Корейское общество: за или против THAAD?

Мун Чжеин вступил в должность президента в 2017 г. на фоне подъема демократического движения в Республике Корея. Программа Муна изначально предполагала нормализацию отношений с КНДР и пересмотр некоторых аспектов стратегического военного сотрудничества с США. Согласно принципам, провозглашенным в т.н. «Берлинской декларации» на саммите лидеров стран «Группы 20» в июле 2017 г., фундаментальной целью политики в области межкорейских отношений стало подписание полноценного мирного договора с КНДР вместо соглашения о перемирии 1953 г. Ради этого Мун был готов пожертвовать частью военных договоренностей с Вашингтоном, в том числе и приостановить размещение дополнительных батарей американской системы ПРО (а в перспективе – и отказаться от него), за что завоевал репутацию приверженца политики «солнечного тепла».

Однако после ряда резонансных событий на Корейском полуострове, в число которых входят пять ракетных испытаний КНДР в июле – сентябре и ядерное испытание 3 сентября, политический курс Республики Корея резко изменился. В сентябре четыре пусковые установки комплекса противоракетной обороны THAAD были размещены на военной базе в Сонджу, кроме этого, военно-политическое руководство Республики Корея выступило с рядом других предложений, включая пересмотр ограничений массы боевой части южнокорейских баллистических ракет с целью увеличить этот показатель до 2 т, а также принятие нового оперативного плана на случай полномасштабного военного конфликта с КНДР, имеющего более наступательный характер в сравнении с предыдущим оперативным планом. Положение дел также усугубляет нерешенный вопрос о передаче Республике Корея права командования собственными вооруженными силами в случае войны – Сеул и Вашингтон пока что не договорились о конкретных сроках. Подобные меры, вступающие в противоречие с «берлинской инициативой» Мун Чжеина, не могли не вызвать общественный резонанс.

Наиболее острая критика военной политики новой администрации Южной Кореи исходит со стороны либеральной общественности. Журналисты газеты «Хангёре» уделили значительное внимание личности Мун Чжеина, считая, что его действия по расширению военно-политического партнёрства с США направлены на укрепление собственной нестабильной позиции на посту президента, во многом достигнутой за счет кризиса предыдущей администрации. Размещение комплексов ПРО на территории Южной Кореи с целью минимизировать ракетную угрозу со стороны КНДР также вызывает скепсис ввиду неочевидной эффективности этой системы по обеспечению обороны столичного района. Известный правозащитник, член бывшей Объединенной прогрессивной партии Ли Чонхи назвала решение разместить в Сонджу дополнительные пусковые установки неправомерным и угрожающим безопасности граждан Южной Кореи.

Другим поводом для критики стало ухудшение отношений с Китайской Народной Республикой, значительно сократившей свое участие в экономическом сотрудничестве с Южной Кореей, в результате чего был нанесен существенный ущерб корпорации Lotte, в три раза упал уровень продаж крупнейших автопроизводителей Hyundai и Kia на китайском рынке, также был закрыт один из крупнейших магазинов беспошлинной торговли компании SM в порту Пхёнтэк. На страницах газеты «Кёнхян синмун» подробно освещается ряд протестных акций, наиболее резонансной из которых можно назвать инцидент Чо Ёнсама. Он совершил самосожжение 19 сентября в сеульском районе Санам, призывая к прекращению развертывания системы ПРО США и выражая безнадежность нынешнего политического курса страны для достижения мира на Корейском полуострове. На следующий день Чо скончался в одной из сеульских больниц, оставив 4-страничную рукопись, в которой говорится, что поворот в военной политике Мун Чжеина только усиливает напряжение и повышает уровень военной угрозы для простых людей и содержится призыв лично к президенту не допустить этого. Случай Чо Ёнсама вызвал широкое обсуждение в корейском обществе и оказал влияние на протестное движение.

Позиция консерваторов по вопросу размещения THAAD отличается. На первый план ими выдвинут вопрос об эффективности этой системы. Часть общественных деятелей и представителей военного ведомства Южной Кореи отмечают, что размещение американских комплексов является временной мерой до тех пор, пока не будет разработана собственная система ПРО KAMD (Korean Air and Missile Defense). При этом военные признают несовершенство американской системы: к примеру, представитель Управления политики национальной безопасности Министерства обороны Южной Кореи полковник Ли Сынъён отметил, что THAAD предназначен не столько для защиты Сеула, сколько для защиты объектов энергетической инфраструктуры, военных аэропортов и т.д. Кроме этого, известно, что THAAD, также как и собственная система ПРО Республики Корея, не предназначена для перехвата межконтинентальных баллистических ракет.

Наиболее проблемным следствием развертывания американского компонента ПРО в Корее консервативной общественностью видится проблема отношений с Китаем. Южнокорейский бизнес обеспокоен ограничениями, введенными Китаем, и снизившейся долей корейского участия на китайском рынке (ситуацией, названной «china exit» авторами «Чосон ильбо»). Тем не менее, предприниматели настроены оптимистично: председатель корпорации «SK Group» Чхве Тэвон объявил о том, что он «не намерен отказываться от Китая» и продолжит инвестировать в завод полупроводниковой техники SK Hynix в Чунцине, а также в строительство нового завода по производству автомобильных аккумуляторов, несмотря на то, что китайская сторона препятствует этому процессу.

Несмотря на подобное положение, консерваторы в целом отмечают важность размещения батареи THAAD в качестве политического шага. Таким образом Южная Корея отвечает на нежелание (или неспособность) Пекина поставить под контроль ядерную программу Пхеньяна, что обуславливает логичность южнокорейского поворота к США. По мнению известного корейского журналиста, эксперта по политической проблематике издания «Тона Ильбо» Пак Чегюна, столь стремительный отход Мун Чжеина от принципов политики «солнечного тепла» является достаточно радикальным и болезненным, но правомерным решением, поскольку военно-политическая обстановка на Корейском полуострове в наши дни является более напряженной, чем во времена президентов Ким Дэджуна и Но Мухёна, также нацеленных на мирный диалог с Северной Кореей.

Однако же цифры социологического опроса, проведенного в начале августа 2017 г. (в разгар напряженности на Корейском полуострове), говорят о том, что большая часть населения все-таки высказывается в пользу размещения THAAD: 71% голосов «за» и 18,4 – «против» (при 10,6% неопределившихся). При этом к середине сентября рейтинг Мун Чжеина впервые после инаугурации опустился ниже 70%. Среди основных причин падения рейтинга называется бессилие президента перед северокорейской ракетно-ядерной проблемой. В этой связи в ближайшей перспективе можно ожидать повышение уровня поддержки решения разместить дополнительные батареи THAAD корейским обществом, поскольку большая его часть воспринимает поворот к США как шаг, гарантирующий безопасность на Корейском полуострове. Тем не менее, интеллигенты и либерально настроенная общественность понимают, что технологически это решение не принесет большого преимущества по устранению ракетной угрозы со стороны КНДР и, кроме того, повлечет за собой ухудшение отношений с Китаем. В данной ситуации ключевым можно считать фактор Пекина: энтузиазм корейцев по поводу развертывания американского комплекса ПРО в будущем сможет существенно охладить реакция Пекина и экономические санкции, способные нанести серьезный ущерб Южной Корее.