Изба- читальня, В. Иноземцев «Потерянное десятилетие»
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Пару недель назад в мои руки попала книга, чтение которой скрашивает вечера и призывает к размышлениям.
Автор пишет, что война с территоризмом сделала глобальную политику менее избирательной в средствах и позволила начать наступления на гражданские права. Несомненно и то, что борьба с терроризмом стала отправной точкой для ограничения прав человека. Но весьма спорно, что терроризм и освободительные войны в колониях имеют под собой одну и ту же идеологию (стр. 343-346). Несогласие вызывает идеологическое обоснование обоих явлений, а равно состав жертв. Освободительные войны в колониях были направлены против завоевателей, а потому трудно согласиться с тем, что они несли негативный message (стр. 341). Война народов колониальных государств за свое национальное освобождения, а равно для защиты своего государственного суверенитета, свободного и независимого развития от метрополии, по моему мнению, не может рассматриваться в данном ключе.
Более того, это была борьба против тех, кто пришел, принес чуждую культуру и ценности, при том, что до определенного времени ассимиляция и поглощение не вызывало столь открытого противостояния. Представляется, что освободительные войны в Австро – Венгрии, Польше, Финляндии были вызваны более высоким уровнем развития колонии по сравнению с центральной метрополией. В случае же с Индией - британская корона вырастила местную администрацию «по своему уровню и подобию», но не уровняла ее в правах, не дала такого же доступа к службе и разделению. Это важный, центральный тезис, потому что территористические войны обусловлены иной движущей силой. Для меня определяющим является разница подходов, детерминации, «оправдания средств и методов», и в данном случае, террористические войны обусловлены низким уровнем развития ценностей.
Оч. понравилось, что Кремль как «средневековая крепость» и «замкнувшийся в себе» Европейский союз оставляют все меньше шансов на конструктивное взаимодействие (Стр. 431). Представляется, что вернее даже сказать - шансы на конструктивное взаимодействие уменьшаются с каждым днем, просто потому, что ожидания одной стороны не отвечают ни пожеланиям другой, да и отстутствует понимание ситуации. Мне видится, что люди, понимающие процессы европейской интеграции внутри ЕС, не понимают потуги российской стороны, да и, с сожалением приходится констатировать, что на повестке дня помимо вопросов визового режима нет никаких актуальных тем. Мне видится, что сегодня у России в ЕС не так много союзников – помимо Германии и Италии, и то более благодаря хорошо выстроенным личным отношениям на уровне лидеров государств,которые в Европе благодаря традициям избирательной демократии, имеют традицию сменяться. Сегодня Россия не обладает сегодня чем – то особо исключительным, без чего не могла бы обойтись Европа, а потому, несомненно, о повестке российско – европейских отношений и их будущего нужно было думать еще вчера.
В заключении автор пишет: Россия совершенно особая социальная общность, и вот этот вывод, ставит меня в тупик даже после прочтения книги – в чем состоит это особливость? В том, что как и раньше, «чем сильнее государство, тем слабее лицо», в том, что, как пишет автор, у нас нет «аудитории», способной изменить эту ситуацию? Но здесь все просто судьба страны и человека – это «поступки и деяния, порождающиеся их свободной волей» (Кара – Мурза, Свобода и порядок, 2009, стр. 55). Понимаете, пора прекратить детерминировать в обществе идею «особливости» российской действительности, да и самого государства. Идея того, что у нас «особая стать, и в Россию нужно просто верить» не проходит проверку временем.
И в заключение, однозначно, десятилетие не потерянное, оно не до конца понятое и оцененное. Но ведь история «творится сегодня, а понимание ее приходит потом». Дадим времени остыть, и позволим поколению наших внуков, и даже не детей!, выставлять этому времени оценки.
Книга приводит к «родам мыслей и души», позволяя вам самим определиться, насколько ваши представления о современом укладе развития общества вторят логике автора.