Владимир Гусев: Интернет сделал музеи популярнее

Культура всегда выступала в роли объединяющей силы и связующего звена между государствами. Несмотря на трудности в экономических и политических отношениях с целым рядом государств, культурное сотрудничество развивается полным ходом. В рамках рубрики «Свой взгляд» директор Русского музея Владимир Гусев рассказывает об отношении к современному искусству, ажиотаже вокруг выставок, источниках финансирования и тяге к чтению.

Культура всегда выступала в роли объединяющей силы и связующего звена между государствами. Несмотря на трудности в экономических и политических отношениях с целым рядом государств, культурное сотрудничество развивается полным ходом. В рамках рубрики «Свой взгляд» директор Русского музея Владимир Гусев рассказывает об отношении к современному искусству, ажиотаже вокруг выставок, источниках финансирования и тяге к чтению.

На фоне разворачивающегося международного кризиса многие говорят о том, что культурное сотрудничество может стать ключевым фактором в налаживании отношений между государствами. Вы разделяете эту точку зрения?

Преувеличивать эффекты культурного сотрудничества не стоит. Тем не менее культура нередко может исправить ошибки, допущенные в результате неудачной дипломатии, политики или военных операций. Культура — это диалог. Культура — это то, что когда-то превратило агрессивное стадо животных в человеческое общество. Сегодня, несмотря на сложную ситуацию и санкции, ведется работа по культурному сотрудничеству. Именно когда начались санкции, Русский музей открыл филиал в Малаге, в Испании, и он работает очень успешно. Филиал Русского музея вошел в десятку лучших Испанских музеев: к нему проявляется огромный интерес и хорошее человеческое отношение. Поэтому в сфере культуры интерес сохраняется. Вот яркий пример: с французами нас объединяют давние культурные связи, и несмотря на определенное отторжение на правительственном уровне, общество стремится его преодолеть через культуру.

Михаил Швыдкой:
Наследники «Толстоевского» в коридоре невозможности

У Русского музея огромная коллекция предметов искусства. Закупается ли сейчас что-то новое?

Государство не дает денег на закупки, но нам иногда помогают спонсоры. Мы покупаем работы молодых художников современного искусства, пока они доступны по цене. Серьезных закупок пока не осуществляется, потому что не позволяют цены, сложившиеся на мировых аукционах.

Вы затронули тему современного искусства. Как Вы считаете, есть ли у современного искусства потенциал стать «классикой» с течением времени?

Честно признаюсь, что я не успеваю следить за всем, что происходит в современном искусстве. Оно очень многогранно, многообразно, и поэтому серьезно изменило социальную функцию искусства как такового. Современное искусство далеко не всегда вписывается в рамки традиционных музеев. Наверное, это правильный путь развития, но в таком случае должен быть разработан иной формат хранения: например, для инсталляций очевидно, должны быть фото-, видео-фиксации. Возможно, с таким подходом эти предметы искусства смогут перейти в ранг классических.

В последнее время расширился круг людей, интересующихся искусством. Кроме того, кажется, что многие ходят на выставки исключительно для того, чтобы быть в тренде. Что нужно сделать, чтобы глубже понять искусство?

Начиная с 2003 г., мы осуществляем программу виртуальных филиалов: открыты уже 210 электронных филиалов Русского музея. И речь не обязательно идет о столицах — мы работаем в маленьких городах и даже деревнях, школах, культурных центрах, музеях и университетах. Все это стало возможным благодаря информационным технологиям. Нас пугали, что с распространением современных технологий молодежь перестанет ходить в реальные музеи, получая всю информацию через Интернет. На самом деле происходит обратный процесс: в Интернете люди черпают знания и информацию, которую нельзя получить за один-два часа в музее, а потом хотят прийти в музей, посмотреть на оригиналы, послушать живую речь. Все не так уж плохо. Я думаю, что важно не превращать музеи в парки аттракционов и развлечений, потому что последних сейчас хватает. Но увлекательными музеи должны и могут быть: в этом нам помогают новые технологии.

Сейчас Россия переживает определенный музейный бум. 300 тыс. человек посетили выставку Айвазовского, люди стояли в очередях вокруг музея на улице. При этом заметьте, не было ни одного скандала. Я боялся проходить мимо очереди, боялся, что люди недовольны: «Ты тут на машине ездишь, а мы в очереди стоим». Но нет, посетители стояли в очередях, потому что хотели посмотреть выставку. Мы считаем, что нужно бороться за посетителей. Тем не менее мы не стремимся к ажиотажному спросу, потому что музей — это территория спокойствия и созерцания, где можно было бы отдохнуть от суеты. 

Культура.рф

Как выстраиваются отношения Русского музея с иностранными партнерами?

Мы давно работаем по отлаженной схеме. Недавно мы провели очень успешную выставку Малевича в Аргентине, в Буэнос-Айресе. Мы давно и постоянно сотрудничаем с Италией, ведь Италия всегда была своего рода Меккой для русских художников. В 2018 г. Италия станет основным партнером в программе российских зарубежных сезонов — мы откроем большую выставку в Вероне. Сотрудничество с Германией также весьма стабильно. На конференции РСМД «Россия и Китай: к новому качеству двусторонних отношений» я рассказал о наших связях с Китаем.

А кто, как правило, выступает инициатором сотрудничества?

К сожалению, наша инициатива ограничена, потому что государство финансирует проведение лишь одной выставки в год, а мы проводим в среднем сорок. Все оставшиеся выставки мы проводим на средства спонсоров. Как правило, инициатива принадлежит принимающей стороне, потому что она оплачивает все расходы. С давними партнерами мы обсуждаем темы выставок, предложенные по нашей инициативе.

Сейчас растет количество частных галерей. Это хороший знак?

Это нормальный знак. Художественный процесс всегда был таким. В советское время, когда были только музеи и репродукции в журнале «Огонек», ситуация была немного ненормальной. В целом в творческих кругах жизнь не должна быть сильно нормализованной. Конечно, что-то может не нравиться широким массам — современное искусство вообще, как правило, не нравится современникам. Но ведь так было с каждым поколением.

У Вас есть любимый художник и любимая картина?

Мой любимый период — это Серебряный век и начало авангарда. Не могу назвать свой любимый труд, невозможно определить приоритеты.

fontanka.ru
Километровая очередь в корпус Бенуа Русского музея на выставку Айвазовского в марте 2017 г.

Какие книги следует прочитать человеку, который интересуется искусством? Какая книга произвела на Вас большое впечатление?

Решительно невозможно назвать любимую книгу, как и любимую картину, чтобы не обидеть другие. Любимая книга и самое яркое впечатление — это как фейерверки в небе. Каждая книга читается в своем возрасте, в свое время, ложится как-то на сердце. Вся моя жизнь связана с книгами, и единственное, что я могу посоветовать, — это читать как можно больше. Однажды меня спросили, какая у меня настольная книга. Я сказал, что на столе должно быть три книги. Одна — давно прочитанная, но к которой все время возвращаешься, потрепанная, с закладочками. Вторая — книга, которую вы сейчас читаете. Третья — которую вы собираетесь прочитать, но никак времени не хватает. Необходимо находить время на чтение, чтобы книги не исчезли, как в романе «451 градус по Фаренгейту».

А какая книга стоит у Вас на очереди?

Их так много, что я не успеваю их прочитать.

Беседовала Мария Смекалова, редактор сайта РСМД