Пекину было важно оказать поддержку российской экономике именно сейчас

22 марта 2023 г. завершился визит председателя КНР Си Цзиньпина в Москву. РСМД в цикле интервью с ведущими учеными-международниками представляет экспертные оценки достигнутых на переговорах договоренностей и перспектив развития отношений России и Китая. О главных прорывах саммита, ключевом политическом выборе Китая, а также о возможностях избежать экономической и технологической зависимости России от КНР рассказывает директор ИСАА МГУ, член РСМД Алексей Маслов.

22 марта 2023 г. завершился визит председателя КНР Си Цзиньпина в Москву. РСМД в цикле интервью с ведущими учеными-международниками представляет экспертные оценки достигнутых на переговорах договоренностей и перспектив развития отношений России и Китая. О главных прорывах саммита, ключевом политическом выборе Китая, а также о возможностях избежать экономической и технологической зависимости России от КНР рассказывает директор ИСАА МГУ, член РСМД Алексей Маслов.

Виктор Ларин:
И Россия, и Китай — мощные самодостаточные государства, которым сегодня выгодно сотрудничать и быть зависимыми друг от друга

На саммите обсуждалось множество областей двустороннего сотрудничества. Можете ли Вы выделить область, в которой был достигнут наибольший прорыв и темы, которые по той или иной причине оказались недостаточно проработаны, где успехи были не столь значительны?

Очевидно, прорыв был достигнут в вопросах энергетики и поставок углеводородов. Это, в том числе, проект «Сила Сибири 2», который важен не только с точки зрения очередных поставок газа, но и тем, что позволит восполнить потери, которые РФ понесла на западном направлении. Помимо коммерческого содержания у этой сделки была и политическая сторона — Китай мог не заключать этот контракт именно сейчас, но Пекину было важно оказать поддержку российской экономике.

Взаимодействие в области образования и технологий было проработано недостаточно. Запрос на сотрудничество в этой области всегда присутствует, но оно постоянно «буксует». Проблема заключается в том, что китайское образование и технологии развиваются крайне быстро. Во многом они опережают российские темпы развития. Но большинство форматов, которые выносятся на переговорный процесс, соответствуют не завтрашнему дню, а вчерашнему или сегодняшнему. Нужно стремиться не наращивать количество студентов, это не должно быть предметом обсуждения на встрече на высоком уровне, а сосредоточиться на совместных научных разработках, создании совместных лабораторий, работать в тех областях, где мы можем друг друга взаимно дополнять. Это не вопрос нежелания, а вопрос неправильного и очень формального подхода.

Третий момент, самый сложный, связан с урегулированием кризиса вокруг Украины. Мы увидели как совпадение позиций, так и очевидную разницу. Китай, в отличие от России, не рассматривает нынешнюю ситуацию как противостояние Китая и Запада. Пекин не заинтересован в сломе торговых и добрососедских отношений с западными странами, хотя часто подвергает их действия критике. У России такого выбора нет. Но очевиден факт, что китайская позиция сдвинулась с мертвой точки и стала значительно более ориентированной на Россию. Проблема заключается в том, что Россия готова вести переговоры, но мы не видим такой же готовности со стороны западных стран и Украины. С одной стороны, хорошо, что эта тема остается на повестке. С другой стороны, в реальности никаких практических шагов мы не увидели.

Алексей Маслов:
Перспективы и возможности выхода российских университетов на китайский образовательный рынок

Что Китай приобрел и что потерял в контексте текущего кризиса? С какими сложностями он сталкивается сейчас?

Я бы выделил три уровня возникших у Китая трудностей. Первый и самый очевидный — Китаю пришлось делать выбор. Он привык находиться над схваткой, призывая к мирному урегулированию путем переговорного процесса, ни в коем случае не вступая в конфронтацию. Когда у Китая появилась необходимость выбора, тут же возникла и необходимость определяться с дальнейшей политической траекторией. Еще в начале прошлого года Пекин придерживался политики равноудаленности, но сейчас Китаю пришлось выбирать, и выбор оказался пророссийским. Второй уровень связан с первым и касается разрывов с экспортно-импортными технологическими рынками. За последний год страна испытала огромное давление — это и отказ поставлять Китаю целый ряд технологий, в том числе полупроводников, и Синьцзян, и Тайваньский вопрос. Китай понял, что речь идет не просто о хозяйственных спорах, но о попытке торпедировать саму модель развития Китая. С ней связан третий уровень сложностей. Пекин был нацелен на расширение присутствия и влияния на внешних рынках. Однако из-за ограничений, связанных с COVID-19, локдауна, украинского кризиса, Китай вошел в полосу больших сложностей: замедление роста ВВП, сокращение внутреннего спроса; обвинения и негатив по отношению к китайцам за рубежом. Эти проблемы создают огромное социальное напряжение. Позитивная сторона заключается в том, что Китай начал стремительно определяться. Нынешняя ситуация позволила Си Цзиньпину сделать несколько решительных и жестких шагов и заявлений, начать структурные перестановки внутри Китая. Это было на ХХ Съезде КПК и на недавних «двух сессиях». Нынешний период председатель Си назвал периодом «сложностей, бурь и ветров». Эти перестановки произошли бы рано или поздно, но пришлось проводить их именно сейчас. Кроме того, Китай находится в промежуточном состоянии, когда ему приходится реагировать на российские действия, и впервые за 40 лет Пекин действительно начинает учитывать российскую позицию. Ранее в известной степени Китай этого не делал, потому что не было кризисной ситуации.

Стороны заявили, что целевые показатели по объему торговли будут достигнуты уже в этом году. Какие цели, с Вашей точки зрения, можно ставить дальше? Способен ли китайский импорт заменить западный, и каковы перспективы российских компаний на китайском рынке?

Если говорить только об объемах, то, очевидно, что мы далеко опережаем план в 200 млрд долл. С точки зрения контрольных цифр все в порядке. Но не стоит их путать с «поворотом на Восток». В идеале было бы хорошо поддерживать торговое взаимодействие и с Западом, и с Востоком. Для нас это вынужденная мера. По целому ряду товарных позиций китайские рынки могут восполнить образовавшиеся бреши, но не по всем — например, это микропроцессоры, платы, где сам Китай не в состоянии конкурировать западными странами, станки для их производства. КНР занята разработкой собственных линеек производства, но не факт, что удастся полностью заместить производство. Есть некоторые проблемы в нефтехимии, в пластмассах. Мы часто говорим именно о номенклатуре товаров — что есть у Китая и что он мог бы нам поставлять. Но огромное количество срывов поставок происходит из-за низкой степени связанности торгово-логистических путей, иногда и из-за необязательности китайских партнеров. К тому же многие российские компании, которые переориентировались на китайский рынок в недавнее время, не умеют работать с Китаем. Мало просто прийти на этот рынок и поставлять товары, необходимо физически присутствовать на нем, открывать свою компанию или подразделение. То, что было понятно американским или британским компаниям 20 лет назад, мы постигаем только сейчас. Но это произойдет за три-пять лет. Как следствие, должно пройти какое-то время, чтобы все заработало. Наверняка, мы сможем заместить около 80% утраченных товарных позиций, но есть технологические сложности. Россия впервые начала поставлять в Китай большое количество агропромышленной продукции. Объемы все еще несопоставимы с нефтью и газом, но это неплохо. Цифры импорта и экспорта так или иначе вырастут, это вопрос рыночных отношений — нужно думать о создании высокотехнологичных совместных производств на территории РФ, когда мы можем получать современные технологии не только как потребитель, но и как производитель, переобучать своих инженеров и работников. Это и есть самое перспективное направление взаимодействия.

Кирилл Бабаев:
Российская и китайская экономики дополняют друг друга как две половинки пазла

Можно ли говорить, что Россия оказывается в зависимости от Китая? На что Россия готова пойти, чтобы сохранить поддержку Пекина?

Если говорить об экономической зависимости, то она велика. Китай продолжает оставаться партнером №1 для РФ. Для Китая же РФ — это партнер № 12. Как ни странно, но нынешний сложный выбор сделал Китай зависимым от России в политическом плане. За последние 40 лет РФ стояла на тех же позициях, что и Китай, и последовательно придерживалась китайской позиции по всем важным для него вопросам. Это единственный партнер, с которым можно вести диалог, приятный для китайского сознания. Ни одна другая крупная страна не поддерживала Китай так активно, как это делала РФ. Пекин сделал свой нравственный выбор — мы обменялись «плюсами». Какие еще опасности возникают для России? Это привязка к юаню, который начинает заметно превалировать в торговле. Поскольку валюта регулируется Народным банком Китая, мы оказываемся привязаны к здоровью китайской экономики. Понимая, что у нас не так много партнеров по экономическому диалогу, Китай будет навязывать свои стандарты, например, в области Интернета и программного обеспечения. Если мы не успеем подготовить свои технологии, придется переходить на китайские. Есть опасности и в сфере образования. Например, мы видим, что сегодня на российском рынке очень много учебников китайского языка, которые изданы китайцами для россиян. Там приводится китайская методология и идеология. Мы понимаем, что нам нужно разрабатывать национальные стандарты. Наконец, Китай — это серьезный торговый партнер, но он не является крупным инвестором в российскую экономику. Если мы не обеспечим сибирские и дальневосточные регионы проектами и финансами, то через некоторое время китайские частные предприниматели начнут скупать местный бизнес. Хотя это чисто коммерческая сделка, она будет восприниматься в качестве китайской агрессии. Поэтому нам нужно отказаться от русского глобализма и утопических идей влиять на весь мир и строить отношения с Китаем так, чтобы не попасть в нездоровую зависимость от Пекина. Нам ни в ком случае нельзя привносить западные политологические стандарты. Китай по-другому устроен. Мы должны внимательнее слушать, какие сигналы передает Китай. На них и нужно реагировать, а не наши фантазии в отношении Китая. Тогда постепенно мы справимся.

Беседовал программный координатор РСМД Лев Панин.