Еще раз о «мягкой силе»

Решил подробно ответить на самые интересные, на мой взгляд, вопросы читателей моей статьи "Реальность и мифы мягкой силы". Спасибо РСМД за предоставленную площадку для дискуссии!

 

1. Автор не понимает, что такое мягкая сила. А это не только культурное влияние, да и само культурное влияние не главное. Мягкая сила - это создание пророссийских организаций и структур, внедрение агентов влияния в руководство страны, контроль над ключевыми СМИ и т. п. (Михаил Александров).

 

Давайте обратимся к первоисточникам. Создатель термина "мягкая сила" (soft power) - профессор Гарвардского университета Джозеф Най - указал: «Сила – это способность изменять поведение других для получения того, чего вы желаете. Для этого есть три основных способов: принуждение ( палка), плата (морковка) и притягательность ( мягкая сила)»[1]. Создание структур и агентов влияния - это "плата", а не "притягательность". "Мягкая сила" по Дж. Наю - это способность "нравиться" за счёт трех компонентов: наличия привлекательного имиджа, проведения определенной культурной политики, воздействия на информационную и образовательную сферу другой страны. Мы можем придумать другое определение термина "мягкая сила" - почему нет? Но это будет все что угодно, только не "мягкая сила" Дж. Ная, о которой речь идет в моей статье.

 

К слову: Джозеф Най в 2006 г. написал письмо в журнал "Foreign Affairs", где указывал: в России, Китае и ряде других стран не верно поняли термин "мягкая сила". Между тем, "мягкая сила" - это не пропаганда и не покупка элиты, а технология культурного и информационного воздействия на другую сторону. В этом и заключается суть моей полемики с концепцией Дж. Ная. Во-первых, я доказываю, что понравиться можно далеко не всем, как ни старайся и какие технологии ни применяй. Во-вторых, способность страны "нравиться" еще не гарантирует, что другим странам будет нравиться ее международная политика.

 

2. Глупости это все. "Мягкая сила" - это сделать образ своей страны, своей жизни, людей ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ для других. Чтобы они захотели жать так же. Ничего удивительного, что русская элита в девятнадцатом веке была вполне себе франкофильной, а французы совершенно не жаждали ходить в баню по субботам и пороть крепостных на конюшне. (Виктория Борисова).

 

Напротив Франции через Ла-Манш живут англичане, но почему-то "шарм" французской культуры их никак не очаровывал. Скорее, наоборот: в том же девятнадцатом веке он вызывал в Великобритании высокомерно презрительное отношение. Британская элита не желала говорить на французском языке и демонстративно отвергала французский классицизм, противопоставляя ему свой "средневековый романтизм". Для британских средних слоев все французское было достоянием карикатур и насмешек. Британское общество не желало быть "вполне себе франкофильским". Вот не желало - и все тут.

 

Да и с нашей элитой не все просто. Голландия при Петре I имела немало "шарма" : от парков с искусственными прудами и зеркальных залов во дворцах до лучших в мире фрегатов и великой голландской живописи. Но не захотело русское дворянство, несмотря на все старания Петра Великого, стать "вполне себе голландофильским". Культ голландской культуры по сути закончился с его смертью в 1725 году. Дальше двор и Академия наук заговорили сначала по-немецки, затем по-французски. О Голландии почти сразу забыли. "Шведофилов" в русской элите тоже особенно не отмечалось. (Северная война не аргумент - воевали и с Наполеоном, что не мешало расцвету франкофильства). Выходит, привлекательный образ жизни - тоже далеко не все.

 

3. "Так же и сейчас - за наши деньги (до кризиса) за границей нам прислуживали и даже льстили. Но образ такого коллективного "Тагила" из "нашей раши" может сослужить очень плохую службу - любить нас будут за деньги или-подпалки, никак иначе" (Виктория Борисова).

 

А сильно ли Россию и русских любили до кризиса? И если другая сторона захочет увидеть в нас негатив, то вряд ли удастся ее переубедить. Сколько средств вложила наша публичная дипломатия в исправление образа России в Польше и США, а результат? Зато в Латинскую Америку и Италию средств мало вкладываем, но отношение к России и русским в целом позитивное.

 

4. По поводу англофобии в Российской империи - вопрос спорный, англофилов было подчас не меньше франкофилов (Андрей Быков).

 

Согласен, зависит от времени. В начале девятнадцатого века англофилов было единицы - вроде графа С.Р. Воронцова. К концу века англофилия была уже явлением. Но мне интереснее другое. В позапрошлом веке русские англофилы могли любить до самозабвения английскую культуру, но критично и даже враждебно относиться к политике Великобритании. Сейчас определенная часть нашей либеральной интеллигенции, любя американскую культуру, готова поддерживать США в любом противостоянии со своей Родиной. Вот в этом действительно заключается эффективность американской "мягкой силы".

 

5. А полноценную "мягкую силу" (то есть контроль дискурса) так и не начали использовать - и результаты, во многом, отсюда... Эти проблемы влияния "мягкой силой" со стороны России было бы очень интересно разложить по методологии Кэмпбелла с учетом реальных акторов, внедряющих идеи "мягкой силы" в России. Сейчас есть такая литература по идеям, правда, по России видел только неудачные примеры frown emoticon (Alexander Apokin).

 

 У Кэмпбелла интересная методология, но опять же - она предполагает, что другая сторона готова тебя выслушать (а главный вопрос его методологии насколько эффективно или неэффктивно ты действуешь). А если ты имеешь с аудиторией, которая тебя изначально отторгает как такового - то можно поставить самых эффективных акторов, результата, полагаю, не будет все равно. Еще Иммануил Кант утверждал: "Таково свойство неверия - оно не примет доказательства, а усомнится в самих фактах". На практике - никакой актор он будет эффективным, если аудитория настроена по принципу "все, что говорит москаль - вранье" и выключает с ненавистью российский телеканал.

 

Другое дело - в нас самих есть глубокий комплекс недоверия к себе, и он гораздо опаснее неэффективности любых фондов или центров. Вспомните, как в послесталинском СССР советских людей инструктировали перед поездками в капиталистические страны: "Вести себя как можно осторожнее, меньше контактов с иностранцами". КГБ не ставило задачу: "Побеждайте иностранцев в словесных баталиях и обращайте их в коммунистов!" (Как это было в период расцвета Коминтерна 1920-х годов). Над таким подходом уже смеялись в народе, цитируя Высоцкого: "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей". У нас почему-то есть внутренняя уверенность, что доверять самим себе нельзя. Это как раз делает акторов менее эффективными.

 

6. Нормальную политику "добрососедства" проводить не пробовали? (Irina Kukushkina).

 

Давайте определимся, что такое "нормальная политика добрососедства". Не будем забывать: современные границы в Восточной Европе были установлены в середине 1940-х годов при определяющем влиянии Советского Союза. (Ф. Рузвельт и У. Черчилль скорее соглашались с предложениями И. Сталина). "Наказаны" были три государства: Германия (для нее установили границу по Одеру-Нейсе), Венгрия (лишилась примерно трети своей территории) и Болгария (вернула Греции приобретенную в 1941 г. Западную Фракию - выход в Эгейское море). Польша получила три с половиной немецкие провинции: Предпомеранию, Познань, Силезию и западную часть Восточной Пруссии с городом Мальбургом. Восточная граница Польши была проведена в строгом соответствии с "линией Керзона" 1920 года, причем СССР обменял польский Белосток на Владимир-Волынский. Литовская ССР получила порт Мемель (Клайпеду) и подтвердила права на Вильнюс, который до 1939 г. принадлежал Польше. Чехословакия, передав СССР Закарпатскую область, приросла венгерскими территориями. Румыния вернула себе утерянную в 1940 г. Трансильванию и подтвердила права на Северную Добруджу. В 1955 г. Финляндия в обмен на нейтральный статус получила назад полуостров Ханко, а СССР распустил раздражавшую финов Карело-Финскую ССР. Однако я не помню польского, литовского или румынского политика, который бы с благодарностью вспомнил об этих территориальных приобретениях...

 

Если понимать под "нормальной политикой добрососедства" односторонние уступки со стороны России, то был пройден и такой этап. Давайте вспомним, что еще в 1991 году, то есть до распада СССР, российское руководство заключило с Эстонией и Латвией договоры о взаимном признании и отказе от взаимных претензий. (Хотя союзный центр в лице М.С. Горбачева считал их незаконными). При распаде СССР руководство РСФСР не выдвинуло территориальных претензий ни к одной из бывших республик. В 1996 г. российское руководство согласилась с предложением Азербайджана, что сопредседателями Минской группы ОБСЕ будут не только Россия и Франция, но и США. В 1997 г. Россия настояла на подписании Московского меморандума, по условиям которого Молдавия и ПМР обещали строить отношения в рамках единого государств (Хотя президент Б.Н. Ельцин подвергался жесткой критике за этот документ).

 

В отношениях с Украиной российская сторона не признала правительство Ю. Мешкова в Крымской автономии, которое еще в 1994 г выступало за присоединение Крыма к России. Кремль не согласился и с требованиями мэра Москвы Ю.М. Лужкова выдвинуть территориальные претензии на Севастополь. Напротив, "большой договор" России с Украиной 1997 г. позволил последней урезать полномочия Крымской автономии. Россия согласилась в 1998 г. на сокращение полномочий Исполнительного секретариата СНГ, как это предлагали президенты Белоруссии и Украины. Особняком стояла Грузия, где действительно были жесткие (возможно, излишне) шаги со стороны России. Но российско-грузинские оставались до 2008 г. именно особым случаем.

 

Однако всплеска русофилии в Восточной Европе в 1990-х годах не наблюдалось. Напротив, шло ускоренное расширение НАТО восток. Лидеры стран Восточной Европы и не скрывали, что это - гарантия безопасности от Москвы и что России не место в новой системе европейской безопасности. Заметьте, говорилось это не при Путине, а в 1996 – 97 годах. На память приходит всплеск антироссийских настроений в этом регионе (включая Украину) после Первой мировой войны.

 

7. У Цветковой вышла интересная статья в свежем номере Международных процессов кажется: от мягкой силы к диалоговой пропаганде. Вот там про мутацию и слияние шикарно все объясняется на примере публичной дипломатии США. (Марина Першина).

 

Статья Натальи Цветковой в самом деле интересная и информативная. Однако она побудила меня к размышлениям - возможно, иным, чем предполагал сам автор. Прежде всего, поражает несоответствие масштаба программ "стратегических коммуникаций" и результатов. Программы совершенствуются и растут, а в России, Китае, Пакистане, да и в арабском мире в целом отношение граждан к США несравнимо хуже, чем в 1990 году. Дело доходит до военно-политических кризисов США с Россией и Китаем, где стороны балансируют на грани прямого применения силы против друг друга - ситуация, немыслимая в годы "холодной войны" после Карибского кризиса 1962 года. Выходит, политика США в области "мягкой силы" в 1970-х годах была эффективнее, чем сейчас? Зачем разрабатывать такие мудреные программы, коль скоро старая политика давала больший эффект?

 

Любопытен и другой вопрос: почему ни одна из стран никогда не пыталась защититься от американской "мягкой силы", включив самый дешевый и эффективный механизм защиты - возбуждение антиамериканизма? (Я сейчас не даю ему моральную оценку - просто констатирую факт). Мы говорим об эффективности американского воздействия на СССР в годы "холодной войны"... Но так ли это? Известный российский американист В.О. Печатнов сделал важное наблюдение: советские лидеры никогда не пытались сеять у советских граждан ненависть к Соединенным Штатам как таковым, тщательно отделяя "реакционные круги США" от "американского народа". Советская школа не насаждала ненависти к американской культурн; советская пропаганда не восхваляла гибель американских солдат в конфликтах. Советский кинематограф никогда не снимал киноленты о победе над США в грядущей войне - вроде фильма "Моряки" (1939) о победе в будущей войне с Японией. Напротив, как свидетельствует А. Г. Савельев, при обсуждении перспектив отношений с США в 1970 - 1971 гг. все высшее советское руководство выступило за установление "нормальных, прогнозируемых отношений". Никто не оставил резолюции: "Америка нам враг по определению!" или "конфронтация до полной победы!"

 

Подведу итог: американская "мягкая сила" эффективна в обществах, которые в целом были позитивно настроены к Америке. Но будет ли она таковой против обществ, вооруженных (представим) мощным западом антиамериканизма? Не уверен.

 

8. Как раз экономическое ослабление СССР и стимулировало антисоветские выступления. Люди становились беднее, помощь Союза ослабевала, а та, что выделялась, расходовалась неэффективно, а в это время жизнь за «железным занавесом» казалась идеальной, сытой и такой притягательной. И если в Чехии и Венгрии можно, хоть как-то говорить о предубежденности населения по отношению к русским из-за событий в 1968 и 1956 соответственно, то никто не скажет, что тех же болгар 50 лет заставляли учить русский исключительно насильственными методами (Дмитрий Наркевский).

 

История соцлагеря - пример удивительной неэффективности "мягкой силы". Волнения пошли не тогда, как уровень жизни в СССР и странах социализма снизился, а с самого начала. 1949-й год - отпала Югославия; с 1953 по 1957 гг. весь соцлагерь был охвачен волнениями - ГДР, Польша, Венгрия, где Советской армией была проведена не полицейская, а полноценная боевая операция. Кстати, вспомним интересный лозунг польских демонстраций 1956 г.: "Долой русского!" (То есть маршала Рокоссовского). Не советского, а именно русского, хотя он этнический поляк. С осени 1956 г. советское руководство не верило в надежность соцлагеря на случай новой войны. 

 

И враждебно к СССР были настроены не только поляки, чехи и венгры. Пример - Румыния. Ее лидер Николае Чаушеску еще в 1957 г. потребовал вывода советских воск, а потом вел оппозиционную линию к СССР в Организации Варшавского договора. Советская армия через год была выведена из Румынии, а заодно и из Болгарии. Кстати, о Болгарии - в двух мировых войнах она была нашим противником, что тоже кое о чем говорит. Югославия после 1949 г. оставалась одним из самых враждебных государств СССР, связанным с Великобританией серией военных соглашений.

 

Можно было бы списать все это на "жесткость сталинского режима, но вот беда: до Второй мировой войны все перечисленные страны составляли "санитарный кордон" против СССР. Большинство из них признали СССР только в 1933 - 34 годах, да и то под давлением министра иностранных дел Франции Луи Барту. Внешняя политика этих стран также оставалась антисоветской: большинство из них, кроме разве что Польши, Чехии были союзниками Третьего Рейха, сопротивляясь д конца. (Впрочем, Польша между 1934 и 1939 гг. также имела почти союзнические отношения с Германией). Даже создав социалистическое содружество и поставив у власти коммунистов и социалистов, СССР не переломил глубинный антисоветский настрой этого региона. Поляки и чехи в 1987-м были настроены столь же антисоветски, как и в 1927-м. Видимо, Лев Гумилев был прав: есть стереотипы этнической психологии, которые невозможно переломить ничем.

 

9. Почему у Вас написано "комплиментарность", а не "комплементарность"? (Анонимно).

 

В разных изданиях "Этногенеза и биосферы Земли" написано по-разному. Я оставил по прочитанному изданию: возможно, Л.Н. Гумилев вкладывал в это какой-то смысл - например, созвучие "комплиментарности" слову "комплимент", выражению симпатии. Но в принципе можно и заменить в тексте.

 

Спасибо за интересную дискуссию!