Александр Гущин: Приднестровье – между Россией и ЕС
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Украинский кризис и резкое обострение отношений между Россией и Западом оказали огромное влияние на все постсоветское пространство. Крымский вопрос и война на Юго-Востоке Украины стали индикаторами противостояния не только на самой Украине, но и в целом ряде других проблемных зон постсоветского пространства. Молдова и Приднестровье, безусловно, представляют собой именно такой регион геополитического противоборства.
События на Украине обнажили всю геополитическую уязвимость Приднестровья, которое оказалась зажатым между враждебной Москве Украиной и бывшей материнской республикой Молдовой, взявшей курс в сторону Европы. В этих условиях сохранение де-факто государственности Приднестровской Молдавской республики возможно только в случае переориентации на ЕАЭС и более тесное сотрудничество с Россией, но реализация этого плана несет много проблем. Более 75 процентов экспорта Приднестровья идет не на страны Таможенного Союза, а в основном на Молдову и ЕС, кроме того, приднестровские товары до конца
С одной стороны это во многом актуализирует необходимость переориентации Приднестровья на ЕАЭС и Россию - подписание Молдовой евроассоциации уже привело к более тесному сотрудничеству между ПМР и Москвой - заключен целый ряд межведомственных соглашений. Однако объективные обстоятельства, в которых находится Москва, ставят под вопрос возможность реальной евразийской интеграции Приднестровья. В этом контексте возникает вопрос, который можно поставить и применительно ко многим другим аспектам политики России - а что мешало раньше идти по пути системных инвестиций в ПМР, а не простой закачки денег и что мешало выстраивать интеграционную политику более комплексно, реализуя масштабную программу интеграции региона, с учетом специфики его географического положения?
Сейчас, когда Украина практически полностью и видимо надолго выпала из сферы влияния России, есть риск, что евразийская риторика приднестровских властей останется риторикой, а реальное положение вещей вынудит ПМР и саму Россию искать компромиссные пути на основе политико-экономических договоренностей в рамках которых ЕС и Кишинев получат преимущества не только в экономическом, но и политическом плане.
2014 г. подтвердил, что молдавское общество серьезно расколото, примерно половина на половину, с точки зрения европейского и российского цивилизационного выбора. Прошедшие выборы в парламент Молдовы, состоявшиеся 30 ноября, наглядно показали это. Они стали тактической победой Москвы, ведь Партия социалистов Республики Молдова - политическая сила, на которую ориентировалась Москва, получила более 20 процентов голосов избирателей и формально стала победителем. Кроме того, вновь обнаружилось разделение по географическому принципу – север и юго-восток голосовали за социалистов, в то время как центр за партии национал-демократической ориентации и унионистов. Сама предвыборная компания показала, что ради достижения своих целей проевропейские политики и их патроны готовы использовать весь арсенал средств, таких как снятие с выборов, обыски и задержания, грязные информационные компании. Однако результат, полученный на выборах, в стратегическом плане свидетельствует о продолжении курса на евроинтеграцию Молдавии с одной стороны, и окончательное превращение партии коммунистов в силу, обслуживающую эту политику, с другой. При этом общий европейский вектор ориентации Молдовы не изменится вне зависимости от того, какой будет парламентская коалиция.
В этих условиях следует констатировать, что ориентация России на сохранение статус-кво в нынешнем виде уже не работает на Приднестровье. В условиях санкций Запада, необходимости осуществления масштабных инфраструктурных проектов в Крыму, построение инвестиционной и интеграционной политики в отношении Приднестровья остается проблематичным, тем более, что у России подобного эффективного опыта практически нет. Экономическая модель Приднестровья, которая нуждалась в коренном реформировании с большим участием в этом процессе России, с одной стороны, показала живучесть, ценой примитивизации народного хозяйства и снижения жизненного уровня населения, а с другой, все больше объективно попадала в зависимость от Молдовы и ЕС. Россия же опоздала с реформированием своего участия в Приднестровье в экономическом плане и никакие объективные обстоятельства оправданием здесь служить не могут. Негативную роль для Приднестровья играет и вероятно окончательный отказ от большого новороссийского проекта.
В этих условиях, есть три пути. Первый – Россия попытается активизировать движение национальных меньшинств в Молдове (гагаузы, болгары) и будет стремиться изменить ситуацию таким образом, чтобы сепаратистские движения привели Молдову к отрыву от Европы возможно даже через распад. При этом вероятно эти движения могут затронуть Одесскую область и быть увязаны в единое русло с аналогичным сепаратистским трендом на юге Украины (идея Бессарабской Народной Республики). Это конфронтационный сценарий, который пока представляется маловероятным, главным образом, потому что связан с необходимостью силового обеспечения процесса со стороны России, и с объективными экономическими показателями – например, более половины экспорта продукции из Гагаузии приходится на государства Европейского союза, в то время как на Россию — лишь 8,5%.
Второй вариант - более мягкий – постепенное содействие интеграции Приднестровья на основах широкой автономии с Молдовой, обеспечение влияния Приднестровья на внешнеполитическую линию Молдовы, обеспечение договоренности с ЕС о независимости Молдовы от Румынии, сохранение Молдовой нейтралитета, а также сохранение позиций нынешней приднестровской элиты в рамках будущей мягкой федерации.
Реализация такого варианта позволит Москве одновременно оказать большее влияние на внутриполитическую жизнь Молдовы, но в то же время тесно увязана с проблемами между Россией и Западом на других направлениях. Она может быть реализована только в рамках общего вектора на налаживание диалога между ЕС и Россией с учетом признания Западом особого места России на постсоветском пространстве. В противном случае кризис доверия, который сегодня является главным негативным фактором в треугольнике Москва-Брюссель-Вашингтон, по-прежнему будет оставаться доминантой и приднестровская проблема останется одним из элементов этого кризиса.
Третий вариант возможного развития событий – сохранение статус-кво, который имел свои позитивные стороны – обеспечивая мир и баланс в регионе. С другой стороны со временем без укрепления российского экономического влияния в Приднестровье и при сохранении негативной позиции Украины по отношению к ПМР, Приднестровье все равно вынужденно будет дрейфовать с сторону договоренностей с ЕС и Кишиневым а этническая и ментальная близость Приднестровья к России могут быть принесены в жертву сложившимся экономическим и геополитическим условиям.
Старение население, отъезд из республики людей трудоспособного возраста, изношенность фондов, транспортная зависимость от Молдовы, общий кризис транспортной инфраструктуры, безусловно, все более будут сказываться на развитии Приднестровья. Вместе с тем, участие в экономических проектах с ЕС и Молдовой окажут серьезное влияние на политическую проблематику, создадут условия для размыва государственности, что для приднестровской элиты пока неприемлемо. В нынешних условиях, она, очевидно, будет стремиться максимально увеличить свою интегрированность с Россией и Таможенным союзом. В этом контексте, от позиции Москвы зависит сейчас многое – ведь вектор Приднестровья в сторону ЕАЭС может быть реализован только при серьезном инвестиционном участии России и вложениях в реальный сектор. ПМР же на данном этапе постарается все более активно осуществлять сближение с Россией и странами Таможенного Союза, используя свои весьма ограниченные экономический потенциал и лоббисткий ресурс в Москве.
Александр Гущин, к.и.н., доцент, заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета.
