Таксим – это не Тахрир

Интервью

Известный российский ученый и дипломат, член РСМД Петр Стегний комментирует события, происходящие в настоящий момент в Турции. Петр Владимирович характеризует противостояние турецкого правительства и митингующих как конфликт между стилем Эрдогана, с одной стороны, и общей политической культурой Турции – плюралистической, демократической – с другой. «Ситуация скорее похожа на недавние выступления в Нью-Йорке, Occupy Wall Street, – это такой внутридемократический тип конфликта».

Интервью

Известный российский ученый и дипломат, Чрезвычайный и Полномочный Посол России, член РСМД Петр Стегний комментирует события, происходящие в настоящий момент в Турции.

Добрый день, Петр Владимирович. Хотели бы Вам задать несколько вопросов по поводу событий, которые сегодня происходят в Турции. На Ваш взгляд, какие меры турецкого правительства вызвали столь резкое недовольство населения и спровоцировали протестные выступления?

– Ситуация, как мне кажется, классическая. Я имею в виду разницу между поводом, в общем-то, совершенно неполитическим, – экологическими протестами в центре Стамбула, – и комплексом причин, вызвавших реакцию, которую не прогнозировали ни в Турции, ни за рубежом. На первый взгляд, эти выступления выглядят спонтанными, произошедшими в результате совпадения целого ряда случайных обстоятельств. В то же время, по мнению экспертов, они вызваны и комплексом объективных и субъективных причин.

Прежде всего, хотел бы обратить внимание на место действия, которое представляет собой своеобразное столкновение символов, отражающее противоречия современной политической ситуации в Турции. Таксим – это центральная площадь Стамбула, на которой находится Монумент Независимости, основной кемалистский символ. Упомянем, кстати, и о не относящейся к делу, но очень колоритной детали: на постаменте Монумента Независимости среди деятелей, сыгравших в 1920-е годы видную роль в становлении республиканской Турции, есть и фигура одного из первых советских полпредов С. И. Аралова, который стоит за спиной Мустафы Кемаля Ататюрка.

Помимо этого на Таксиме или вблизи него много исторических зданий османского периода, мечетей, католических и православных храмов. На соседней улице Гумхурия находятся основные генконсульства, в т.ч. и российское. С другой стороны, на проспекте Иненю, – стадион «Бешикташ». Таксим – это своеобразная визитная карточка Стамбула, район среднего класса, который очень любит молодежь. Именно эти люди и поддержали спонтанный протест 500 защитников экологии, выступивших против вырубки по распоряжению мэрии старых платанов в примыкающем к Таксиму Гези-парке.

Причем мотивация была разная. Молодежь пыталась спасти любимый парк, кто-то вспомнил о принятом недавно по инициативе правящей Партии справедливости и развития (ПСР) антиалкогольном законе, средний класс раздражали растущие, как грибы, шопинг-моллы, один из которых планировалось построить на месте вырубленных деревьев, болельщики «Бешикташа» подтянулись за компанию. Попытка властей заменить проект торгового центра на Таксиме на восстановление исторического памятника – артиллерийских казарм османской эпохи – только увеличила число недовольных. Дело в том, что окрестности Таксима – место компактного проживания шиитского меньшинства, алевитов, а у них неоосманские тенденции в деятельности ПСР вызывали тяжелые ассоциации со временами Османской империи. К тому же буквально накануне событий на Таксиме власти объявили о намерении назвать строящийся третий мост через Босфор именем султана Селима, преследовавшего алевитов.

Общая картинка, конечно, была с самого начала связана с протестом светских оппозиционных сил против исламистской партии, которая находится у власти. ПСР действительно пытается совместить демократию с традициями ислама, но программа ее носит вполне светский характер. Партия реализовала в последние годы серьезные многоплановые реформы, много сделала для европейской интеграции Турции. Парадокс Таксима заключается в том, что протесты начались на фоне вполне благополучной социально-экономической ситуации.

Фото: Петр Стегний

- А что же стало причиной обострения ситуации?

Взорвала ситуацию все-таки реакция властей. Премьер-министр Эрдоган в самом начале сидячей забастовки на Таксиме отбыл с плановым визитом в Северную Африку. Перед отъездом, выступая в аэропорту, он назвал митингующих «политической шпаной», что подлило масла в огонь. Митинги, выступления стали расширяться, охватили две трети провинций Турции. Были случаи нападения на штаб-квартиры правящей партии. В общем, они начали приобретать политические акценты. На этом этапе полиция применила слезоточивый газ и водометы. И все закрутилось. К счастью, Турция при всех ее внутренних противоречиях исключительно толерантная страна: количество пострадавших и раненых достаточно велико – несколько тысяч человек, но погибших всего три человека – один полицейский и два демонстранта. Поэтому будем надеяться, что пик этих событий уже прошел, хотя пока трудно говорить о том, чем они закончатся.

Да, еще один штрих: с самого начала протесты на площади Таксим начали сравнивать с каирским Тахриром, проводить аналогии между «Арабской весной» и турецкими событиями. И какие-то параллели – в основном, внешние, организационные, формальные – были. В частности, пресса под влиянием правительства замалчивала события: CNN Turk, турецкая телепрограмма CNN, адаптированная на Турцию, не нашла ничего лучшего, как показать во время пика этих столкновений кулинарное шоу. Поэтому родилось, так сказать, местное телевидение – неформальное, через Интернет. Очень широко были задействованы социальные сети, которые в силу того, что события «Арабской весны» проходят уже два года, достаточно эффективно купировались полицией. В общем, это был какой-то новый всплеск массовых выступлений, происходящих в регионе, но с обратной политической начинкой. Если «Арабская весна» была направлена против авторитарных «пожизненных» президентств, то здесь наоборот: это первое организованное массовое выступление светской оппозиции против исламистской или подозреваемой в скрытой исламистской программе партии.

Сыграло свою роль и растущее критическое восприятие светским, прозападным сегментом общества не столько даже политики, сколько стиля Эрдогана. На прошлогодних парламентских выборах его партия получила практически 50% поддержки. И это сформировало у премьер-министра уверенность в том, что он является общенациональным лидером, повлияло на некоторый авторитаризм личного поведения, который в определенной мере вызвал такую реакцию.

Сам Эрдоган, вернувшись из поездки в Магриб, назвал три основные причины событий. Во-первых, он заявил, что в стране есть политические силы, которых не устраивает его революционная по своему характеру попытка примирения с курдами, начавшаяся несколько лет назад и развивающаяся очень энергично и в целом успешно. Это серьезное событие не только для Турции, но и для региона, поскольку курдская проблема актуализируется в контексте «Арабской весны». В качестве второй причины Эрдоган назвал заговор недобросовестных банкиров, которые отреагировали на решение правительства об ограничении процентных ставок по кредитам пятью процентами и, как он подозревает, финансировали оппозицию. И в качестве третьей причины он назвал внешнюю помощь оппозиции. Конкретный источник финансирования не был обозначен, но ряд экспертов приходит к выводу, что имелся в виду известный Фетхулла Гюлен, глава влиятельной исламской секты «Нурджулар», проживающий в США.

Обратили внимание также на то, что среди задержанных по результатам массовых волнений были иностранцы как из Ирана, так и из ряда европейских стран. При этом упоминаются очень своеобразные подробности о том, что были изъяты какие-то подрывные устройства. В общем, над всем этим пока висит большой вопросительный знак. Тем не менее, внешний след событий Эрдоганом был обозначен.

И наконец, говоря о политическом контексте турецких событий, нельзя пройти мимо еще одного обстоятельства. Политическая жизнь в Турции выстраивается в преддверии предстоящих в августе 2014 года президентских выборов, которым будут предшествовать еще муниципальные выборы. Разумеется, политическая борьба обостряется. Оппоненты ПСР подозревают Эрдогана в намерении изменить действующие ограничения политических полномочий президента и самому баллотироваться на этот пост.

– Петр Владимирович, возникает вопрос: насколько широко данные протестные выступления были поддержаны обществом? Можно ли говорить о том, что существует некий раскол внутри турецкого общества?

– Я бы предложил более мягкую формулировку, поскольку непримиримых социальных антагонизмов, борьбы не на жизнь, а на смерть, в Турции нет. Почему? Потому, в первую очередь, что в стране существует очень благоприятный экономический фон. Люди стали жить лучше. У молодежи, в отличие от арабских стран периода «Арабской весны», есть рабочие места, есть возможность применить свои знания, полученные в университетах. Поэтому я как такое радикальное противостояние эту ситуацию бы не характеризовал. Это, скорее, конфликт между стилем ПСР и стилем Эрдогана, с одной стороны, и общей политической культурой Турции – плюралистической, демократической – с другой. Ситуация скорее похожа на недавние выступления в Нью-Йорке, Occupy Wall Street, – это такой внутридемократический тип конфликта.

– Способны ли эти протестные выступления привести к каким-то перестановкам в правительстве? Есть ли вероятность того, что Эрдоган в конечном счете покинет пост премьер-министра? Или все же он сумеет его сохранить?

– Позиции Эрдогана пока представляются достаточно прочными для того, чтобы он сохранил свое влияние и свое место главы правительства. Что касается перестановок в правительстве, то адресной критики в адрес кого-то из министров не было, поэтому прямых поводов предполагать такое развитие событий нет. Но мы слышим много разговоров о том, что в руководстве правящей партии не все так просто. В частности, говорят о разногласиях между Эрдоганом и президентом Абдуллой Гюлем. Они соратники и основатели правящей партии. Более того, в 2002 году, когда партия победила на выборах, а Эрдоган в это время находился в тюремном заключении, обязанности премьер-министра исполнял Гюль. Между ними существуют и идейная близость, и давние политические связи.

Тем не менее, Гюль уже на начальном этапе событий на площади Таксим пошел на контакт с митингующими. Он провел встречи с основными оппозиционными силами, принял их протестные требования. Более того, в своем заявлении и он, и заместитель премьер-министра Бюлент Арыч сказали, что в целом требования протестующих вполне законные, и они должны решаться в предусмотренном законодательством порядке.

Эрдоган же, вернувшись из поездки по странам Магриба, прямо в аэропорту вновь произнес довольно резкую речь, назвав вновь выступающих на этот раз не «политической шпаной», а «вандалами» – вроде бы помягче. В тот же день он присутствовал на митингах в пяти городах Турции, где высказывался примерно в том же ключе. Затем встретился с представителями митингующих, которые, однако, накануне были вытеснены с Таксима полицией. На 15 июня назначены митинги сторонников ПСР по всей стране, и из турецких городов поступают противоречивые сообщения. Как закончатся эти события, на какие уступки будут вынужден пойти власти, покажут ближайшие дни.

– Петр Владимирович, а есть ли в современном турецком обществе консенсус по поводу того, как позиционировать Турцию на мировой арене? Есть мнение о том, что Турция является лидером тюркских народов, лидером умеренного ислама? Или более современным государством, которому ближе европейские ценности? Является ли это предметом столкновений внутри Турции или каких-то споров, которые могут также влиять на эту конфликтность?

– Конечно, вы обозначили очень серьезный блок причин, которые имели косвенное значение для развития нынешних событий. Я бы назвал это кризисом идентичности, который переживает Турция. Турция – евразийское государство с соответствующей политической культурой. После активизации переговоров о вступлении в Европейский Союз, которые развиваются замедленно, а сейчас вообще серьезно затормозились, Турция и ее правящая партия начали разворачиваться в направлении региона. И «Арабская весна» показала потребность в региональной роли Турции. Турецкая модель начала восприниматься как образец для подражания, для выстраивания демократических систем среди суннитского мусульманского сообщества, которое вышло на ведущие позиции в целом ряде арабских стран. Однако последние события могут внести определенные коррективы в восприятие турецкой модели.

– На Ваш взгляд, как протестные выступления в Турции повлияют на события в регионе в целом?

– В целом процесс демократизации, переформатирования Большого Ближнего Востока будет развиваться как горизонтально, так и вертикально. Будет расти количество стран, стоящих перед необходимостью назревших, может быть, перезревших реформ. Следует ожидать и обострения внутренней борьбы вокруг содержания этих реформ. В этом смысле события в Турции – важные и существенные, а в каких-то аспектах, может быть, даже определяющие в общем региональном контексте.

Конечно, «Арабская весна» ставит непростые задачи и перед самой Турцией. Многие отмечают, в частности, непопулярность глубокой вовлеченности Турции в гражданскую войну в Сирии на стороне противников режима Башара Асада. Трудно понять, как она вписывается в официальную внешнеполитическую концепцию «стратегической глубины», предусматривающую нулевой уровень проблем в отношениях с соседями.

– Могут ли события, которые сегодня разворачиваются в Турции, негативно отразится на российско-турецких отношениях?

– Турция – надежный, проверенный партнер России, наши отношения строятся на основе безусловного уважения суверенитета, выбора обоих народов. Основа нашего взаимодействия – экономика, и в этом смысле после 1991 года отношения России с Турцией развивались по идеальной схеме. У нас мощный экономический, торговый базис, нарастает динамика взаимодействия предпринимателей, частного капитала. К примеру, когда я начинал работу в Турции в 2003 году, объем торговли составлял 6,8 миллиарда долларов. Немало. Но сейчас это 38 миллиардов. Во время последней встречи Путина и Эрдогана была поставлена задача довести ету цифру до 100 миллиардов. Уверен, что наши отношения с Турцией и в экономике, и в политике, и в других областях имеют весьма благоприятную перспективу.

Беседовали Александр Елисеев и Антон Цветов, программные координаторы РСМД.