Магнитский - взгляд из Вашингтона

Обилие информации и мнений по Акту Магнитского в русскоговорящей медиа среде превосходит все разумные запросы. Однако, по моему мнению, не позволяет создать собственное мнение, что  и как произошло на самом деле.

 

Для формулировки собственного мнения и позиции, автор побеседовала с представителями ряда институций, мнение которых предлагаются вашему вниманию.

 

Уильям Померанц, директор Института Кеннана, Вашингтон, 2012

 

William Pomeranz , Acting Director of Kennan Institute, Washington, DC 2012

 

Q1: Carl Schreck quoted your opinion as international law expert in his article «Making of Magnitsky List a Murky Affair», where you estimate that Magnitskij Act «would likely do little to impact the officials Browder has accused in Magnitsky’s death».

 

Could this be viewed as a “controversial request” and could these sanctions made by European politicians have a greater impact in contract with American one?

 

Now we have a situation where the UK. House of Commons is debating visa restrictions and other sanctions against Russian officials. The European Parliament recommended that the Council of the European Union should impose sanctions against Russian officials involved in the incarceration of Moscow lawyer Sergei Magnitsky, who died in pre-trial detention in 2009.

 

Could this be viewed as a “controversial request” and could these sanctions made by European politicians have a greater impact in contract with American one?

 

Карл Шрек в своей статье «дело Магнитского – темное дело» ссылается на ваше мнение как эксперта в области международного права, утверждающего, что список Магнитского «произведет незначительный эффект воздействия на чиновников, которых Броудер обвинил в смерти Магнитского».

 

Сегодня ситуация складывается таким образом,что Палата Общин Великобритании обсуждает введение ограничений и им подобных санкций в отношении российских официальных лиц. Парламент ЕС рекомендует Совету Европы принять меры против российских официальных лиц, ответственных за лишение свободы адвоката Сергея Магнитского, который умер в заключении еще до начала судебного разбирательства в 2009 году.

 

Могут ли подобные мероприятия рассматриваться как «спорный запрос» и могут ли подобные санкции со стороны европейских политиков иметь больши             эффект, чем те, которые вводятся Америкой?

 

A1: I am not familiar with either the British or the European Union equivalents of the Magnitsky Act, so I cannot really comment on their potential impact.   Obviously, Britain and other European countries remain popular destinations for Russians (much more so than the United States).   As such, these sanctions theoretically could have more of an impact than their American counterpart.

 

Я не знаком ни с британским, ни с европейским эквивалентом листа Магнитского, поэтому не могу оценить их потенциальное значение. Очевидно, Великобритания и другие европейские страны являются более популярными направлениями для россиян (гораздо более, чем Соединенные Штаты). Как следствие, теоретически, подобные санкции могли бы оказать больше влияния, чем те, которые вводятся со стороны Америки.

 

Q2: What is your opinion in regard to whether there is an opportunity for further distributions of similar sanctions concerning other post-soviet states?

 

Каково ваше мнение, возможно ли распространение подобных санкций на другие государства постсоветского пространства?

 

A2: I think that it is highly unlikely that the something similar to the Magnitsky Act  will be applied to other post-Soviet states. 

 

Я думаю, что введение подобных актов, как Акт Магнитского, в отношении других государств постсоветского пространства, весьма сомнительно.

 

Q3: Ms. Kimberley Martens, executive director of the Harriman Institute at Colombia University said while discussing the Magnitsky Act: “I would remind everyone about the advice given by the outstanding diplomat George Kennan, which warned the American government against “moral crusades”. Mr. Kennan believed that they shouldn’t excessively provoke the governments of countries, who have an internal, domestic policy with which they are dissatisfied. They should understand that in those countries sooner or later the people themselves will sooner or later find a way to express their attitude towards the situation".

 

 What are your feelings on this advice in regard to the Magnitsky Act?

 

Кимберли Мартенс, исполнительный директор института Гарримана Колумбийского университета, обсуждая дело Магнитского, сказала: «Я бы напомнила о мудром наставлении выдающегося дипломата Джорджа Кеннана, который предостерегал американское правительство против моральных крестовых походов. Кеннан считал, что не нужно излишне провоцировать правительства тех стран, чьей внутренней политикой мы недовольны. Нужно понимать, что в странах, где ущемляются права личности, рано или поздно народ сам найдет способ выразить к этому свое отношение».

 

Как вы оцениваете эту позицию, предполагающую самостоятельное решение тем или иным государством своих внутренних проблем?

 

A3:  We still need to know how the Magnitsky Act will be implemented before one goes so far as to characterize it as a full-blown moral crusade.   Clearly, the people directly involved in the Matgnitsky case (investigators, prison officials, doctors, etc.), will be included on this prohibited persons list and denied visas to the United States, but this is a relatively small number of people.   The Magnitsky Act allows for other Russians to be included on this list for gross violations of human rights, but we do not know as yet how aggressively the president and the Congress will seek to expand the list. So the Magnitsky Act could, in practice, have much more of a limited impact than advertised.

 

Moreover, the Magnitsky Act should not be viewed in isolation but as part of a major political compromise that resulted in Russia’s graduation from the Jackson-Vanik amendment and entry into the World Trade Organization.  The granting of permanent normal trade relations (PNTR) to Russia by the United States should, in the long run, result in increased trade between the two countries.   One can debate to what extent human rights and trade should be linked in the same legislation.  Nevertheless, when one looks at the whole bill (WTO accession, PNTR and Magnitsky), the emphasis is clearly on increased trade, not the start of a moral crusade.   Ultimately, it will be up to the Russians to decide how they want to address the legal abuses that were so tragically amplified by Magnitsky’s imprisonment and death.   

 

Нам еще предстоит узнать, как будет применяться Акт Магнитского, и сделать это нужно прежде чем характеризовать его как моральный крестовый поход. Несомненно, что люди непосредственно вовлеченные в дело Магнитского (следователи, тюремные служащие, доктора и т.д.), будут включены в список лиц, которым запрещен въезд в США и будет отказано в предоставлении визы, но это  относительно небольшое число людей. Акт Магнитского позволяет включать имена и других россиян, ответственных за грубые нарушения прав человека, но мы пока не знаем, насколько Президент и Конгресс будут стремиться к расширению именного списка. Таким образом, Акт Магнитского, возможно, на практике окажет гораздо меньше влияния, чем о нем говорят сейчас.

  

Кроме того, Акт Магнитского нужно рассматривать в совокупности, как часть политического компромисса, приведшего к окончанию действия поправки Джексона-Вэника и вступлению России во Всемирную торговую организацию. Установление регулярных свободных торговых отношений (PNTR) между Россией и Соединенными Штатами, в итоге,  должно привести к увеличению торговли между этими двумя странами. Здесь можно обсуждать, до какой степени права человека и торговля должны быть взаимосвязаны в одном законодательном акте. Однако, если каждый из нас посмотрит на итоговый баланс  (вступление в ВТО, свободные торговые отношения и Акт Магнитского), то акцент будет приходится на усиление торговых отношений, а не начале морального крестового похода. В конечном итоге, решение зависит от российской стороны, как она отреагирует на  злоупотребления закона, которые так трагически проявились в заключении под стражу и смерти Магнитского.

______________________________________________________

 

Михаил Минаков, президент фонда качественной политики,

 

Киев- Вашингтон, 2012

 

Вопрос 1. Список Магнитского был принят в редакции, распространяющей свое действие только на Россию. Указанная правовая инициатива не распространяется ни на одну более страну постсоветского пространства. В чем причина такого жесткого подхода?

 

1. В отличие от Конгресса, Сенат принял более мягкую версию Акта Магнитского. Радикальные формулировки конгрессменов были смягчены под влиянием лоббистов госдепа, не желающих осложнять отношения с Россией и другими постсоветскими странами. Президент Обама подписал версию документа, содержащую умеренные сенатские формулировки. Утвержденный Акт касается только России; госслужащие других стран постсоветского региона избежали возможности применения санкций по Акту Магнитского.

 

 Белый дом понимает реакцию постсоветских элит на этот акт, но повлиять мог лишь на позицию Сената.  Даже после подписания президентом Акта Магнитского, он может и не стать инструментом для давления на российские элиты, однако наверняка будет использован для еще большей антизападной пропаганды в России, и наверняка станет еще одним камнем преткновения в американо-российских отношениях.

 

Вопрос  2. Европейские политики – Палата Общин, Парламент ЕС- призывают принять аналогичные санкции на европйеским уровне,как вы оцениваете возможность принятие таких санкций? Есть ли возможность в дальнейшем  распространения подобных санкций в отношении других государств СНГ?

 

2. ЕС еще не давал поводов считать его сильным игроком в международной политике. У постсоветских режимов есть свои влиятельные партнеры в ЕС - и в союзных структурах, и в национальных правительствах, и в бизнес-сообществах, которые могут эффективно препятствовать любым шагам Евросоюза, подобным американскому Акту Магнитского. Максимум, что может сделать ЕС, это не препятствовать отдельным национальным правительствам использовать модель Акта Магнитского для защиты собственных инвесторов в России, а также ограничить сотрудничество европейских компаний с отдельными российскими госкорпорациями. Но даже такой шаг может нанести удар по российским лидерам - как по их имиджу внутри страны, так и возможности управлять капиталами за пределами своих стран.

 

 

Вашингтон, 17 декабря 2012 года

Перевод –Ольга Гулина