Саудовская Аравия — Иран: новогоднее обострение

Автор — Владислав Сенькович, к.э.н., специалист по торгово-экономическим вопросам сотрудничества России с арабскими странами, эксперт РСМД.

Наступивший 2016 год принес новую волну напряжения в Персидский залив. 3 января Саудовская Аравия объявила о разрыве дипломатических отношений с Ираном, своим соперником за влияние на Ближнем Востоке. Формальным поводом стало нападение на саудовские дипмиссии в Иране. В Тегеране решение Эр-Рияда назвали «поспешным». Обострение отношений между двумя региональными державами усложняет урегулирование конфликтов на всем Ближнем Востоке.

2 января 2016 г. в Королевстве Саудовская Аравия (КСА) состоялось очередное исполнение смертных приговоров. На этот раз по обвинению в терроризме казнены 47 человек, включая саудовского шиитского проповедника шейха Нимра ан-Нимра. После массовой казни акции протеста прошли в нескольких регионах Саудовской Аравии, в соседнем Бахрейне, Йемене, Ираке, Пакистане и Индии. Наиболее агрессивное проявление произошло в Иране: нападению подверглось посольство Саудовской Аравии в Тегеране[1] и консульство в Мешхеде[2].

Несмотря на осуждение президентом Ирана Хасаном Роухани действий иранских демонстрантов[3], 3 января 2016 г. министр иностранных дел КСА Адель аль-Джубейр объявил о разрыве дипотношений с Ираном. Примеру Эр-Рияда последовали Бахрейн[4], Кувейт[5] и Катар[6], такие африканские страны, как Судан[7] и Сомали[8], а также Коморские острова[9]. ОАЭ понизили с Ираном дипломатическое представительство до уровня временных поверенных в делах[10]. Разрыв дипотношений не только существенно затрудняет решение проблем на Ближнем Востоке, особенно в Сирии, Йемене и Ираке, он провоцирует новый виток агрессии. В свою очередь официальный Тегеран проявил разумный подход, отказавшись принять ответные дипломатические меры на выпад Эр-Рияда[11], что способствовало предотвращению крупной полномасштабной войны в регионе.

REUTERS/Faisal Al Nasser

Юрий Бармин: Схватка титанов: дипломатический спор Саудовской Аравии и Ирана

Откуда напряженность в ирано-саудовских отношениях?

Преимущественно шиитский Иран и суннитская Саудовская Аравия на протяжении почти 40 лет не могут договориться о сосуществовании без соперничества в мусульманском мире, подавляющее большинство в котором составляют сунниты. Иран позиционирует себя как защитник мусульман-шиитов, а КСА — мусульман-суннитов. Обе страны стремятся к безоговорочному лидерству в единой исламской умме.

Конфликт Тегерана и Эр-Рияда многосторонний, составными частями которого выступают суннито-шиитские распри[12], антагонизм персов и саудовских арабов, геополитические амбиции сторон[13] и экономическая конкуренция.

Двусторонние отношения значительно ухудшились после Исламской революции 1979 г., в результате которой был свергнут шахский режим, а Иран преобразован в теократическое государство. В декабре 1979 г. в конституцию Ирана по настоянию имама Хомейни включен принцип «велаяте факих» (правление мусульманского богослова-правоведа)[14], что означает, по сути, постулат «наша вера неотделима от нашей политики, и наоборот — наша политика неотделима от нашей веры».

 Шиитское духовенство с верховной властью в Иране уделяет внимание как общим проблемам исламской культуры, так и распространению исламской государственности на регион. Этому препятствует Вашингтон, сделавший ставку на суннитский фундаментализм для сохранения статус-кво и во избежание формирования независимого и самодостаточного центра силы. Союзнические отношения короля Саудовской Аравии, хранителя двух исламских святынь, с США стали причиной обвинений Тегераном Эр-Рияда в представлении интересов США, а не ислама, и священная для мусульман Мекка, по мнению шиитских богословов, находится в руках «банды еретиков»[15]. Примечательно, что в целом антизападная политика Ирана находит поддержку даже среди суннитов, что беспокоит Саудовскую Аравию.

Для дома Саудов прекращение финансирования реисламизации за рубежом и пропаганду фундаментализма[16] опасно:            его стабильность  зависит не только от Вашингтона, но и от лояльности ваххабитского духовенства, от хранителей «чистого ислама» и исламских святынь — Мекки и Медины, для которых шиизм не приемлем.

Из-за отсутствия согласованного разграничения сфер влияния в регионе Иран и КСА пришли в состоянии «холодной войны». В настоящее время обе страны сталкиваются на отдельных направлениях — сирийском, иракском, йеменском, ливанском и бахрейнском. Как известно, в Сирии Тегеран поддерживает власть избранного президента Б.Асада, а КСА — антиправительственные силы, включающие джихадистов и террористов. Тегеран помогает и прошиитскому правительству Ирака в борьбе со сторонниками ДАИШ, что раздражает Эр-Рияд. Одновременно КСА со своими союзниками бомбит позиции повстанцев-хуситов в Йемене, которых, как считают в Эр-Рияде, поддерживает Иран. Эр-Рияд обвинил Тегеран в подстрекательстве шиитов к выступлениям в Бахрейне, в поддержке шиитской «Хезболлы» в Ливане[17].

Кроме того, обе стороны — конкуренты на мировом нефтяном рынке. Например, опасаясь иранских поставок «черного золота» в Европу, государственная нефтяная компания Saudi Aramco добровольно снизила цены на свой продукт для европейских потребителей[18]. Эр-Рияд боится, что после снятия санкций Тегеран получит больше финансовых ресурсов для поддержки проиранских сил во всем регионе.

Принимая во внимание напряженность в ирано-саудовских отношениях, казнь шейха Нимра ан-Нимра представляется запланированной акцией для провоцирования ответных агрессивных действий Ирана и разжигания нового конфликта между шиитами и суннитами, что создало бы неблагоприятный фон для Ирана, с которого начали снимать санкции.

Казнь как «решимость бороться с террором»?

Для суннитской ваххабитской Саудовской Аравии казнь является неотъемлемой частью внутриполитического уклада. В 2015 г. в Саудовской Аравии казнили более 150 человек[19]. Эр-Рияд позиционирует казнь как свою «решимость бороться с террором».[20] Для сравнения: в Иране также осуществляют казнь, но в подавляющем большинстве по обвинению в наркоторговле[21]. В Тегеране исключают казни по политическим мотивам[22].

Шейх Нимр ан-Нимр проводил пятничные молитвы в Восточной провинции КСА, выражал мнение шиитского меньшинства, которое насчитывает 10-15% населения КСА[23].

Причастность ан-Нимра к терроризму сомнительна[24]. Скорее его можно считать диссидентом, выступавшим за равноправие шиитов и суннитов, за свободные выборы и проведения реформ в КСА. Стоит подчеркнуть, что инакомыслие в Королевстве все еще запрещено. В саудовской тюрьме все еще сидят либеральный блогер Раиф Бадауи[25], шиитский активист Али аль-Нимр[26] и др.

Реакция мирового сообщества

Казнь шейха Нимра ан-Нимра, влиятельного шиитского проповедника, среди бывших членов «Аль-Каиды» предсказуемо вызвала негодование в Иране. Лидер Ирана аятолла Али Хаменеи как религиозный деятель считает, что казнь ан-Нимра «будет иметь последствия, священное возмездие не минует саудовских политиков»[27]. А Корпус стражей исламской революции Ирана и вовсе заявил, что протеррористический и антиисламский режим в Саудовской Аравии необходимо свергнуть[28].

Организации, где сильны позиции Эр-Рияда, а также дружественные ему мусульманские страны ожидаемо выразили поддержку саудовской стороне и осудили Иран. Так, генсек Лиги арабских государств Набиль аль-Араби подверг жесткой критике нападения на дипмиссии Саудовской Аравии в Иране, назвав их вопиющим нарушением международных соглашений[29]. Аналогичной позиции придерживается ССАГПЗ, возложивший «полную ответственность за произошедшее на иранские власти»[30]. В Анкаре поддержали саудовскую сторону, заявив, что казни, проведенные Саудовской Аравией, являются внутриполитическим делом страны[31].

Реакция других международных организаций и стран вне мусульманского мира была более сдержанной. Так, Совбез ООН ожидаемо призвал обе стороны «поддерживать диалог и предпринять шаги, чтобы снизить напряжение в регионе»[32]. США и ЕС, всячески избегая резких выражений касательно казни, выразили обеспокоенность и призвали КСА «обеспечить возможность для мирного выражения инакомыслия, а также вместе с лидерами общин приложить усилия для снижения напряженности, вызванной этой казнью»[33]. О каких-то серьезных мерах, например о санкциях в отношении КСА[34] или эмбарго на поставку оружия, речь не идет.

Россия и Китай готовы способствовать снятию напряженности[35]. Среди стран Ближнего Востока посредниками готовы выступить Ирак[36] и Оман[37], который будучи членом ССАГПЗ, все еще предпочитает находиться в стороне от конфликта между Ираном и КСА.

Почему прямой войны не будет?

По внутриполитическим причинам, для отвлечения внимания населения от внутренних проблем правителям Ирана и КСА выгоден образ внешнего врага[38]. Разжигание религиозно-националистических настроений позволит им укрепить свой авторитет в их государствах. Руководство обеих стран, имея свои принципы и стараясь выставить себя жертвами, не готово проявить гибкость. Однако Иран в большей степени готов к обсуждению отношений[39].

В мировых СМИ активно муссировался вариант крупного открытого военного конфликта между Ираном и КСА. Этот сценарий может быть только в теории. Отсутствие общей границы существенно снижает вероятность открытого военного столкновения, что дает мировому сообществу возможность для деэскалации этой конфронтации. В целом же горячая война не выгодна Ирану, который, хоть и имеет качественное и военное превосходство над саудитами, прилагает усилия по улучшению своего имиджа на международной арене. При этом в целях сохранения лица перед своими сторонниками Иран продолжит вооружать их повсюду на Ближнем Востоке для продолжения борьбы с суннитскими ставленниками саудитов.

Для КСА открытое противостояние с Ираном крайне опасно, и это осознают в Эр-Рияде[40]. Несмотря на наличие современного вооружения, саудовская армия слаба, что демонстрирует ее операция в Йемене. Чем опасна полномасштабная война с Ираном? На первом этапе — повышением рисков нерегулярных поставок нефти из Персидского залива. Впоследствии в борьбу вступят боевики ДАИШ и «Аль-Каиды», для которых контроль над Меккой и Мединой придаст религиозный престиж, а месторождения — ресурсы. В конечном итоге Саудовская Аравия может прекратить свое существование в нынешнем виде. А полный крах КСА не в интересах Запада[41].

EPA/YAHYA ARHAB/Vostock Photo

Леонид Исаев, Андрей Захаров: Федерализм в Йемене: на обломках счастье сложно строить

В этой связи не остается иного варианта, кроме как проведение изнурительных переговоров при активном участии посредников. Настоящая волна напряжения отнюдь не первая[42], но, проанализировав причину нового пика, следует признать, что руководству КСА следует уделять больше внимания.

США сохраняет самостоятельное видение ситуации в регионе, которое может отличаться от позиции КСА. Так, еще в апреле 2015 г. президент США Барак Обама заявил, что основная угроза правящим семьям аравийских монархий исходит изнутри, а не от Ирана[43]. Несколько отстраненная позиция Вашингтона с одной стороны усиливает чувство неуверенности, а с другой — пробуждает агрессивность Эр-Рияда. На этом фоне вполне реально, что действующая власть КСА может себе позволить  принять решение без обсуждения с Вашингтоном[44].

Президент Ирана Хасан Роухани как искусный дипломат сглаживает острые углы в отношениях с аравийскими соседями, чего не скажешь о властях КСА. Внешняя политика Саудовской Аравии значительно более агрессивная. Во внешней политике Эр-Рияд терпит одно поражение за другим: соглашение по ядерной программе с Ираном подписано, не удается свергнуть президента Сирии Башара Асада, война в Йемене затягивается. В целях ослабления влияния Тегерана и закрепления своего лидерства среди суннитских стран Эр-Рияд сформировал «Союз 34-х», военную коалицию «для борьбы с терроризмом в нескольких точках исламского мира»[45]. Вот только «антииранская» коалиция КСА далека от единства[46]. Даже члены ССАГПЗ не горят желанием приостановить торгово-экономические отношения с Ираном, не говоря уже о более агрессивных действиях.

Видимо, прикрыть свои неудачи и одновременно консолидировать население Эр-Рияд решил за счет Ирана.

По всем точкам пересечения интересов Эр-Рияда и Тегерана противостояние обострится из-за нежелания КСА идти на компромисс. Ярким примером является Ливан, где за политическое влияние борются просаудовская «Коалиция 14 марта» и «Коалиция 8 марта», во главе которой стоит проиранская группировка «Хезболла». Поскольку официальный Ливан предпочел сохранить нейтралитет в саудовско-иранском конфликте, Эр-Рияд принял меры: прекратил действие пакета помощи в 4 млрд долларов США на переоснащение ливанской армии и рекомендовал своим гражданам воздержаться от посещения Ливана, что лишит страну сотен миллионов долларов прибыли от туризма[47].

EPA / NABIL MOUNZER / Vostock Photo

Алексей Сарабьев: Неоднозначный прорыв в кризисе Ливана

Этот пример дает ясное представление о перспективах мирного урегулирования ряда ближневосточных конфликтов после обострения отношения КСА и Ирана. Единственным вариантом решения кризисных вопросов в регионе возможно только при активном участии группы зарубежных посредников.

Что делать России?

Постоянный представитель КСА при ООН Абдалла аль-Муаллими заявил, что Эр-Рияд готов восстановить дипотношения с Тегераном только при условии невмешательства во внутренние дела королевства, а также других стран региона[48]. Ничего положительного саудовским шиитам такое заявление не сулит, к равноправию нынешняя власть КСА не готова. Одновременно нет оснований надеяться, что сама Саудовская Аравия прекратит вмешательство во внутренние дела других стран региона. В таком случае на страну следует оказать давление, но кому?

Запад неохотно, но займет сторону Саудовской Аравии, ведь с Ираном отношения еще не выстроены. Для стран Запада КСА является союзником на Ближнем Востоке, крупным покупателем дорогостоящего вооружения, поставщиком нефти. Знали ли на Западе о нарушениях прав человека и о преследованиях в Саудовской Аравии? Да, но первые лица закрывали на это глаза.

Проблема заключается и в том, что в настоящее время на Западе нет яркого лидера, как президент Франции Шарль де Голль, который накануне 1969 г. ввел жесткое эмбарго на поставку оружия на Ближний Восток. В настоящее время такое решение кажется фантастикой. Нынешние политики, озабоченные своими рейтингами, продолжат как-то объяснять избирателям, почему Саудовская Аравия является их союзником и почему она относится к цивилизованному миру, а Иран — нет, хотя в этой стране проводятся, например, парламентские выборы, что немыслимо для КСА.

Для России настало время отказаться от ситуативной политики на Ближнем Востоке в пользу долгосрочной стратегии на годы вперед. России целесообразнее сделать ставку на Иран[49], и стремиться к стратегическому партнерству с этой страной для развития двусторонних отношений по широкому ряду направлений. К тому же Тегеран в большей степени заинтересован в Москве как в посреднике и партнере, нежели Эр-Рияд. Одновременно это не подразумевает сворачивание контактов с Эр-Риядом на высшем уровне, которые активизировались в последнее время.

REUTERS/Abdalrhman Ismail

Максим Сучков: Ближний Восток между США и Россией в 2016 г.: чего опасаться Москве?

Персидский залив отягощен рядом взрывоопасных проблем, и любая новая провокация, подобно казни шиитского проповедника, уже может стать спичкой в пороховом погребе. Заявления первых лиц западной дипломатии о прекращении военной, политической и экономической поддержки могут отрезвить Эр-Рияд. России же остается убеждать западных партнеров оказать свое влияние на Эр-Рияд, иначе саботаж мирных инициатив на Ближнем Востоке будет неминуем, что еще больше дестабилизирует целый регион.