Неоевразийство: опять «особый путь»?

В России, несмотря на мучительные и долгие поиски своего «особого пути» в XVIII-XIX вв. (норманисты и антинорманисты, абсолютные и ограниченные монархисты, республиканцы-декабристы и консерваторы-охранители, славянофилы и западники, либеральные и революционные народники, революционеры и контрреволюционеры разного рода) и крах большевистского эксперимента в ХХ в., поиски своего нового (или хорошо забытого старого) «особого пути» идут до сих пор. Примером тому является современная политическая и историософская доктрина нового евразийства. 

Источник: Gallerix, В. Васнецов

Неоевразийство является идеологической основой созданного в 2003 г. в Москве философом Александром Дугиным и его сторонниками Международного евразийского движения (МЕД). Однако многие эксперты отрицают преемственность между классическим евразийством 20-х годов ХХ в. и нынешними сторонниками неоевразийской геополитической доктрины Дугина[1].

Евразийство как система историософских воззрений возникла в среде русской эмиграции в Европе в 20-е годы XX века. У истоков евразийства стояли видные деятели русского зарубежья: лингвисты князь Николай Трубецкой и Роман Якобсон, философ и богослов Лев Карсавин, правовед Николай Алексеев, литературовед Дмитрий Святополк-Мирский, географ и экономист Пётр Савицкий, музыковед Пётр Сувчинский. В основе евразийства – историософская и культурологическая концепция России-Евразии как самобытной цивилизации, объединившей элементы Востока и Запада, самостоятельного географического и исторического мира, расположенного между Европой и Азией, но отличающегося от обеих в геополитическом и культурном аспектах.

Князь Трубецкой и его единомышленники считали истоком евразийского политического и культурного единства России не Киевскую Русь Х-ХII веков, а Монгольскую империю XIII века, самую большую в мировой истории смежную завоёванную территорию, простиравшуюся от Восточной Европы до Японского моря и от Новгорода до Юго-Восточной Азии. Империя Чингисхана рассматривалась как «степная цивилизация», где евразийский культурный тип впервые стал единым целым. Евразийцы считали, что монгольский период имел положительное значение для развития древнерусского государства и сохранения его православных устоев, его противостояния идеологической (католической) и военно-политической экспансии Запада (Drang nach Osten). К реформам Петра I, европеизировавшим Россию, евразийцы относились отрицательно. Напротив, большевистская революция 1917 года оценивалась ими положительно как начало новой эпохи, в которой Россия якобы вышла из чуждого ей европейского («романо-германского») культурного мира и встала на самостоятельный исторический путь. Евразийцы считали, что коммунистическое государство должно быть мирным путём преобразовано в автаркическое и авторитарное, которым будет управлять элита («правящий отбор»), опирающаяся на доминирующую идею евразийского культурного единства («идеократия»). В духовной сфере интегрирующую роль должно было играть православие.

Критик евразийства русский философ-эмигрант Федор Степун назвал евразийцев «славянофилами эпохи футуризма»[2]. Другие критики евразийства видели некоторое сходство между евразийцами и такими тоталитарными движениями, как большевизм или фашизм. Однако «политическая наивность евразийцев лучше всяких доводов говорит о том, что у них не было, в сущности, ничего общего с большевиками или фашистами, отлично владевшими современной технологией неограниченной власти», – отмечал историк из ФРГ Леонид Люкс[3]. По определению современного немецкого политолога Андреаса Умланда, евразийцы «поддерживали антизападные, изоляционистские, империалистические и идеократические аспекты раннего советского режима и видели в нём частичную преемственность царской империи»[4].

К концу 1930-х годов евразийство как движение прекратило существование. Но «бренд» евразийства сохранился. Как подчеркивал Андреас Умланд, Дугин сегодня использует «аутентичное евразийство» для того, чтобы «исторически легитимировать свои устремления и скрыть истинные источники его идеологии – европейский фашизм и экстремизм»[5].

Дугин – убежденный противник модернизации и общества современного типа. С характерной для него склонностью к архаике он высказывает свое отношение к современным информационным технологиям: «Правильный путь – только к вере, к традиции, к религии, и к её вечным истинам… Я думаю, что Интернет стоит запретить. Потому что он ничего хорошего, как явление, не даёт. Когда мне говорят, что он технической функции служит – да, но на самом деле одновременно, предлагая технические возможности, он размывает нашу идентичность, не позволяет нам сосредоточиться… Сеть, даже будучи под видом православия и традиционных ценностей, на самом деле вещь угнетающая, энтропическая. Верить, мыслить и жить надо вечными внутренними ценностями, которых в Интернете на самом деле нет»[6].

Однако русские евразийцы, к которым апеллирует Дугин, вовсе не были противниками прогресса науки и техники. Лидеры евразийства 1920-х годов были авторитетными представителями академического сообщества и не имели никакого отношения к оккультной псевдофилософии. Пётр Савицкий в статье «Европа и Евразия» критиковал князя Трубецкого за призывы отказаться от всего, что принесла западная культура России, и указывал, что «необходимо использовать технические и эмпирически-научные достижения романо-германцев»[7].

В основе же геополитических и этносоциологических конструкций Дугина лежит наполненная глубокой враждебностью к Западу и «однополярному мировому порядку» ревизионистская концепция неоевразийства. «Евразийство в самом тотальном его определении и есть интегрирующий проект противников однополярного глобализма, выраженный в созидательной форме. Евразийство не просто отрицает однополярную глобализацию, оно выдвигает конкурентный и не менее обоснованный проект многополярной глобализации или альтерглобализации… Евразийство на уровне планетарного тренда – это глобальный, революционный, цивилизационный концепт, который, постепенно уточняясь, призван стать новой мировоззренческой платформой взаимопонимания и сотрудничества для широкого конгломерата различных сил, государств, народов, культур и конфессий, отказывающихся от атлантической глобализации», – гласит написанная Дугиным программа МЕД[8].

Единственно верная, по мнению Дугина, в условиях постмодернистской концепции восприятия мира идея многополярного мироустройства сводится им, с одной стороны, к противостоянию западно-либеральной модели, окончательно взявшей верх после распада СССР, с другой стороны, – к попыткам реанимировать ялтинско-потсдамский баланс, существовавший между противостоящими друг другу глобальными силами времён холодной войны.

Дугин отводит неоевразийству роль геополитической и культурной стратегии, которая через реинтеграцию постсоветского пространства под эгидой России призвана способствовать идентификации и восстановлению ее гегемониальной роли в международной политике.

«Евразийство, – пишет Дугин, – может быть определено как проект стратегической, геополитической, экономической интеграции севера евразийского материка, осознанного как колыбель европейской истории, матрица народов и культур, тесно переплетенных между собой. А поскольку сама Россия (как впрочем и предки многих европейцев) в значительной степени связана с тюркским, монгольским миром, с кавказскими народами, то через Россию – и параллельно через Турцию – интегрирующаяся Европа как Старый Свет уже в полной мере приобретает евразийское измерение; и в данном случае не только в символическом, но и в географическом смысле. Здесь можно синонимически отождествить евразийство с континентализмом»[9].

«Выработанная под влиянием ностальгии по величию и могуществу России времён советской эпохи неоевразийская доктрина является зеркалом дугинского мировоззрения и совокупностью его внутренних (иррациональных) убеждений. Она основывается, соответственно, на классической геополитической диалектике, заимствованной Дугиным у Хелфорда Маккиндера (1861-1947), Альфреда Тайера Мэхэна (1840-1914), и подразумевает существование двух противоборствующих сил – Моря и Суши, чья конфронтация формирует международный мировой порядок в рамках исторического развития», – отмечает российский политолог Сергей Мохов[10]. Крах советской империи, который в понимании Дугина был «исторической ошибкой» и символизировал поражение «сил Суши», стал поворотной точкой в «вечном противостоянии континентов»[11]. Именно этому историческому событию противостоит дугинское неоевразийство как реакционный идеологический конструкт. Он стремится восстановить желанный status quo и реанимировать геополитическое могущество репрезентирующей цивилизации «сил Суши» – России[12].

«Европа и Россия – две разные цивилизации. У России два источника: Византия и империя Чингисхана (Туран). Оба источника резко отличаются от матрицы современной европейской цивилизации, уходящей корнями в западную Римскую Империю и некогда являвшейся частью кочевых империй Евразии. Поэтому мы радикально различны, и у нас разные системы ценностей. Россия свои ценности Европе навязывать не спешит, так как сама еще не очень ясно определилась с их восстановлением и их формулировкой (на новом историческом этапе). Но современная Европа, как и всегда, чрезвычайно в этом вопросе агрессивна и претендует на универсализм своих ценностей (на сей раз, европейцы продвигают «права человека», «свободный рынок» и «глобализацию»). Именно перед лицом такой «ценностной агрессии», приправленной изрядной долей двойных стандартов, Россия должна особенно жестко отстаивать тезис о самобытности своей цивилизации и свою идентичность. Сегодня лучше сказать, что нам ничего европейского не подходит и что у нас «свой особый путь» (Sonderweg), чем перебирать детали», – декларирует Дугин[13].

Но «особые пути», как свидетельствует история, неизбежно ведут в тупик. В ХХ веке германский «Sonderweg» завёл великую страну Гёте, Шиллера и Канта в тупик национал-социализма; советско-российский «особый путь» привел к краху СССР[14].

К сожалению, ни свой, российский опыт поиска выхода из исторического тупика «особого пути», ни чужой, германский урок преодоления «Sonderweg», не усвоены в современной России: мы опять ищем «особый путь». На сей раз это – новое евразийство.

Источники и литература

1. Об эволюции взглядов Александра Дугина от «доброкачественного фашизма» до неоевразийства см.: Мороз Е.Л. Соблазняющие власть: евразийский фантом // Барьер. 2002. № 7. С. 28-43; Умланд А. Формирование фашистского «неоевразийского» движения в России; Umland A. Aleksandr Dugin’s Transformation from a Lunatic Fringe Figure into a Mainstream Political Publicist, 1980-1998: A Case-Study in the Rise of Late and Post-Soviet Russian Fascism //Journal of Eurasian Studies. 2010. Vol. 1. № 2. P. 144-152.
2. Степун Ф.А. Об общественно-политических путях «Пути» // Современные записки. 1926. № 29. C. 445
3. Люкс Л. «Особые пути» России и Германии на примере евразийства и «консервативной революции» // Идеология «особого пути» в России и Германии: истоки, содержание. М., 2010. С. 102.
4. Umland A. Intellektueller Rechtsextrimismus im postsowjetischen Russland: Der Fall Alexander Dugin // Berliner Debatte Initial. 2006. Vol. 17. № 6. P. 33-43.
5. Умланд А. Постсоветские правоэкстремистские контрэлиты и их влияние в современной России // Неприкосновенный запас. № 1 (57), 2008.
6. Дугин А. Бог против Интернета. – https://newsland.com/post/606804-bog-protiv-interneta (дата обращения - 02.06.2023).
7. Савицкий П. Н. Европа и Евразия (по поводу брошюры кн. Н. С. Трубецкого «Европа и Человечество»). – http://nevmenandr.net/eurasia/1921-PNS-eur.php (дата обращения – 02.06.2023).
8. Программа Международного евразийского движения. –

http://evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=1904 (дата обращения – 05.06.2023).

1. Мохов С. Бинарный код многополярности: теория международных отношений Александра Дугина и ее соотношение с «неоевразийской» доктриной // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры –Русское издание. № 1-2, 2018 – http://www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss29.html (дата обращения – 02.06.2023).
2. Дугин А. Основы геополитики: геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М., 2000. С. 18.
3. Дугин А. Евразийский путь как национальная идея. М., 2002. С. 72.
4. Александр Дугин: Четвёртая политическая теория – это сигнал к глобальной революции Дазайна. – http://evrazia.org/article/2260 (дата обращения – 02.06.2023).
5. Люкс Л. Третий Рим? Третий Рейх? Третий путь? Исторические очерки о России, Германии и Западе. М., 2002; Хавкин Б. Л. «Особые пути» России и Германии: «Преодоление прошлого» в культуре памяти // Новое прошлое. Ростов-на-Дону: 2019. № 3. С. 26-43.

[1] Об эволюции взглядов Александра Дугина от «доброкачественного фашизма» до неоевразийства см.: Мороз Е.Л. Соблазняющие власть: евразийский фантом // Барьер. 2002. № 7. С. 28-43; Умланд А. Формирование фашистского «неоевразийского» движения в России; Umland A. Aleksandr Dugin’s Transformation from a Lunatic Fringe Figure into a Mainstream Political Publicist, 1980-1998: A Case-Study in the Rise of Late and Post-Soviet Russian Fascism //Journal of Eurasian Studies. 2010. Vol. 1. № 2. P. 144-152.

[2] Степун Ф.А. Об общественно-политических путях «Пути» // Современные записки. 1926. № 29. C. 445.

[3] Люкс Л. «Особые пути» России и Германии на примере евразийства и «консервативной революции» // Идеология «особого пути» в России и Германии: истоки, содержание. М., 2010. С. 102.

[4] Umland A. Intellektueller Rechtsextrimismus im postsowjetischen Russland: Der Fall Alexander Dugin // Berliner Debatte Initial. 2006. Vol. 17. № 6. P. 33-43.

[5] Умланд А. Постсоветские правоэкстремистские контрэлиты и их влияние в современной России//Неприкосновенный запас. № 1 (57), 2008.

[6] Дугин А. Бог против Интернета. – https://newsland.com/post/606804-bog-protiv-interneta (дата обращения – 02.06.2023).

[7] Савицкий П. Н. Европа и Евразия (по поводу брошюры кн. Н. С. Трубецкого «Европа и Человечество»). – http://nevmenandr.net/eurasia/1921-PNS-eur.php (дата обращения – 02.06.2023).

[8] Программа Международного евразийского движения. – http://evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=1904 (дата обращения – 05.06.2023).

[9] Там же. – http://evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=1904 (дата обращения – 05.06.2023).

[10] Мохов С. Бинарный код многополярности: теория международных отношений Александра Дугина и ее соотношение с «неоевразийской» доктриной // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры –Русское издание. № 1-2, 2018 – http://www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss29.html (дата обращения – 02.06.2023).

[11] Дугин А. Основы геополитики: геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М., 2000. С. 18.

[12] Дугин А. Евразийский путь как национальная идея. М., 2002. С. 72.

[13] Александр Дугин: Четвёртая политическая теория – это сигнал к глобальной революции Дазайна. – http://evrazia.org/article/2260 (дата обращения – 02.06.2023).

[14] Люкс Л. Третий Рим? Третий Рейх? Третий путь? Исторические очерки о России, Германии и Западе. М., 2002; Хавкин Б. Л. «Особые пути» России и Германии: «Преодоление прошлого» в культуре памяти // Новое прошлое. Ростов-на-Дону: 2019. № 3. С. 26-43.