Россия и ЕАЭС: новый этап евразийства

Автор: Воловиков Арсен Гурамович, Аспирант ИГСУ РАНХиГС

Термин «Евразия» был впервые введен в научный оборот в конце XIX века в работах австрийского геолога Эдуарда Зюсса.[1] В то время это слово имело исключительно географическую коннотацию, без идеологического или политического подтекста. Филолог Николай Трубецкой, в своем произведении «Европа и человечество» не применял термин «Евразия».[2] Однако, он активно призывал мировое сообщество «освободиться от доминирования романо-германской науки и открыться для более широкого взгляда на человеческую цивилизацию». [3]

Источник: Unsplash   

В 1921 году Петр Савицкий, один из наиболее активных участников евразийского движения, опубликовал рецензию на работу Трубецкого.[4] В этом отзыве он впервые трансформировал понятие «Евразия» из чисто географического в цивилизационное. Таким образом, Евразия стала обозначением не только определенного территориального пространства, но и уникальной цивилизационной областью со своими особыми культурными, историческими и идеологическими атрибутами.

Таким образом, евразийство как идеологический конструкт сформировалось в 1920-х годах среди эмигрировавших из России интеллектуалов. В целом, его зарождение можно рассматривать как реакцию на пост-революционный кризис. Приверженцы этой концепции заявляли о том, что Россия не является частью европейской или азиатской цивилизации, а обладает уникальной культурно-географической идентичностью.[5]

В начале 1990-х годов мы наблюдаем вновь возросший интерес к идеям евразийства. Сторонники представляли её как альтернативу западному либерализму и инструмент концентрации российского влияния на ближнем зарубежье.[6]

Противостояние между Россией и Западом евразийцы рассматривают как эсхатологический конфликт, представляющий собой столкновение двух фундаментально разных цивилизаций.[7] В данном контексте, Россия, по их мнению, своим существованием отвергает концепцию западной колониально-расовой империи.

Современное евразийство не является прямым продолжением классического евразийства 1920-х годов, но сохраняет некоторые общие черты, такие как признание культурно-цивилизационной преемственности и геополитической самодостаточности России и Евразии в целом. Оно также отражает современный духовный и социокультурный кризис и стремится обратиться к идеям начала ХХ века на новом уровне.

Преемственность глобальных российских проектов

При анализе современной политики России и определении вектора развития нынешнего проекта – Евразийского экономического союза (ЕАЭС), необходимо учитывать исторический контекст. В глобальных проектах России на протяжении столетий обнаруживается ряд сходных характеристик.

В-первых, все российские проекты были направлены на объединение народов и территорий. Россия всегда демонстрировала успехи в управлении многонациональным и многоконфессиональным обществом, обеспечении справедливости и баланса интересов различных групп.[8] Как писал П. Н. Савицкий: «Россия - собор народов».[9] Это нашло свое отражение в принципах функционирования Российской империи, включающей в себя множество этнических групп и представителей различных религий, а также в Союзе Советских Социалистических Республик (СССР), объединяющем республики социалистического блока.

Например, неправославные подданные, так называемые «инородцы», действительно сталкивались с ограничениями в отношении права на военную службу, но в то же время они могли занимать гражданские должности. Также отдельных регионах Российской империи с преимущественно протестантским населением крепостное право было отменено на несколько десятилетий раньше, чем в центральной России.[10] Католики и протестанты могли успешно работать в России, не отрекаясь от своего вероисповедания, в то время как присутствие православных на государственной службе в Западной Европе было невозможным.

СССР, в свою очередь, представляет собой уникальный пример построения многокультурного общества на новых идеологических основаниях. Во-первых, Советский Союз предложил радикальную политику деколонизации, активно вовлекая национальные элиты периферийных территорий в управление и создание собственного культурного и образовательного пространства. Идеология межнационального равенства и дружбы народов сопровождала интеграционный процесс, при этом сохранялась значительная степень национальной самоидентификации и культурной автономии.

Во-вторых, анализируя геополитическую стратегию России, мы видим, что ключевым элементом русских проектов всегда было поддержание стабильности на периферии. Это утверждение не вызывает сомнений, если мы применим его к в период монархической Российской империи или социалистического СССР. Независимо от исторического периода, этот подход имел существенное значение в обеспечении устойчивости государства.

Активная работа на поддержание мира на своих границах всегда предполагала политику компромисса от российской стороны. Это проявлялось в подходах к урегулированию конфликтов, диалогу с различными этническими и религиозными группами, а также в стремлении к международному сотрудничеству.

После распада СССР и в период политической нестабильности 1990-х годов Российская Федерация продемонстрировала преемственность своего подхода и аналогичную способность к решению приграничных споров и нейтрализации внешних дестабилизирующих факторов, которые могли бы спровоцировать соседние государства к конфликту. Это подтверждает непрерывность русской геополитической стратегии и ее адаптивность к меняющимся условиям. Исключение составляют только те конфликты, в которых опосредованно вовлечены внерегиональные участники.[11]

Наглядным примером этого подхода служит ситуация в Молдове, которая на протяжении нескольких десятилетий оставалась примером успешной стабилизации сложного конфликта. До появления новой ориентированной на Запад элиты вокруг этой проблемы не возникало серьезного напряжения.

Однако стоит отметить, что Россия привнесла ряд новаций в новый проект. Прежде всего это деидеологизированная политика. Стоит отметить, что идеология, обретшая абсолютное господство, неминуемо скатывается к деградации. Принятие одной идеологии отталкивает сторонников других.[12] Это утверждение подтверждается историей XX века, упадка сверхидеологизированных государств и стремительного взлета Западной Европы после деидеологизации. Но с приходом новой эпохи идеологизации она начинает разрушать то, что создавали предыдущие поколения европейцев.

Современная Россия предпочитает политику идеологической открытости, где отсутствует доминирование одной конкретной идеологии. Инновационный подход России в отношении идеологической политики стал важным элементом ее международной стратегии. Отказ от предложения финансовой и экономической поддержки в обмен на политическую лояльность и создание механизма взаимного согласования торгово-экономических интересов в рамках ЕАЭС, свидетельствуют о новом подходе к региональному сотрудничеству, который не требует утраты суверенитета от членов объединения.[13]

ЕАЭС как новый этап реализации идей евразийства

Россия, без сомнения, играет ключевую роль в ЕАЭС, занимая привычную позицию основного узла, связывающего регионы Евразии. Это особенно важно, учитывая её геополитическое положение, которое позволяет ей играть роль стержня, обеспечивающего надежность трансевразийских торговых путей.

Российские территории насчитывают огромное количество минералов, нефти, газа, а также других видов полезных ископаемых. Это позволяет стране не только обеспечивать себя, но и являться значимым игроком на международном рынке ресурсов. Россия также обладает рядом передовых технологий, включая космические, ядерные, которые позволяют ей участвовать в глобальной конкуренции.

Однако, несмотря на все эти преимущества, глобальный проект жизненно важен для самой Российской Федерации.

1. Россия не обладает полным контролем над торговыми маршрутами Евразии.
2. Несмотря на то что Россия является крупнейшим владельцем ископаемых ресурсов, её экономика все еще нуждается в диверсификации.
3. Демографическая ситуация в России не представляет достаточной емкости для реализации больших иностранных технологических проектов.[14]

Но интеграционные процессы, какие бы выгоды они не сулили, встречают сопротивление как извне (конкуренция между государствами и экономическими блоками), так и внутри. Одним из ключевых внутренних факторов является формирование в новых обществах постсовестких стран политизированного и идеологизированного национализма. Он направлен не только на утверждение идентичности нации, но и на обоснование ее права на суверенитет. В случае России стремление к интеграции и кооперации часто воспринимается как империализм, что приводит к конфликтам и затруднениям в отношениях с этими странами. Это также негативно сказывается на России, которая заинтересована в дружественных и экономически самодостаточных государствах в своем окружении. Сотрудничество с такими государствами позволяет обеим сторонам получать больше выгоды благодаря кумулятивному эффекту, а не просто покупать политическую лояльность.

Опыт развития стран бывшего СССР показывает последствия смещения к прозападной политике, которая приводит к нестабильности и экономическим проблемам. Тем не менее, страны, сохраняющие прочные интеграционные связи с Россией, такие как Казахстан и Беларусь, избегают подобных трудностей. Пример Украины является ярким доказательством причины затруднения интеграции на постсоветском пространстве. Потенциальные партнеры России предпочитают интеграцию только в тех областях, которые соответствуют их интересам, игнорируя интересы России. Они считают, что Россия, как богатая страна, должна делиться своими ресурсами, не получая взамен взаимной выгоды. Попытки России настаивать на разумном компромиссе трактуются как империализм и посягательство на суверенитет других стран.

Как говорил Лев Гумелев: «У евразийства не просто большое будущее - в ближайшей и отдаленной перспективе ему нет просто альтернативы ни в теоретическом, ни в практическом плане. Почему? Да потому, что евразийство - это путь сотрудничества (а не конфронтации), взаимопонимания (а не распрей), равноправия больших и малых народов (а не махрового национализма и шовинизма)».[15]

 

Выводы

Россия продемонстрировала преемственность и адаптивность своего подхода в период политической нестабильности после распада СССР. Это выразилось в способности решать приграничные споры и нейтрализовать внешние дестабилизирующие факторы, способные спровоцировать соседние государства к конфликту.

Современная Россия привнесла ряд новаций в свой подход, в частности отказ от доминирования одной конкретной идеологии. Политика идеологической открытости и новый подход к региональному сотрудничеству, который не требует утраты суверенитета от членов объединения, стали важными элементами ее международной стратегии.

Евразийский экономический союз стал новым этапом реализации идей евразийства, где Россия играет ключевую роль. Геополитическое положение и ресурсное богатство России позволяют ей занимать позицию основного узла, связывающего регионы Евразии и обеспечивающего надежность трансевразийских торговых путей.

 

 

Список использованной литературы

1. Базавлук С. В. Евразийство: терминологическая амбивалентность. Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, 2018. №18(2). С.273-283.
2. Валерий Федоров: Любую идеологию опасно объявлять государственной URL https://rg.ru/2015/08/13/ fedorov.html (дата обращения 05.06.2023)
3. Вахитов Р. Р. П.Н. Савицкий: От национал-либеральной к евразийской теории империи. Вестник Московского Университета. Серия 12. Политические науки. 2011. №4. С.79-95
4. Вилисов М.В. Союзное государство и союзная экономика: политэкономия российско-белорусского сотрудничества // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. Т. 14. № 3. С. 106-126.
5. Демидов А. В. «Россия – Запад» в оценке евразийской исторической школы. Вестник МГУП имени Ивана Федорова. 2011. №3. С. 238-254.
6. Демин В. Н. Лев Гумилев. Москва: Молодая гвардия. 2008. 308 с.
7. Дугин А. Г. Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева. Москва: Арктогея центр, 2004. - 285 с.
8. Жданова Г. В. Евразийство: история и современность / Г. В. Жданова. - Калуга: Эйдос, 2004. - 117 с.
9. Конфликты на постсоветском пространстве: перспективы урегулирования и роль России. Рабочая тетрадь № 36/2016 / [А.В. Гущин; А.Г. Данков; С.М. Маркедонов; С.В. Рекеда]; [гл. ред. И.С. Иванов]; Российский совет по международным делам (РСМД). – М.: НП РСМД, 2016. – 52 с.

• Россохина А. В. Решение земельного вопроса при освобождении крестьян в Остзейских губерниях в 1816-1819 гг. Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2011. №4(4). С. 82-88.
• Савицкий П. Н. Евразийство как исторический замысел URL http://gumilevica.kulichki.net/SPN/spn12.htm (дата обращения 05.06.2023)
• Трубецкой Н. С. Европа и человечество. София: Российско-болгарское книгоизд-во, 1920. - 82 с.
• Bikkinin I., Sultanov A. Russian Empire And National Territories (XVIII - XIX Centuries). European Publisher. 2020. P. 175-183
• Hu D-D., Fang X-J., Han X-P. Advantage of populous countries in the trends of innovation efficiency. Chinese Physics B, 2022. №31(6)

 

 

[1] Базавлук С. В.  Евразийство: терминологическая амбивалентность. Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, 2018. №18(2). С.273-283.

[2] Трубецкой Н. С. Европа и человечество. София: Российско-болгарское книгоизд-во, 1920. - 82 с.

[3] Трубецкой Н. С. Европа и человечество. София: Российско-болгарское книгоизд-во, 1920. - 82 с.

[4] Вахитов Р. Р.  П.Н. Савицкий: От национал-либеральной к евразийской теории империи. Вестник Московского Университета. Серия 12. Политические науки. 2011. №4. С.79-95

[5] Жданова Г. В. Евразийство: история и современность / Г. В. Жданова. - Калуга: Эйдос, 2004. - 117 с.

[6] Дугин А. Г. Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева. Москва: Арктогея центр, 2004. - 285 с.

[7] Демидов А. В. «Россия – Запад» в оценке евразийской исторической школы. Вестник МГУП имени Ивана Федорова. 2011. №3. С. 238-254.

[8] Bikkinin I., Sultanov A.  Russian Empire And National Territories (XVIII - XIX Centuries). European Publisher. 2020. P. 175-183

[9] Савицкий П. Н. Евразийство как исторический замысел URL http://gumilevica.kulichki.net/SPN/spn12.htm (дата обращения 05.06.2023)

[10] Россохина А. В. Решение земельного вопроса при освобождении крестьян в Остзейских губерниях в 1816-1819 гг. Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2011. №4(4). С. 82-88.

[11] Конфликты на постсоветском пространстве: перспективы урегулирования и роль России. Рабочая тетрадь № 36/2016 / [А.В. Гущин; А.Г. Данков; С.М. Маркедонов; С.В. Рекеда]; [гл. ред. И.С. Иванов]; Российский совет по международным делам (РСМД). – М.: НП РСМД, 2016. – 52 с.

[12] Валерий Федоров: Любую идеологию опасно объявлять государственной URL https://rg.ru/2015/08/13/ fedorov.html (дата обращения 05.06.2023)

[13] Вилисов М.В. Союзное государство и союзная экономика: политэкономия российско-белорусского сотрудничества // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2021. Т. 14. № 3. С. 106-126.

[14] Hu D-D., Fang X-J., Han X-P. Advantage of populous countries in the trends of innovation efficiency. Chinese Physics B, 2022. №31(6)

[15] Демин В. Н. Лев Гумилев. Москва: Молодая гвардия. 2008. 308 с.