Социо-психологические причины «исламской» радикализации женщин. Пути решения проблемы

По последним данным подозреваемая в совершении теракта, в котором пострадало несколько десятков человек, в Турции – женщина. Что же толкает «продолжательниц жизни и рода» на совершение совершенно противоположных действий и чем это грозит миру?

Источник: Unsplash

Последние 60 лет современный мир существует в рамках постоянно усиливающихся процессов глобализации, унификации, разрушения традиционных укладов общества и религии, а также – в условиях глобальных войн и игр, которые нередко скрываются под видом «религиозной борьбы за чистоту веры». Актуальность тематики связана также с усилившимися процессами миграции (в том числе вынужденной), волнами экстремизма и социального насилия (особенно после событий Арабской весны), терроризмом и радикальным протестом. [1]

Мы можем рассматривать радикализм как процесс крайней, бескомпромиссной приверженности определенным взглядам или концепциям. Однако, в рамках данной статьи актуальнее будет определение именно «исламского радикализма» или «радикальной исламизации женщин», что предполагает в оригинале «приверженность истинному, чистому пути ислама без компромиссов», которое тем не менее оказывается зачастую фальшью и прикрытием актуальных геополитических войн и терроризма.

Часть политологов считает, что исламский радикализм возник после окончания Первой Мировой войны и изначально был связан с процессами национально-освободительных движений в ряде мусульманских стран. [2] Отделился от них позднее в связи с тем, что формирующиеся независимые страны не удовлетворяли его требованиям о конструкте государства. Однако, таких примеров довольно мало, большая часть радикального исламизма была создана искусственно как раз для решения глобальных геополитических проблем. Актуальные примеры тому: Аль-Каида, Талибан, Джамаат Шариат, Имарат Кавказ, ИГИЛ и другие (запрещены в России). Стоит отметить, что на начальных стадиях развития исламского радикализма (практически до середины 90-х) не было активного привлечения женской части общества. Вероятно это было связано с тем, что радикальный ислам в подавляющем своем большинстве развивался на мусульманских территориях, где женщина традиционно воспринималась как хранительница очага и любое ее участие в политической жизни (в том числе и в радикальных движениях) общество воспринимало в негативном ключе. Позднее, с массовой гибелью мужчин и с переносом радикализма в более либеральные по отношению к женщинам страны, активизировался процесс привлечения женщин в радикальные исламистские организации, чаще всего – в качестве террористок-смертниц, военных жен боевиков или надзирательниц. Женщины были удобны для использования в том плане, что обладали чаще всего более слабыми личностными психологическими характеристиками (их легче было «сломать») и вызывали у властей меньше подозрения, что было оптимально для проникновения в места совершения терактов.

Необходимо также отметить, что женскому терроризму безусловно уделялось мало внимания, в том числе и в академической науке. Между тем, игнорирование роли женщин приводит к тактическим и стратегическим ошибкам в борьбе с радикализмом. По данным европейских источников, в современном мире в разных радикальных организациях от 10 до 25% составляют женщины, гораздо более эффективные в разведывательной деятельности, в воспитании новых поколений боевиков, как участницы терактов. [3]

Несмотря на то, что факторы макроуровня безусловно оказывают влияние на формирование радикального пула, для женщин более характерным признается следование индивидуальным (личностно-психологическим) характеристикам.

1. Женщины – как маргинализированное меньшинство. Во многих регионах, где зародился женский радикальный исламизм, они представляли собой максимально «униженную» группу населения, которая традиционно не имела никаких прав. В данном случае, женщины участвовали в радикальном движении как «ведомые» - под руководством главы семьи или как «протестующие» - в протест семейному насилию с желанием отомстить.

2. Гендерная дискриминация и неравенство

3. Недостаток экономической свободы и возможностей

4. Религиозная нетерпимость общества к элементам ислама (особенно – в светских регионах к женской исламской одежде) – в качестве протеста против постоянных «нападок» общества и чувства собственной незащищенности.

5. Существование сетей по вербовке, которые нередко осуществляют ее по отношению к молодым девушкам в рамках «сватовства» или «идеального общества».

6. Личные или семейные связи с радикалами, действия в рамках «помочь родственнику» без особой идеологии.

7. Общее недовольство жизнью, низкий уровень жизни, отсутствие перспектив.

8. Перенесенная психологическая травма, в рамках данной концепции осуществлялась вербовка женщин, имеющих внебрачные половые отношения, которым предлагалось «искупить свой грех» путем осуществления террористического акта.

9. Кризисные периоды жизни (подростковый, развод, потеря работы и др.), психологическая склонность к авантюрам, приключениям, бунту против консервативного общества.

10. Прямое принуждение со стороны радикалов: изнасилования, угрозы (личные и семейные), использование специфических лекарственных и наркотических препаратов, шантаж и др. Особенно эффективно для женщин слабых психологических типов.

11. Нельзя исключить и того, что небольшая часть женщин шла в радикальные движения ради собственной карьеры, продвижения по социальной лестнице, ввиду личных психологических особенностей или психиатрических диагнозов (склонность к агрессии, насилию и др.), которые не могли быть реализованы иными путями.

Безусловно, этот список не является исчерпывающим, более того, у части женщины могли наблюдаться абсолютно личные причины для радикализации. Равно как и совпадение даже нескольких факторов у конкретной личности не делает ее склонной к радикализации. Поскольку для реализации сценария было необходимо сочетание предпосылок, личностных особенностей, места, времени и других внутренних и внешних причин.

Несмотря на то, что изначально местами радикализации признавались мечети, что нередко вело к их закрытиям, повышенным проверкам или к запретам открывать новые, согласно современным исследованиям большинство завербованных женщин получали информацию в социальных сетях или различных сайтах интернета. [4] В мае 2019 года правительство Новой Зеландии выступило с Крайстчерчским призывом к активным действиям по искоренению террористического и насильственного экстремистского контента в Интернете (Christchurch Call). Несмотря на то, что Россия не присоединилась к нему, а также разницу в подходах, можно проследить общие точки, где российские и западные интересы пересекаются. Это: усиление контроля за информационными потоками в Интернете и вовлечение различных стейкхолдеров в процесс решения проблемы. [5]. Несмотря на перекрест интересов, события начала 2022 года подтвердили экстремистскую направленность некоторых социальных сетей, которые впоследствии были запрещены на территории РФ.

Хотя в настоящее время наблюдается снижение числа членов террористических групп (подсчет затруднен в том числе и ввиду существования так называемых «спящих ячеек»), по некоторым данным – число завербованных женщин растет. Это связано в первую очередь с развернутым движением ИГИЛ (запрещено в России), которое активно использует интернет-вербовку именно женщин, проживающих в странах Запада и России. Соответственно – требуется детальная проработка программы противостояния вербовке и дерадикализации женщин, которые уже попали в систему террора.

Несмотря на то, что все вышеизложенные проблемы и причины радикализации женщин должны найти свое решение, самой основной остается проблема создания равных условий существования женщинам и мужчинам и решение проблемы дискриминации. Поскольку именно женщины, ощущающие себя «ненужными» или «стоящими на обочине жизни» становятся крайне уязвимыми перед пропагандистами терроризма. Самую главную роль в этом процессе может сослужить равный доступ женщин и мужчин к образованию и трудоустройству, сведение «стеклянного потолка», который свойственен даже развитым странам, устранение дискриминации женщин по религиозному признаку и внешнему виду. Также необходимо налаживание системы контроля за информацией, распространяемой в интернете, социальными сетям и мессенджерами. Дерадикализация женщин безусловно должна вестись не только путем наказания или лишения свободы, но и с помощью специалистов психологов, психотерапевтов, медицинских антропологов и даже – религиозными лидерами, которые помогут женщине стабилизировать психическое состояние и вывести ее из замкнутого круга несбывшихся надежд. Кроме того, необходимо вернуть женщине чувство личной ответственности и собственной значимости, и найти новую профессию или хобби, и в целом – вернуть в социум.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

1. Проблема радикализации женщин стоит весьма остро в современном мире, хотя – зачастую замалчивается и не исследуется должным образом

2. Изначально – привлечение женщин к террористической деятельности было минимальным, но в настоящее время идет весьма активно, особенно в странах Запада и России.

3. Несмотря на множество социо-психологических факторов, которые способствуют радикализации женщин, на первом месте безусловно остается гендерное неравенство и дискриминация.

4. Радикализация и втягивание женщин в террористические организации в настоящее время ведется путем интернет-вербовки

5. Дерадикализация женщин должна вестись не только путем наказания, но и с помощью специалистов высокого профиля, кроме того – необходима активная борьба с гендерным неравенством.

Библиография.

1. Гусейнов А.Ш. Психологический анализ условий радикализации деструктивных форм протестной активности личности. Казань. Казанский Педагогический журнал. 2015. №6. С. 124-129

2. Добаев И.П. Истоки терроризма на ближнем и среднем востоке и факторы, определяющие его современную активизацию. ЮФУ. Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2016. № 2. С.86-91

3. Wickham B.M., Capezza N.M., Stephenson V.L. Misperceptions and motivations of the female terrorist: A Psychological Perspective Journal of Aggression, Maltreatment and Trauma. 2020. Vol. 29. № 8. P. 953-968

4. Wijnand A. P. Van Tilburg, Going to political extremes in response to boredom. European Journal of Social Psychology. 2016 Volume 46. Issue 6. P. 661-791

5. Толстухина А.Ю. Борьба глобальных технологических компаний с террористическим контентом в Интернете. РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/borba-globalnykh-tekhnologicheskikh-kompaniy-s-terroristicheskim-kontentom-v-internete/? (дата обращения 17 июня 2022)