«Мягкая сила 2.0» = «умная сила»? На примере Германии и России

Автор: Мария Усачёва, политолог

 

В 21 веке проявление силы и влияния государств всё меньше выглядит похожим на то, что использовали те или иные страны в 20 веке и ранее. «Классические» войны крупного масштаба с применением различных видов оружия постепенно отходят на задний план. На их место пришли инструменты «мягкой» и «умной» силы (см. труды Джозефа Найя, Сьюзанн Носсл, Майкла Харви и других), включающие механизмы культурного, институционального, экономического влияние с широким применением информационных инструментов воздействия. При этом «умная сила» (smart power) – это умелое сочетание «мягкой» и «жёсткой силы» (силы убеждения и силы принуждения) для достижения определённых целей.

Современная Германия как успешный пример реализации политики "мягкой" и "умной" силы

В концепции внешней политики современной Германии от 8 февраля 2012 г. большая роль отведена неправительственным организациям и культурно-образовательным программам. Здесь можно отметить глобальные стипендиальные программы Германской службы академических обменов (DAAD), программу Федерального канцлера для потенциальных лидеров по линии Фонда Александра фон Гумбольдта, стажировки в Бундестаге для молодых лидеров из различных стран (программа IPS), программы Института им. Гёте по всему миру и другие инициативы. Выпускники данных программ – это нередко сегодняшние и завтрашние представители научной, экономической и политической элиты в различных странах. По возвращению на Родину многие из них продолжают карьеру в политических институтах, неся в себе, а порой и разнося «германофильский вирус».

 

Отдельное внимание заслуживает деятельность уникальных в своём роде германских политических фондов. Уникальных потому, что ни в одной другой стране мира, пожалуй, нет таких активных и глобально действующих фондов, приближённых к той или иной политической партии.

 

В ФРГ это шесть наиболее известных: Фонд Фридриха Эберта (Социал-демократическая партия Германии), Фонд Конрада Аденауэра (Христианско-демократический Союз), Фонд Генриха Бёлля (Партия Зелёных/Союз 90), Фонд Фридриха Науманна (Свободная либеральная партия), Фонд Ганса Зейделя (Христианско-социальный Союз), Фонд Розы Люксембург (Партия левых). Каждый Фонд имеет филиалы в других странах мира, что, разумеется, не представляется возможным для политической партии. Формально любой Фонд не зависит от партии (во всех юридических документах и уставах чётко прописано, что Фонд является непартийным и независимым органом). Финансирование также не идёт напрямую от партий (а, в основном, от Федерального министерства экономического сотрудничества и развития Германии (BMZ), реже от МИД Германии), но пропорционально зависит от того, сколько депутатских мандатов у той или иной партии по результатам прошедших выборов. Именно поэтому наибольшие бюджеты у двух крупных Фондов – Фонда Эберта и Фонда Аденауэра. В последние годы наблюдается тенденция сближения фондов и партий: партии используют ресурсы фонда для реализации своих целей, превращая их в свои think tanks. Крупные фонды имеют филиалы в большинстве странах мира (Фонд Аденауэра в 120 странах, Фонд Эберта в более чем 100 странах мира), проводя совместные проекты с местными НКО и ВУЗами по развитию гражданского общества, международному сотрудничеству и политике безопасности, молодёжным инициативам и т.д.

 

Другая сторона «медали» политики «умной» силы, как было отмечено ранее, является также hard power, которая включает в т.ч. международные поставки вооружений и военной техники. Германия экспортирует огромное количество товаров, включая военного назначения, в разные уголки мира. Маттео Счианна (Matteo Scianna) из Колумбийского университета считает, что экспортируя оружие, амуницию и иную военную технику в арабские страны (в первую очередь, Саудовскую Аравию и Алжир), а также в Турцию и Индонезию, Германия имеет экономическое, а вместе с тем и политическое влияние на элиты данных стран. За последние 10 лет ФРГ экспортировала в Саудовскую Аравию оружие и тяжёлую технику (преимущественно танки класса Leopard) на сумму около 39 млн. евро.

 

Германия наращивает свой вес на мировой арене, что выражается, не в последнюю очередь, в стремлении получить место постоянного члена Совета Безопасности ООН. На сайте МИД ФРГ есть отдельная колонка, где подробно описана политика Германии по отношению к ООН. Там отмечено, что Германия проводит активную политику в ООН практически во всех областях. Кроме того, в ФРГ находятся 25 организаций ООН, из них 18 расположены в Бонне, в так называемом кампусе ООН (VN-Campus). Здесь также стоит отметить, что 31 июля 2012 года Президент ФРГ в отставке Хорст Кёлер был назначен нынешним Генеральным Секретарём ООН Пан Ги Муном одним из 27 членов Комиссии по будущим вопросам Глобальных целей развития. Эта группа политиков высокого уровня будет консультировать Генерального Секретаря ООН после 2015 г. по новым глобальным целям развития.

 

Тёмное национал-социалистическое прошлое страны и последующая за ним политика раскаивания и исправления ошибок послужили толчком, волей-неволей, создавать механизмы улучшения имиджа страны как внутри, так и за её пределами. Даже из этого прошлого страна сделала элемент «мягкой силы», не забывая его, а напротив, регулярно помня об ужасах национал-социализма, поддерживая инициативы, связанные с т.н. «политикой памяти» (Erinnerungspolitik), выплачивая и по сей день компенсации семьям, пострадавшим во время Холокоста.

 

Новый виток этого развития наблюдается нынче и в массовом переселении беженцев из Ближнего Востока и стран Северной Африки в страны Европы, преимущественно в Германию, особенно после откровенного приглашения со стороны нынешней госпожи Федерального канцлера Ангелы Меркель. Возможно, нынешнее поколение немцев, в целом, не поддерживает такое решение (кроме, пожалуй, левых и «зелёных» движений), но именно «политика памяти» и ряд других факторов сподвигнула Меркель принять это судьбоносное решение, которое, вероятно, лишит её политического поста на предстоящих выборах в ФРГ. Сотни тысяч жителей Ближнего Востока и Африки грезят теперь о Германии как о стране «с молочными реками и кисельными берегами» и готовы на многое, чтобы переехать туда и стать гражданами этой страны. С точки зрения политики «мягкой» и «умной» силы – это невероятный успех современной Германии. Главным вопросом при этом остаётся, безусловно, проблема интеграции, анализ которой, впрочем, заслуживает отдельного внимания.

 

Несомненно, в экономическом плане, особенно в Европейском Союзе (но не только!) Германия играет роль локомотива (вместе с Францией), когда речь заходит об экономическом спасении Греции, Кипра, Испании и других стран еврозоны. Окрепшая экономически и политически за полвека Германия чувствует теперь ответственность при решении локальных и глобальных проблем и воспринимается, в целом, другими странами как государство, способное на это. Для реализации «умной силы» ФРГ активно выдвигает различные инициативы на региональных и международных платформах: в ЕС, ОБСЕ, Совете Европы, НАТО, со странами БРИКС, ООН, G8 и G20. При этом на странице своего МИД Германия подчёркивает собственную важную роль при создании формата G20, который был инициирован ей как форум министров финансов и руководителей эмиссионных банков в 1999 г. для обсуждения Азиатского кризиса 1990-х гг.

Становление «мягкой» и «умной» силы в современной России

В России в последние годы осознали важность «мягкой» и «умной» силы (см. труды Т. Шакленой, С. Кортунова, К. Косачёва, В. Никонова и других), особенно на международной арене. При этом, по традиции, был внимательно изучены зарубежный опыт и лучшие практики. Институционально для России не присущи политические фонды, как в Германии с её солидной парламентской традицией. Такими институтами реализации «мягкой» силы стали скорее околоправительственные инициативы и аналитические центры, заимствовавшие из США и ряда других стран. Вероятно, это связано с тем, что США на данном этапе – лидер реализации политики «мягкой» и «умной» силы по количеству глобально действующих НКО, аналитических центров, стипендиальных программ и прочих инициатив. Считается, что Комиссия по международному сотрудничеству и общественной дипломатии Общественной палаты, созданная в 2008 году, стала российским аналогом американской Комиссии «умной силы», созданной Центром стратегических и международных исследований в Вашингтоне. Российский совет по международным делам (РСМД) повторил во многом структуру и ряд программных направлений американского Совета по международным отношениям (CFR), а Фонд «Русский мир» создавался с учётом опыта Британского совета (а также Института им. Гёте).

 

В то же время в плане глобальных образовательных и стипендиальных программ Россия ещё только начинает наращивать силы. Многие выпускники советских ВУЗов по-прежнему представляют элиты правительственных и академических кругов стран СНГ, ряда африканских и латиноамериканских государств. Но современная Россия ещё не достигла былых успехов в этом направлении. С учётом нынешней не совсем безболезненной реорганизации всей системы высшего образования, а также научных институтов этот процесс с конкретными результатами может затянуться на долгие годы. С другой стороны, получившие образование в СССР элиты ближневосточных, африканских и латиноамериканских стран продолжают поддерживать связь с современной Россией в рамках конкретных проектов, например, покупая для своих стран и транснациональных компаний вооружение и амуницию российского производства, а также в ряде энергетических и ресурсодобывающих программ. Эта сторона «умной» силы России до сих пор пользуется широким спросом во многих странах мира, во многом, благодаря советскому прошлому.

 

Пока ещё сложно делать первые существенные выводы об эффективности инструментов политики «мягкой» и «умной» силы современной России, особенно в информационном поле. Зачастую на Западе квази-государственные механизмы России воспринимают скептически, называя их «рукой Кремля» и не особо доверяя их проектам. Кстати это относится и к СМИ, например, телеканал «Russia Today» открыто называется «кремлёвской пропагандой» некоторыми скептиками в Европе и США.

 

В этой связи следует обратить внимание на увеличение количества совместных проектов за рубежом с локальными партнёрскими организациями, как это делают, например, немецкие политические фонды. Из вышеназванных организаций, пожалуй, РСМД вызывает наибольшую степень доверия за пределами России и это видно по текущим и действительно солидным проектам, например, «Россия и Евроатлантическое сообщество». Данный факт, безусловно, связан не в последнюю очередь с личностью, активной деятельностью и сбалансированной позицией в международных отношениях Президента РСМД Игоря С. Иванова.

Заключение

Политика «мягкой» и «умной» силы в современной Германии и России имеет разную природу, и в этой связи их интересно сопоставить. Если Германия делает упор на расширение своих образовательных и стипендиальных программ, а также на работе политических фондов и развитии экспорта своей продукции, Россия зачастую использует былые успехи СССР, например, сотрудничая с элитами стран Ближнего Востока, Северной Африки и Латинской Америки, которые получили в своё время образование в Советском Союзе и по-прежнему лояльны к России, заходит ли речь об энергетическом сотрудничестве или о взаимодействии в области поставок вооружений. Учитывая различный ход истории и политических реалий России и Германии, вряд ли стоит одной стране брать пример у другой в глобальном смысле, но взаимовыгодное сотрудничество обеих стран на том или ином поприще представляется реальным и многообещающим. К тому же более чем 1000-летняя история отношений двух стран, которые прошли «огонь, воду и медные трубы», а также тёмные страницы, многому научила политиков и общественность Германии и России для дальнейшего партнёрства ради мира.