Олимпийская глокализация: 2032 год — игры BRICS Vs игры AUKUS?

В эпоху перемен нынешнего уклада глобализации и перехода к глокализации международной архитектуры спорт наиболее активно переживает переход от мира модерна с его стабильностью, предсказуемостью к нестабильному и противоречивому миру «после модерна» — который будет являться промежуточной стадией перед становлением цивилизации устойчивого развития.

Источник: Reuters

Как отмечает преподаватель МГУ, к. полит. н. К.С. Леонова, «трансформация геополитической картины мира и формирование полицентричной системы международных отношений ведет к возникновению ряда противоречий между странами и даже отказу от конструктивного сотрудничества и партнерства. Человеческая цивилизация, утрачивая позитивные результаты глобализации, предстает не в качестве единого целого, что противоречит глобальной идее устойчивого развития. Усиление стихийности и дальнейшая эрозия сложившейся системы международных отношений проявляется в снижении уровня обеспечения международной и тем более глобальной безопасности, усиливает разрыв между безопасностью и развитием» [1].

В этом контексте связь спорта, который сам по себе является продуктом эпохи модерна, с геополитикой ​​ХХI в. только усиливается. Центры силы стремятся развивать собственный спорт (собственные спортивные форматы и соревнования, свои спортивные отличительные признаки), проецируя активные тенденции спортивной глокализации.

Спортивная глокализация и деконструкция модерна

Характерной чертой современной мира выступает рост конкуренции между крупными акторами: как на уровне отдельных «центров силы» — политический запад и страны мирового большинства (Россия, Индия, Китай, Латинская Америка, Африка, Сербия, Венгрия (де-факто) страны Ближнего Востока, Турция), так и между макрорегионами. Трансформация мировой архитектуры, находящаяся в условиях глобальной неопределенности, выражена деконструкцией мира модерна и деградацией институтов глобального управления. Сами институты глобального управления, созданные в эпоху модерна, показали неспособность адаптироваться к кризисам и препятствовать возникновению политической нестабильности, вследствие чего они неизбежно подвергнутся деконструкции. Соответственно, макрорегиональный полицентричный мир постепенно заменяет Вестфальский миропорядок, и вместе с ним уходит в прошлое привычный нам мир модерна. Следует отметить, что сам по себе Вестфальский миропорядок был создан в результате общеевропейской Тридцатилетней войны, происходящий же сейчас структурный кризис скорее всего пойдет по пути «Тридцатилетней войны 2.0», которая станет переходом в глобализацию «после модерна» и к устойчивому развитию, которое предполагает, как замечает, К.С. Леонова, «совместное поступательное развитие общества и природы путем рационализации человеческой деятельности во всех сферах» [2].

Глокализация и полицентризм неизбежно затрагивают спорт. Спорт, точнее возможность следить за спортивными событиями и быть частью планетарного стадиона, является продуктом эпохи модерна. Поэтому процесс деконструкции модерна неизбежно подвергнет деконструкции спорт с его глобальными институтами спортивного управления, которые стали инструментами политического давления Запада на неугодные страны (к примеру, действия ВАДА против Камилы Валиевой). В условиях глокализации местные центры силы будут стремиться придать глобальному спорту локальные значения, и уже наметилась тенденция отхода от единообразия в глобальных системах спорта с акцентом на переход к разнообразию в развитии этих систем в региональных моделях.

В то время как органическая спортивная глокализация является аутентичным процессом, посредством которого глобально значимые виды спорта, практики и зрелища воспринимаются и включаются в местную, региональную и национальную спортивную культуру [3], вперед выходит стратегическая спортивная глокализация. Она включает в себя процесс, в котором акторы дифференцируют глобальные спортивные направления и виды спорта, развивая опыт регионального уровня в целях геополитического соперничества. В этих условиях спортивные мероприятия больше не являются прерогативой западных установок и доминирования. Растущее присутствие и сила отдельных акторов делает спорт глокализированным продуктом и товаром.

Соперничество ключевых центров силы не позволяет, в силу разного видения государствами будущего мироустройства и своего места в нем, развивать глобальные интеграционные процессы без оглядки на политические факторы и отказа от политизации всех доступных сфер взаимодействия. Ключевые центры силы ослабляют друг друга с геополитической токи зрения, обуславливают рост тенденций глокализации, в рамках которых активное сотрудничество в отдельных областях выражено в виде макрорегиональных проектов, перенимающих, с одной стороны, характерные особенности глобальных проектов, но предполагающих их восприятие через призму особенностей региона.

Игры BRICS Vs Игры AUKUS как отражение спортивной глокализации

В 2032 г. состоятся XXXV Олимпийские игры. Сам выбор столицы ЛОИ стал большой неожиданностью. Вместо традиционного отбора кандидатов в феврале 2021 г. единственным стал австралийский Брисбен, чью заявку поддержали большинство членов МОК, при этом в предварительных заявках Брисбена не было. Совсем не случайный факт, так как в сентябре 2021 г. США, Великобритания и Австралия объявили о создании трехстороннего альянса под названием AUKUS, заключенного с целью сдерживания влияния Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. То есть если раньше процесс выбора столицы ОИ носил пусть и политический, но абстрактный вектор, то в случае с выбором Брисбена он абсолютно конкретный — антикитайский. МОК своим решением заранее превратил ЛОИ в поле битвы между США и Китаем, учитывая антикитайские заявления Австралии перед ЗОИ в Пекине и их дипломатический бойкот со стороны Запада.

Вместе с тем глобальные акторы уже констатировали осыпавшийся мир и его разделение на макрорегионы, а политизация спорта достигла апогея (незаконное отстранение российских спортсменов), поэтому необходимость в единой олимпиаде может отпасть в принципе. Ей на смену, возможно, придут региональные спортивные соревнования внутри локальных блоков. Как вариант, ЛОИ в Брисбене могут стать Играми стран альянса AUKUS и стран политического Запада. Суть их предполагала бы явную антикитайскую направленность и исключительный перечень стран, которые могут принимать участие в спортивных соревнованиях (только страны политического Запада) с перспективой турниров с ярко выраженным прозападным курсом на политизацию международного спорта и превращение МОК из глобальной спортивной организации в локальный элитный клуб политического Запада (каким он изначально и задумывался). Политический окрас спортивных соревнований будет игнорировать универсальные спортивные принципы.

Расширение Западом сфер для политической борьбы неизбежно вызывает необходимость дать сопоставимый ответ для устойчивости позиций в сферах глобального взаимодействия, скажем, формированием региональных форматов спортивного сотрудничества.

Примером является ежегодное проведение Спортивных игр BRICS, которые на текущем этапе выполняют локальные задачи — обмен спортивным опытом, популяризация спорта на уровне молодежи, спортивных федераций, учебных заведений стран BRICS. Вместе с тем, по словам президента ВФХГ И. Винер, логическим шагом развития Спортивных игр BRICS может стать расширение их статуса до олимпийского формата с расширением перечня спортивных дисциплин и с ориентацией данных соревнований на представительство государств BRICS (не исключая возможность допуска других государств при наличии соответствующих договоренностей).

Как утверждает Винер, «мы сейчас делаем в России открытыми, на них довольно приличное представительство различных спортсменов из Казахстана, Узбекистана, Индии, Китая, Мексики, Сирии, Белоруссии. Кроме этого, все регионы нашей страны культивируют и занимаются художественной гимнастикой. У нас на чемпионате мира никогда не бывало такого количества стран, а каждый регион России подобен целой стране и по территории, и по уровню мастерства. Конкуренция очень большая, и если у нас на этих соревнованиях еще будут присутствовать различные страны, то это как раз и будут Олимпийские игры. Мы можем называть их иначе: Игры ШОС, Игры БРИКС, другого сообщества, к которому мы будем иметь отношение, но они нисколько не будут ниже уровнем, чем те, куда нас не допускают».

Организаторами такого формата могут выступить Россия и Китай. Во-первых, именно Россия и Китай на ОИ последних лет выигрывали наибольшее количество медалей. Во-вторых, страны активно поддерживают спортсменов друг друга, а также проводят политику, что «Олимпиада — это общий праздник, и Запад не должен ее политизировать». В особенности это видится актуальным с учетом того, что ЗОИ в Пекине положительно отразились на восприятии российских чемпионов в Китае. Например, российская фигуристка А. Щербакова стала настоящим символом российско-китайской дружбы и настоящей звездой китайского Интернета благодаря своим влогам, в которых олимпийская чемпионка, вопреки антикитайским настроениям, подогреваемым в западных СМИ, наглядно демонстрировала удобство жизни в Олимпийской деревне и безупречную работу организаторов Игр. Совсем не случайно, что, когда китайский канал CGTN представил серию анимационных роликов по интегрированным коммуникациям традиционной культуры «Ожившие мифы древнего Китая», Щербакова была приглашена для озвучки одного из роликов-сказок.

Россия и Китай могут стать инициаторами спортивного проекта, который в перспективе станет интересным странам мирового большинства. В частности, если российские и китайские спортсмены могут развивать в таком формате соревнований нишу фигурного катания и гимнастики, то среди представителей других государств так же будет подобран сильный состав — африканские легкоатлеты, бадминтонисты из азиатских стран, волейболисты из Латинской Америки, сербские баскетболисты, венгерские фехтовальщики, египетские спортсмены в гандболе, индийские и пакистанские — в крикете и т.д. Такие соревнования способны объединить спортивный потенциал и стремление развития с целью честной борьбы, уважения участников друг к другу. При огромном зрительском интересе и наличии потенциала для медийной поддержки такой формат положит конец монополии МОК и международных федераций на глобальные спортивные события.

Таким образом, реальной видится картина разделения осыпавшегося мира на макрорегионы, где спорт будет внутри этих регионов. При этом если Запад ставит впереди политическую составляющую, а спорт сам по себе вторичен, то для стран мирового большинства интерес к красоте спорта будет первопричиной и источником для устойчивого развития в конкретном макрорегионе с переносом потенциала развития на другие макрорегионы и построении из них нового глобального мира с поэтапным включением в него стран Запада, когда к власти там придут неконфронтационные элиты, готовые существовать по общим правилам устойчивости. В таком случае возможно возвращение привычных нам Олимпийских игр.

1. Урсул А. Д. Леонова К. С. Достижение глобальной устойчивости: проблемы и перспективы // Социально-гуманитарные знания. — 2019. — № 3.

2. Леонова К. С. Обеспечение безопасности в контексте глобального развития: политический аспект: диссертация ... кандидата политических наук: 5.5.4. / Леонова Кристина Сергеевна; [Место защиты: Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова ; Диссовет МГУ.054.1]. — Москва, 2022. — 229 с.

3. Giulianotti R. Glocalization and Global Sport // In: Global Culture: Consciousness and Connectivity. Ed. by R. Robertson, D. Buhari-Gulmez eds. — L.: Routledge, 2016.