О некоторых аспектах поствоенного урегулирования конфликта в Карабахе

В течение минувшего года с окончания войны в регионе продолжают возникать новые очаги обострения, однако, теперь уже все чаще непосредственно на армяно-азербайджанской границе. Предпосылки, предшествующие подобному стечению обстоятельств на самом деле лежали на поверхности еще во время подписания трехстороннего соглашения о прекращении войны от 9 ноября 2020 года (далее – Соглашение от 9 ноября). Устанавливая зону ответственности российского миротворческого контингента в Карабахе и осуществляя меры по стабилизации ситуации, сторонами вместе с тем, не были затронуты вопросы делимитации и демаркации армяно-азербайджанской границы. На первый взгляд подобный формат договоренностей не может охватывать вопросы определения границ. В то же время, учитывая взаимные территориальные претензии сторон и неизбежность будущих столкновений, положения о мерах в этом направлении вполне могли бы быть отражены в трехстороннем соглашении. В качестве действенных предпосылок, они придали бы работе по делимитации и демаркации армяно-азербайджанской границы четкий характер и позволили бы начать ее в более ранние сроки. Однако, насколько обострения на армяно-азербайджанской границе связаны с урегулированием Карабахского спора – вопрос неоднозначный.

Источник: Reuters

С учетом условий, в которых заключалось Соглашение от 9 ноября, им оказались не охвачены и другие ключевые вопросы. Лейтмотивом заключения перемирия, в первую очередь, для России, как главного медиатора спора, послужило скорейшее установление мира, недопущение расширения зоны конфликта и запуск процессов, направленных на стабилизацию и экономическое развитие региона. С этим согласились и конфликтующие стороны, принявшие условия данного перемирия.

Соглашение от 9 ноября примечательно и тем, что в нем, в отличие от аналогичных Бишкекских протоколов 1994 года, отсутствует в качестве стороны конфликта представительство непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (далее – НКР). Ранее армянская сторона на переговорах часто прибегала к доводу о том, что НКР является полноценной стороной конфликта и ее позиция должна учитываться, тем более, что азербайджанская сторона якобы признала это подписанием Бишкекских протоколов. На фоне последних событий эти аргументы Арменией более не озвучиваются. Государственность НКР не может считаться полноценной. Учитывая теснейшую интеграцию с Арменией в экономической, финансовой, военно-политической и иных сферах, что подтверждается существованием НКР лишь за счет поддержки со стороны Армении, к этому доводу склоняется и международное сообщество. Кроме того, указанное квазигосударственное образование не было признано ни одной из стран, в том числе самой Арменией. В резолюциях 1993 года Совет Безопасности ООН признал территорию Нагорно-Карабахской автономной области и семи районов оккупированной, аналогичную позицию заняли Генеральная Ассамблея ООН в Резолюции 62/243 от 14 марта 2008 года, а также Европейский суд по правам человека в ряде своих постановлений.

Вместе с тем, вопрос о статусе Карабаха все еще является краеугольным камнем в подходах Армении к решению проблемы. Этот вопрос также не был отражен в трехстороннем соглашении. Азербайджан всегда категорично реагировал, когда речь заходила о статусе Карабаха. В то же время азербайджанское руководство ранее допускало предоставление культурной автономии армянскому меньшинству в случае возвращения Карабаха мирным путем. После второй Карабахской войны эти предложения были исчерпаны. Президент Азербайджана Ильхам Алиев практически в каждом своем заявлении, интервью говорит об отсутствии вопроса статуса Карабаха [1].

Кроме того, после окончания войны в Азербайджане была создана система экономических районов страны. Система охарактеризована необходимостью восстановления освобожденных территорий и их реинтгерации в азербайджанскую экономику. Онаа, в том числе включает в себя Карабахский экономический район (город Ханкенди, а также Агджабединский, Агдамский, Бардинский, Физулинский, Ходжалинский, Ходжавендский, Шушинский и Тертерский районы) и экономический район Восточный Зангезур (Джабраильский, Кельбаджарский, Лачинский и Зангиланский районы) [2].

В действительности же, Карабахская проблема и проблема делимитации и демаркации армяно-азербайджанской границы совершенно разные кейсы. Другое дело политический контекст, влияющий на принятие решения руководством Армении, не располагающего достаточным ресурсом доверия перед армянским обществом для очередных уступок в пользу Азербайджана. Другими словами делимитация и демаркация границ приведет к официальному признанию Арменией международно-признанных границ Азербайджана. И если этот вопрос будет решен отдельно от Карабахской повестки, Армении в таком случае станет крайне сложно отстаивать свои требования о статусе Карабаха. В связи с этим, стороны до сих пор не могут договориться о начале соответствующих процедур.

Прошедший 26 ноября 2021 года саммит с участием глав государств Азербайджана России и Армении стал еще одним шагом на пути урегулирования конфликта. Стороны подтвердили приверженность дальнейшему выполнению и соблюдению соглашений от 9 ноября 2020 года и от 11 января 2021 года, в том числе активизировать совместные усилия, направленные на скорейшее решение задач, вытекающих из этих договоренностей. Кроме того, стороны условились предпринимать шаги по повышению уровня стабильности и безопасности на азербайджано-армянской границе и вести дело к созданию двусторонней комиссии по делимитации государственной границы с последующей ее демаркацией при консультативном содействии Российской Федерации по запросу сторон. Таким образом, Российская Федерация вновь активировала свою исключительную посредническую роль и внесла определенную ясность в процесс урегулирования.

Вместе с тем у Азербайджана остается целый ряд вопросов, в связи с работой Лачинского коридора и бездействия со стороны Армении по поводу создания Зангезурского. Кроме того, пункт 9 трехстороннего соглашения не привел к возврату изгнанных из Карабаха азербайджанцев, в том числе на территории подконтрольные российскому миротворческому контингенту, на которых вопреки Соглашению от 9 ноября все еще остаются армянские вооруженные силы. Все эти неразрешенности, безусловно, влияют на дальнейшее примирение сторон.

На саммите в Брюсселе стороны подтвердили все свои обязательства, взятые в рамках двух трехсторонних соглашений от 9 ноября 2020 года и 11 января 2021 года, а также достигнутые договоренности 26 ноября 2021 года. Наряду с этим, на передний план вышло заявление Ильхама Алиева об аналогичности функционирования пропускных режимов Зангезурского и Лачинского коридоров. Президент Азербайджана, вероятно, исходит из того, что оба коридора недвусмысленно отображены в Соглашении от 9 ноября и подтверждены всеми последующими. Так, по мнению азербайджанского лидера, если действует один (Лачинский), то соответственно должен действовать и другой (Зангезурский), причём на идентичных условиях, учитывая равноправие сторон. «Сегодня в Лачинском коридоре нет таможни. Поэтому ее не должно быть и в Зангезурском коридоре. Если Армения будет настаивать на использовании своих таможенных структур для контроля за грузами и людьми, то мы будем настаивать на том же в Лачинском коридоре. Это логично, и решение должна принять армянская сторона. Мы согласны на оба варианта: либо ни в одном из коридоров не должно быть таможни, либо она должна быть в обоих коридорах», – заявил азербайджанский лидер [3].

Вместе с тем, создание Зангезурского коридора на условиях работы Лачинского для Армении сопряжено с рядом внутриполитических трудностей. Это, прежде всего, означает не только падение рейтинга Никола Пашиняна, но и связно с потерей возможных экономических преференции в виде таможенных сборов. Однако, в такой ситуации пространство для маневра для армянской стороны сократилось в разы. С введением ограничительных мер в работе Лачинского коридора со стороны Азербайджана, условия существования остатков НКР под контролем российской миротворческой миссии становятся крайне затруднительными. Поэтому при учете должного правового обеспечения определенные продвижения, как по вопросу делимитации и демаркации границ, так и по вопросу реализации договоренностей о Зангезурском коридоре в ближайшем будущем представляются возможными.

Примечательно, что после окончания войны официальные лица в Ереване стали активно поддерживать и положительно высказываться об идеи разблокировки транспортных путей в регионе, в том числе между Арменией и Турцией [4]. Значимость подобного развития событий для Армении трудно переоценить. Победа Никола Пашиняна на организованных по требованиям оппозиции досрочных выборах в Армении летом 2021 года отображает настроения и новые тенденции в армянском обществе. Возможно, Карабах в определенный момент перестал являться красной линией для современного армянского общества. Находясь на пересечении важных международных торгово-экономических и транспортно-логистических артерий, Армения долгие годы остается в стороне от участия в перспективных проектах и получения соответствующей прибыли. В связи с этим, можно предполагать, что в среднесрочной перспективе курс на экономическое развитие и разблокировку транспортных коммуникаций на Южном Кавказе займет приоритетные позиции во внешней политике армянского руководства.

[1] Алиев исключил какой-либо особый статус для Нагорного Карабаха // ТАСС – 2020 – 17 ноября – URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/10023751 (дата обращения 16.12.2021);

[2] Указ Президента Азербайджанской Республики от 07.07.2021 «О новом делении экономических районов в Азербайджанской Республике» // Президент Азербайджана Ильхам Алиев. Официальный сайт. URL: https://ru.president.az/articles/52389 (дата обращения 16.12.2021);

[3] Алиев заявил, что пропускные режимы в Зангезурском и Лачинском коридорах должны совпадать // ТАСС – 2021 – 14 декабря – URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/13198313 (дата обращения 16.12.2021);

[4] Армения заявила о готовности урегулировать отношения с Турцией

// Коммерсантъ – 2021 – 23 ноября – URL: https://www.kommersant.ru/doc/5088862 (дата обращения 16.12.2021).