного процесса согласований проект Конституции был промульгирован в ноябре 1946 года, вступил в силу через полгода и представлен японскому обществу как созданный японским правительством самостоятельно. Однако в контексте дискуссий вокруг Конституции Японии характер ее принятия все равно воспринимался консервативными представителями японской общественности (например, т.н. «комитетом Мацумото», предлагавшим с некоторыми коррективами сохранить прежнюю политическую систему) как «навязанный» Западом, из-за чего начало попыток ее пересмотра становилось лишь вопросом времени.

И действительно, вопрос об изменении текста впервые встал на повестку дня уже через совсем скоро – в 1950-е годы. В данный период в Японии появляются общественные объединения, которые ставят перед собой задачу реформирования законодательных актов, принятых в период оккупации. Так, в 1952 г. формируется Партия реформ и прогресса, целью которой являлся «пересмотр всех учрежденных в условиях оккупации политических структур и законодательных актов» и «радикальное изменение положений, не соответствующих состоянию дел в стране и ее мощи» [4]. В 1955 г. с созданием Либерально-демократической партии и вступлением в должность премьер-министра Хатояма Итиро обсуждение проблемы пересмотра Основного закона выходит на новый уровень: при Кабинете министров создается Комитет по проблемам Конституции. В число реформ, предложенных данной структурой, входило принятие иной, созданной уже только самими японцами, Конституции. Однако содержательная часть данной реформы подверглась критике со стороны общественности. В итоге попытки консервативных сил запустить механизм пересмотра в 1950-е гг. не привели к ощутимым результатам. Поражение во Второй мировой войне, крах официальной идеологии, необходимость восстановления экономики не располагали к подобным преобразованиям, а народ, уставший от войны, боялся любого риска дестабилизации в стране. Вместо чувствительных политико-правовых дискуссий японское общество и политический класс переориентировались на задачи экономического роста, которому задекларированный отказ от вооруженных сил (еще и подкрепленный союзом с США) в какой-то степени даже способствовал, позволяя выделить ресурсы на гражданские нужды.

Тем не менее по мере завершения японского «экономического чуда» в 1980-е гг. вопрос о пересмотре Конституции вновь вернулся на повестку дня. Именно в это время уже ЛДП, а не только более мелкие политические силы, стала активно включаться в кампанию и намечать основные направления ревизии документа, среди которых была, например, передача правительству особых полномочий на случай «чрезвычайных обстоятельств» или даже расширение политической роли императора [5]. Однако являясь лишь программной целью партии, проблема пересмотра Конституции опять оставалась на уровне изучения и дискуссий. Важным сдвигом стала Первая война в Заливе (1990-1991), когда выяснилось, что Токио не может ответить на требование США присоединиться к боевым действиям, поскольку попросту не имеет на это законных оснований; весьма зыбкий статус был и у японского участия в миротворческих миссиях ООН. Вместо отправки своего контингента Японии пришлось действовать с помощью «дипломатии чековой книжки», по сути компенсируя американской стороне часть расходов на ведение операции. Из 82 млрд. долл., в которые обошлась коалиции война в Заливе, вклад Японии составил 13 млрд – второй показатель по затратам после самих США [6]. При этом, несмотря на оказанную Японией финансовую поддержку, пассивность страны в деле внесения военного вклада в решение конфликта была оценена партнерами по коалиции негативно [7]. Именно этот случай переломил общественное мнение в стране по вопросу об участии в миротворческих операциях ООН и определении места Японии в мире, где превалирует силовой фактор. В данный период обсуждение проблемы пересмотра Конституции возобновляется как в политических кругах, так и в обществе в целом: к концу десятилетия более 70% в принципе одобряли обсуждение данного вопроса, вне зависимости от оценок предлагавшихся поправок [8].

Активные действия в вопросе пересмотра Конституции стали предприниматься в начале XXI века. Важным шагом в данном направлении стало создание в 2000 г. в обеих палатах парламента комитетов по изучению Основного закона. В 2003 г. в их рамках стали действовать четыре подкомитета, на которые было возложено рассмотрение соответствия каждой статьи современным мировым тенденциям. Таким образом, проблема пересмотра Конституции была выведена на качественно новый уровень [9]. Кроме того, в данный период принимаются законы, направленные на укрепление Сил самообороны. Связано это с тем, что в 1997 г. Японией и США были приняты «Руководящие принципы двустороннего сотрудничества в области обороны», однако после событий 11 сентября 2001 года, показавших уязвимость Штатов, Японии стала очевидна необходимость самостоятельного обеспечения своей безопасности [10]. Впоследствии законодательство страны пополнилось такими документами, как, например, законы «О мерах по обеспечению мира и национальной безопасности» (1999); «О специальных мерах по борьбе с терроризм» (2001); «Об особых мерах, направленных на гуманитарную и восстановительную помощь и поддержку безопасности в Ираке» (2003); «О придании оборонной службе статуса министерства» (2006).

Таким образом, в начале 2000-х гг. доминирующая на японском политическом Олимпе ЛДП все же поставила вопрос о необходимости пересмотра Конституции, а Правительство страны стало предпринимать шаги по реформированию нормативной базы. Наиболее важными и дискуссионными являлись вопросы, касающиеся 9-й «мирной» статьи Основного закона, так как японская общественность была серьезно обеспокоена проблемой обеспечения национальной безопасности государства и степенью его вовлеченности в дела, связанные с международным сотрудничеством по поддержанию мира.

Фактор Абэ

Синдзо Абэ – один из известнейших лидеров ЛДП за всю ее историю, занявший в 2006 г. должность премьер-министра Японии в первый раз, – значительно повлиял на актуализацию давно существующей проблемы реформирования Конституции. По большому счету, в современной политической жизни страны именно он стал главным сторонником ее решения, поставив на конституционный кон едва ли не всю свою карьеру. Столь рьяное желание во многом объяснялось его происхождением: «принц» Синдзо, как его прозвали на родине в префектуре Ямагути, родился в семье потомственных политиков – его дед по материнской линии, Киси Нобусукэ, стоял у истоков основания Либерально-демократической партии, политический курс которой с самого начала деятельности был направлен на реформирование послевоенной Конституции, а Синтаро Абэ, отец Синдзо, долгие годы возглавлял упомянутую партию. Приверженность Абэ идеологии правого консерватизма является заслугой Киси Нобусукэ, который еще в период своего премьерства 1957-1960 гг. высказывался о создании «новой Японии», в том числе предполагая пересмотр спорной послевоенной Конституции [11]. Все действия Синдзо Абэ свидетельствуют о следовании политическим взглядам деда, начиная с конституционной политики и заканчивая подношениями в храм Ясукуни, символ японского милитаризма. Но семейные узы не только создали идеологическую основу взглядов Абэ, но и непосредственно мотивировали реформы. Так, например, старший брат Синдзо Абэ, Хиронобу, работал в корпорации Mitsubishi. Для последней пересмотр Конституции, вероятно, повлекший бы за собой увеличение производства военной техники (на фоне того, что Япония получила бы право участвовать в международных военных конфликтах), создал бы весьма выигрышную ситуацию ввиду больших возможностей для выполнения государственных заказов. Помимо относящихся непосредственно к премьер-министру причин, актуализации конституционного вопроса (особенно в отношении 9-ой статьи) располагала и внешнеполитическая обстановка 2000-2010-х гг.: усиление военной мощи КНДР и Китая служило объяснением стратегической необходимости реформ в части сил самообороны.

На первой же пресс-конференции 2006 г. С. Абэ отмечал, что среди первоочередных задач своего правительства видит пересмотр Основного закона. Примечательно, что «пробный шар» премьер запустил не в оборонной, а в гражданской сфере: одновременно была внесена новая редакция Базового закона об образовании, быстро перетянувшая на себя внимание общественности [12]. Либерально-демократическая партия тогда настаивала на его реформировании, утверждая, что Конституция 1947 г. чрезмерно ориентирует образование на «уважение личности» в ущерб воспитанию «общественного духа», присущего японскому обществу. Пересмотренный в итоге Базовый закон об образовании стал более объемным, а его содержание было адаптировано к современному состоянию и задачам японской системы образования. Таким образом, дискуссии по данному вопросу в период деятельности первого кабинета С. Абэ встали в один ряд с дискуссиями по вопросу пересмотра Конституции, замедлив обсуждение второго. В то же время связь между законами (оба были разработаны Штабом оккупационных войск в 1947 году и просуществовали без единой поправки более 50-и лет) в очередной раз показала необходимость дополнения Конституции Японии положениями, отвечающими вызовам современности. Сам же С. Абэ, в свою очередь, не скрывал желания приблизить пересмотр Конституции, чтобы завершить обретение Японией атрибутов «нормальной страны» [13].

В мае 2007 г. парламентом был принят закон, регламентирующий процедуру референдума по пересмотру Конституции 1947 г., однако в сентябре того же года С. Абэ ушел в отставку, главной причиной назвав ухудшение состояния здоровья. К принятию данного решения также привели разногласия с оппозицией: ЛДП не удалось достичь компромисса с Демократической партией (крупнейшей в верхней палате партией по результатам парламентских выборов 29 июля 2007 г.) о продлении специального закона о противодействии терроризму, на основании которого Япония содействовала проведению миротворческой операции в Афганистане с 2001 года. С отставкой Абэ вопросы пересмотра Конституции отошли на задний план. Более того, мировой финансовый кризис, начавшийся в США в сентябре 2008 года с банкротства крупнейшего инвестиционного банка Lehman Brothers, привел к спаду и японской экономики. В 2009 году японский ВВП в Японии пережил чувствительное падение (на более чем 5%); существенно сократился экспорт, на который в значительной степени ориентировалась экономика страны. В условиях глубокого кризиса правительство Японии сконцентрировалось на восстановлении экономики страны и принятии срочных мер, чем занялись премьеры Т. Асо (ЛДП), Ю. Хатояма, Н. Кан и Е. Нода (ДП). Соответственно, вопрос о поправках вновь был отложен в долгий ящик; более того, ЛДП впервые за послевоенную историю была вынуждена на несколько лет уйти в оппозицию. Вместе с тем, стоит отметить, что тот же Ю. Хатояма за короткий период пребывания у власти успел предложить еще один план реформы Конституции, и именно при нем вступил в силу принятый в 2007 г. Закон о народном референдуме (который впервые предоставил юридические основания для пересмотра). Тем не менее внутри самой ДП отсутствовало единое мнение по данной проблеме, а ее партнер по коалиции – Социал-демократическая партия – выступала в защиту действующего документа, стоя на пацифистских позициях.

По результатам выборов в нижнюю палату парламента в декабре 2012 г. ЛДП вернулась к власти в традиционной коалиции с партией «Комэйто». С. Абэ, верный своим взглядам по конституционному вопросу, вновь занял пост премьер-министра. Это событие положило начало наиболее активным действия в решении данной проблемы. ЛДП вновь предложила свой проект пересмотра, который предусматривал поправки и дополнения к ряду статей, эпицентром которых стала 9-я статья. Стало совершенно ясно, что механизм пересмотра Основного закона власти теперь попытаются запустить всерьез. Так, в 2014 году был предпринят серьезный шаг навстречу реформированию оборонной политики Японии, который, в теории, мог приблизить и изменение «мирной» статьи: на замену «Трем принципам экспорта оружия», принятым в 1967 году, пришли новые, в значительной степени ослабившие ограничения предыдущих. Обновленная политика позволила Японии экспортировать вооружения и участвовать в его совместной разработке тогда, когда это служит международному миру и безопасности Японии, что является довольно расплывчатой формулировкой. В целом политика была направлена на стимулирование военной промышленности страны и укрепление отношений с США, которые высоко оценили шаг своего союзника. В июле 2014 г. С. Абэ пошел еще дальше, выпустив резолюцию, которая содержал новое толкование 9-ой статьи Конституции. Согласно принятой в документе интерпретации, страна получает право применять военную силу не только в случае нарушения ее суверенитета, но также в случае нападения на ее союзников. Правительство Японии объяснило свои действия происходящими в мире изменениями, а также угрозой распространения ядерного оружия. В частности, они могли быть связаны с увеличением военной мощи таких соседей, как Китай и КНДР (учитывая, что обе страны в 2014 году увеличили военные расходы). В мае 2015 г. на обсуждение в парламенте был вынесен пакет законопроектов, позволяющих Японии осуществлять право на коллективную безопасность и принимать участие в миротворческих операциях. Данное событие вызвало широкий общественный резонанс: в столице прошли антиправительственные демонстрации. Однако это не помешало правительству принять все упомянутые законопроекты.

В мае 2017 г., после избрания С. Абэ на третий срок, он заявил о необходимости осуществить завершить процесс редактуры Конституции до конца десятилетия. Главным образом, премьер-министр предложил дополнить 9-ю статью абзацем, официально закрепляющим статус Сил самообороны страны в качестве полноценных вооруженных сил [14]. При этом позиции в обществе относительно 9-й статьи в политических кругах оставались полярны, что опять притормозило ход реформы, ведь внесение изменений в Конституцию страны возможно только после общенационального референдума. Мало того, что на нем еще нужно было получить большинство, так в стране еще и отсутствовал закон о проведении голосований такого статуса. Несмотря на то, что во время своего премьерства С. Абэ не удалось добиться принятия закона о проведении референдума, ЛДП и ее сторонники не оставили попыток решить этот вопрос в пользу пересмотра Конституции даже после установленного дедлайна. В июне 2021 г., уже после ухода С. Абэ в отставку, Парламент страны все же одобрил законопроект, позволяющий выносить на всенародное голосование вопрос об изменении Конституции. Кроме того, нынешний премьер-министр Японии Ф. Кисида заявил, что будет добиваться скорейшего проведения конституционной реформы, в частности внесения изменений в 9-ю статью Основного закона, продолжая курс С. Абэ.

Возникает вопрос – почему же даже С. Абэ, несмотря на всю его решимость и длительный по японским меркам срок правления (2012-2020), так и не удалось добиться пересмотра Конституции в рамках своей деятельности? Во-первых, проблема заключается в институциональной сложности пересмотра: для этого требуется квалифицированное большинство голосов депутатов обеих палат и, как упоминалось выше, вынесение вопроса на референдум. В 2016 г. правящей коалиции во главе с ЛДП удалось достичь двух третей мест, необходимых для изменения Конституции, но последнем камнем преткновения так и остался референдум. Во-вторых, Конституцию Японии не удалось пересмотреть из-за характера предлагаемых С. Абэ изменений: все же они предполагали трансформацию всей послевоенной идентичности Японии как пацифистской страны. Последовательное желание премьера пересмотреть Основной закон, особенно в наиболее деликатной части, могло показаться населению Японии, противящемуся ассоциациям с милитаристским прошлым страны, рискованным. В-третьих, хотя реформа Конституции во многом аргументировалась с помощью международного контекста, последний отчасти сработал и против нее. Так, неоднозначной оказалась позиция США: поддержав идею укрепления оборонных возможностей Токио в принципе, Вашингтон видел в нем перспективу ухудшения отношений Японии и Южной Кореи, а значит – определенную дестабилизацию своей системы союзов в ИТР.

Основные проблемы на современном этапе

Одним из основных факторов, замедляющих процесс пересмотра Конституции в настоящее время, является уже привычное отсутствие консенсуса по данному вопросу как в обществе, так и в политических кругах. Согласно данным агентства Kyodo от мая 2024 г., около 65% японцев считают, что стране не следует спешить с обсуждением поправок к Конституции. Одновременно с этим 75% респондентов согласны с самой необходимостью внесения изменений в Основной закон страны. При этом мнения о корректировке именно 9-й статьи Конституции распределились поровну: за ее сохранение в нынешней редакции выступают 49% респондентов, а за изменение – 51%. Примечательно и то, что политические партии не могут прийти к консенсусу как в вопросе о необходимости введения изменений, так и в том, как именно они должны выглядеть. Особенно наглядно данная проблема раскрывается на примере все той же 9-й статьи: ЛДП и «Общество возрождения Японии» настаивают на повышении статуса Сил самообороны; «Комэйто» придерживается более осторожного подхода в данном вопросе, призывая дополнить два существующих пункта статьи при их сохранении, ДП призывает к «обсуждению» объема права страны на самооборону, правил содержания и контроля оборонных сил. В то же время иные силы, такие как Конституционно-демократическая, Коммунистическая и Социал-демократическая партии Японии, выступают против каких-либо поправок, утверждая, что изменение той же 9-й статьи может привести к усилению милитаризации Японии. При этом, учитывая продолжающееся доминирование ЛДП в органах власти (257 мест в нынешнем созыве Палаты представителей из 465), последнее слово, безусловно, будет за ней, а не малыми партиями.

Другой актуальной проблемой в данном вопросе является мнение международного сообщества: планы по пересмотру «антивоенной» статьи Конституции Японии вызывают пристальный интерес за пределами страны. Практический запуск процесса конституционной реформы неизбежно вызовет вопросы, прежде всего, у азиатских соседей Японии – Китая и Республики Корея, которые хранят историческую память о ее агрессии во Второй Мировой войне, и чреват, таким образом, ростом напряженности в отношениях Токио с Пекином и Сеулом. Учитывая также имеющиеся у Японии территориальные споры с обеими этими странами (с Китаем – по вопросу принадлежности архипелага Сенкаку (кит. Дяоюйдао), с Республикой Корея – по вопросу принадлежности островов Токто (яп. Такэсима)), а также с Россией и КНДР (с Россией – относительно принадлежности южных Курильских островов, КНДР повторяет претензии Сеула относительно островов Токто), новая редакция японского Основного закона может вызвать дополнительную дестабилизацию во всем регионе. Помимо реформирования 9-й статьи, внешний резонанс могли бы вызвать изменения конституционного статуса императора, который, согласно документу, не является даже формальным главой Японии, будучи лишь символом государства и единства народа. Этот вопрос крайне чувствительно воспринимается региональными соседями Японии, по мнению которых в послевоенный период императорский дом этим положением сумел избежать ответственности за преступления милитаристов. Не менее важна в этом вопросе позиция Соединенных Штатов – главных союзников Японии, на которых страна полагается и в деле обеспечения собственной национальной безопасности. Вашингтону перспектива милитаризации Японии весьма выгодна, так как вооруженные силы страны могут помочь Штатам противостоять предполагаемой угрозе, исходящей от Китая (в частности, при развитии ситуации вокруг Тайваня по наиболее негативному сценарию). Учитывая, что в текущем году военно-морские силы США и Японии провели совместные учения в Филиппинском море, а в 2023 г., например, Вашингтон продал союзнику 400 крылатых ракет Tomahawk, следующих шагом в формировании полноценного военно-политического союзника в лице Японии остается лишь отмена ею «мирных» положений Конституции.

Заметим, что с точки зрения укрепления японской военной мощи имеет значение не только содержание данных статей, но и их интерпретация, ведь в какой-то степени японское правительство и без реформы выходит за рамки Основного закона в сфере обороны. Принятая в 2022 г. Стратегия национальной безопасности дала импульс дискуссии о соответствии Конституции конкретных видов вооружений, ведь, как показывает практика, различие между «наступательными» и «оборонительными» видами достаточно условно. Так, например, авианосцы относятся к категории наступательных кораблей, которыми Япония располагать не может, в то время как вертолетоносцы типа Izumo и Kaga формально входят в группу оборонительных, но де-факто выполняют близкий с авианосцами функционал [15]. В период с 2023 по 2027 гг. Токио планирует повысить расходы на оборону и войти в тройку стран с крупнейшими военными расходами в мире, что тоже явно идет вразрез с пацифистскими лозунгами. Стремление правящих кругов наращивать военную мощь в каком бы то ни было статусе стало особенно заметно в 2022 г. в связи с эскалацией украинского кризиса, ведь в Японии сложилась прямая аналогия между решением России о проведении СВО на Украине и потенциальным силовым решением «тайваньского вопроса» со стороны КНР. А вероятность вовлечения Японии в потенциальный конфликт с Китаем велика ввиду расположения на территории страны авиабаз и полигонов США. Впрочем, ситуация вокруг 9-й статьи остается слишком чувствительной и для японского общества, в первую очередь ввиду опасений потери гражданского контроля над действиями военных структур. Кроме того, в Японии «мирную» статью считают частью имиджа страны и своего рода «визитной карточкой» японского взгляда на послевоенную мировую политику.

Таким образом, пересмотр 9-й статьи Конституции Японии является ключевой и наиболее резонансной частью пакета «конституционной реформы», но не единственной. Ввиду того, что основной спектр внимания направлен именно на этот вопрос, дискуссия по которому стимулируется ЛДП, предложения о внесении поправок к другим статьям Основного закона оказываются несколько в тени. А они тоже по-своему принципиальны, поскольку касаются, как и в первые годы правления С. Абэ, образовательной системы, а также закрепления «цифровых» прав и свобод граждан, положений о чрезвычайных полномочиях.

***

Несмотря на то, что нынешний премьер-министр Японии Ф. Кисида в ходе своей программной речи на 213-й сессии парламента 30 января 2024 г. заявил, что хотел бы реализовать внесение поправок в Конституцию до окончания своего срока, возможность пересмотра опять зависла на стадии обсуждения. Как показали прошедшие с тех пор месяцы, никаких принципиальных сдвигов так и не произошло; 23 июня пройдет закрытие очередной сессии парламента, осенью же стартует предвыборный год перед очередными парламентскими выборами, намеченными на октябрь 2025 года. В настоящее время в политической жизни Японии продолжается перегруппировка сил: ЛДП переживает непростой период из-за масштабного скандала с мошенническими фондами, в то время как Конституционно-Демократическая партия Японии, крупнейшая оппозиционная группа в парламенте, одержала победу на трех парламентских дополнительных выборах. Несмотря на то, что последняя не выступает против изменений в Конституции, рост ее влияния в парламенте замедлит принятие каких-либо решений по пересмотру.

В целом в японском парламенте ныне сложился определенный консенсус в отношении внесения поправок в Основной закон, так как большинство партий за исключением КПЯ признают эту необходимость. Камнем преткновения является вопрос о сроках: ЛДП и Партия возрождения Японии настаивают на незамедлительном пересмотре, КДП же не спешит углублять дискуссии по этому поводу. Многое зависит от общественного мнения, ведь решение должно быть принято на общенациональном референдуме, а оно пока по-прежнему не пришло к компромиссу. Даже если опросы показывают популярность самой идеи реформы, широк спектр мнений по поводу сроков этого процесса, новой редакции 9-й статьи и других приоритетных тем для поправок, помимо обороны. В случае запуска процедуры референдума, его успешные для власти результаты далеко не гарантированы, тогда как поляризация общества будет очевидной. По случаю отмечаемого в стране 3 мая Дня Конституции противники внесения изменений провели в Токио митинг, в котором, по некоторым данным, приняло участие более 30 тысяч человек. В итоге, несмотря на все обещания и планы государственных деятелей на разных этапах, японская Конституция, отметившая 77-ю годовщину, имеет высокие шансы встретить через несколько лет очередной юбилей в том же первозданном виде, какой она была создана после Второй Мировой войны.

Список литературы:

1. Шевчук М.И. Из истории конституционализма в Японии (Конституция 1947 г.) // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В. Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2005. №1 (23). С. 265-273.
2. Рагимова А.Ф. Первые шаги к демократии: японская Конституция 1889 года в контексте взаимоотношений Японии и Запада // Вестник МГПУ. Серия: Исторические науки. 2020. №1 (37). С. 80-89.
3. Молодякова Э.В. Проблемы пересмотра конституции в контексте изменений в японском обществе // Восточная аналитика. 2014. №4. С. 69-77.
4. Накасонэ Я. Политика и жизнь. Мои мемуары. М.: Прогресс, 1993. С. 107.
5. Цветова И.А. Проблема пересмотра конституции в политической жизни современной Японии //Япония. Ежегодник. 1984. М., 1985. С. 118–130.
6. Оганесян Н. История арабских стран. Ереван, 2006. Т. 4. Век независимости и cуверените¬та (1918-2005). С. 663
7. Арутюнян Е. В. Политика Японии в регионе Персидского залива в период ирано-иракской войны и ирако-кувейтского конфликта // Япония. Ежегодник. 2015. №44. С. 57-64.
8. Молодяков В.Э. Страсти по Девятой статье: борьба консерваторов за пересмотр «мирной» конституции Японии. В: Япония эпохи Коидзуми: оценки и перспективы / отв. ред. В.Б. Рамзес. М.: Восточная литература, 2007. С. 217-238.
9. Молодякова Э.В. Указ. соч. С. 72.
10. Арутюнян Е.В. Указ. соч. С. 64.
11. Панов А.Н. Внешнеполитические приоритеты премьер-министра Японии Абэ Синдзо // Япония. Ежегодник. 2016. Т. 45. С. 7-42.
12. Говоров А. В. Проект базового закона об образовании в контексте проблемы пересмотра конституции Японии // Япония. Ежегодник. 2007. С. 27-47.
13. Сенатаров А.И., Цветова И.А. Один год правления кабинета С. Абэ // Япония. Ежегодник. 2007. № 36. С. 5-26.
14. Горячева Е.А., Кожевников В.В. О пересмотре Конституции Японии // Россия и АТР. 2018. №1 (99). С. 133-147.
15. Стрельцов Д.В. Станет ли Япония «нормальной» страной? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 174-191.