На каких языках говорит и слушает Европа
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Как известно, в Европе существует 23 официальных (рабочих) языка, что на деле позволяет гражданину даже самого небольшого государства, как Мальта, обратиться в органы ЕС на своём родном языке. Но одно дело подавать, другое - найти интересующий гражданина Евросоюза документ на его родном языке. О проблемах перевода в органах ЕС в этом посте.
Цель европейского языкового законодательства проста: граждане Союза имеют право справляться о работе людей, действующих от их имени, не утруждая себя изучением иностранного языка, что также должно способствовать более активному их вовлечению в европейскую политику.
В Европейской комиссии существует Генеральная дирекция переводов, проще говоря, служба, занимающаяся переводами. Для простоты назовём её ГДП. Обязательному переводу ГДП на все языки подлежат законы ЕС, а также документы особой важности. Делопроизводство же внутри ЕС ведётся на трёх языках - английском, французском и/или немецком. Кроме того, документы, поступающие в Еврокомиссию на другом языке, переводятся именно на эти языки.
Однако на деле эта задача сопряжена с большими трудностями. Помимо огромного объёма информации, подлежащей обработке и, соответственно, нехватке специалистов, существует дилемма устного перевода. При особо сложных темах и длинных выступлениях практикуется так называемый "поэтапный" перевод. Например, речь выступающего на греческом может сначала переводиться на английский (или французский/немецкий), а затем уже, скажем, на финский. Это, во-первых, подразумевает задержку во времени, а во-вторых, повышает риск ложной интерпретации сказанного (помните игру "испорченный телефон"?). Конечно, трудно найти профессионалов перевода пары "финский-греческий" или "венгерский-голландский". Поэтому от практики поэтапного перевода никуда не деться, тем более что унификация языковой политики (обязательное использовние английского или общего языка - эсперанто) не являются выходом из ситуации.
Другая проблема - правомерность преимущественного использования английского и французского языков по отношению к немецкому во внутреннем делопроизводстве. До вступления Великобритании в ЕЭС, доминирующим языком делопроизводства был, естественно, французский. Однако после 1973 г. английский занял очень прочные позиции в виду того, что почти каждый второй член союза (включая самих британцев) знает язык Шекспира (на каком уровне - уже другой вопрос). При всём при этом, немецкий язык является родным для примерно 18% (т.е. большинства) населения сообщества, но в делопроизводстве употребляется значительно реже. Даже французского, доля носителей языка которого и знающих его иностранцев, ниже немецкой. А при обсуждении вопросов ОВПБ/ОПБО используется без перевода либо английский, либо французский (может поэтому и ОВПБ/ОПБО оставляет порой желать лучшего?).
Правящая в Баварии партия Христианско-социальный союз (ХСС) привела данные, согласно которым до 90% оригиналов всех документов служебного характера публикуются на английском и французском. Поэтому ХСС, принимая во внимание, что немецкий имеет равный им статус, требует, чтобы эти документы изначально оформлялись в том числе и на немецком. По мнению "христианских социалистов" это кроме всего прочего будет способствовать улучшению имиджа Евросоюза в глазах немцев.
Много шуму наделала пресс-конференция с участием министра иностранных дел Германии Гидо Вестервелле. Один бритнаский журналист попытался задать вопрос на английском, на что Вестервелле парировал на своём родном: "Извините, но мы находимся в Германии, поэтому логично, чтобы вопрос задавался на немецком, как это по обыкновению делается на английском в Англии". Соль была в том, что когда Вестервелле его перебил, журналист сказал следующее: "Я хотя бы задам вопрос по-английски, а вы можете ответить по-немецки", как будто министр иностранных дел Германии изначально обязан давать справку на английском. Логичнее предположить, что аккредитованному в стране журналисту следует знать соответствующий язык. В итоге вопрос бедолаги с би-би-си был учтиво переведён.
Я помню, что тогда даже в немецких СМИ г-на Вестервелле критиковали, что он, мол, отказался слушать вопрос на английском, потому что по нему сильно "прихрамывает". Но дело не в том, знает кто-то язык или нет. Дело в том, что политика "языкового разнообразия" на практике сталкивается со значительными трудностями. А позиция Вествервелле является лишь выражением стремлений федерального правительства по повышению значимости немецкого языка.
В настоящее время активно полемизируют по поводу решения Европейской комиссии сократить 22 места ГПД в отделе немецких переводов (в настоящее время 110). По мнению, германской стороны это в корне противоречит языковому равенству ЕС.