Франция — трудный партнер, с которым можно работать

11 ноября 2018 г. президент Владимир Путин прибудет с визитом в Париж, чтобы принять участие в многосторонних праздничных мероприятиях, посвященных 100-летию окончания Первой мировой войны. В Париж, как ожидается, прибудут лидеры 50 стран, включая президента США Трампа. Одной из главных интриг, связанных с парижскими торжествами, был вопрос о полноформатной встрече Путин — Трамп во французской столице. Однако за несколько дней до ее начала Кремль уточнил, что такая встреча будет, но непродолжительная, «на ногах» — провести обстоятельные переговоры не позволяет график мероприятий в Париже, заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Чего в таком случае ожидать от парижского визита Путина и что она будет значить для российско-французских отношений — Le Courrier de Russie (LCDR) поинтересовался мнением Андрея Кортунова, политолога, генерального директора Российского совета по международным делам (РСМД), влиятельной российской НКО в сфере внешней политики и международных отношений.

11 ноября 2018 г. президент Владимир Путин прибудет с визитом в Париж, чтобы принять участие в многосторонних праздничных мероприятиях, посвященных 100-летию окончания Первой мировой войны. В Париж, как ожидается, прибудут лидеры 50 стран, включая президента США Трампа. Одной из главных интриг, связанных с парижскими торжествами, был вопрос о полноформатной встрече Путин — Трамп во французской столице. Однако за несколько дней до ее начала Кремль уточнил, что такая встреча будет, но непродолжительная, «на ногах» — провести обстоятельные переговоры не позволяет график мероприятий в Париже, заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Чего в таком случае ожидать от парижского визита Путина и что она будет значить для российско-французских отношений — Le Courrier de Russie (LCDR) поинтересовался мнением Андрея Кортунова, политолога, генерального директора Российского совета по международным делам (РСМД), влиятельной российской НКО в сфере внешней политики и международных отношений.

Источники газеты «КоммерсантЪ» утверждают, что на изменении формата встречи Путин — Трамп в Париже якобы настоял президент Франции Эмманюэль Макрон — чтобы российско-американские переговоры в Париже не «затмили» мероприятия, подготовленные Елисейским дворцом к 100-летию окончания Первой мировой войны...

С самого начала было понятно, что мероприятие в Париже — протокольное, где все лидеры обязаны следовать заранее согласованному графику, отдавая тем самым дань уважения стране-организатору и оставаясь в рамках общей концепции встречи. Но, как всегда в таких случаях, не обходится без встреч «на полях». И там-то и происходит, как правило, все самое содержательное и самое неожиданное. Многосторонние мероприятия такого рода — хорошая возможность поговорить о наболевшем, не создавая завышенных ожиданий. Думаю, так будет и в Париже — Путин наверняка постарается обсудить, к примеру, вопрос о судьбе Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД), из которого США собрались выходить. Причем обсудить не только с Трампом, но и с Макроном, который только что заявил, что односторонний выход США из Договора представляет собой угрозу для европейской безопасности, и что главной жертвой этого решения станет Европа. Для Путина также важно в очередной раз сверить часы и с Ангелой Меркель, поскольку на политическом поле Германии сейчас все очень быстро меняется: Путин виделся с Меркель в последний раз на саммите в Стамбуле по Сирии 27 октября, а буквально через пару дней она заявила о своем уходе из политики в 2021 году. На встречу с Путиным рассчитывает израильский премьер Биньямин Нетаньяху. А вот с Терезой Мэй у Путина вряд ли найдется много тем для обмена мнениями, хотя, с моей точки зрения, откровенный российско-британский диалог пошел бы на пользу обеим странам.

Андрей Кортунов:
Конец двусторонней эпохи. Как выход США из договора о РСМД меняет мировой порядок

О чём говорит заявление Макрона о том, что выход США из договора по РСМД — это угроза европейской безопасности?

Позиция Макрона по выходу из РСМД — это позиция, которую неоднократно артикулировали различные европейские политики, в том числе в Германии. Она отражает существующую географическую реальность: если в Европе будут размещены ракеты средней дальности с той и с другой стороны, в большей степени от этого пострадает безопасность европейских стран, они так или иначе становятся объектами для возможных ядерных ударов. Поэтому, конечно, европейцы крайне заинтересованы в том, чтобы такой договор сохранился. Они апеллируют и к американскому президенту, и к российскому руководству, чтобы найти пути спасения договора. В Москве к мнению европейских лидеров, насколько можно судить, готовы прислушаться.

Но, к сожалению, как мы знаем, такие уговоры европейцев на нынешнего хозяина Белого дома воздействуют крайне слабо. Точно так же европейские лидеры выступали против выхода США из многостороннего соглашения по Ирану. Макрон и Меркель даже специально ездили в Вашингтон, уговаривали Трампа не выходить из этой сделки. Но, к сожалению, эти переговоры никакого воздействия на Трампа не возымели, и США в этом году сделку покинули. Убедить Трампа не разрушать РСМД будет не менее трудно. Но пытаться все-таки надо. Поэтому, скорее всего, со стороны Европы будут звучать политические заявления, декларации, предложения, чтобы сохранить этот договор хотя бы в части, касающейся европейского континента. Даже если США формально выйдут из РСМД, нужно бороться за то, чтобы не допустить фактического размещения новых ракет в Европе. Тем более, что новые ракеты в Европе с военной точки зрения никому не нужны — ни США, ни России. Но, по большому счёту, спасти договор европейцам едва ли удастся. Решение, судя по всему, в Вашингтоне уже принято или близко к тому, чтобы стать окончательным.

Заявление Макрона по РСМД в целом созвучно российской позиции, так же как и отношение французского лидера к выходу США из «ядерной сделки» с Ираном. При этом у Москвы и Парижа, похоже, налаживается взаимодействие в Сирии. Можно ли утверждать, что Франция становится привилегированным партнером для России в Европе?

Европейский ответ на выход США из Договора о РСМД
Заявление Европейского сообщества лидеров за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение

Я бы не забегал вперед со столь оптимистичными оценками. Франция — не самая благожелательно настроенная страна по отношению к России, во Франции все еще сильны антироссийские настроения, истоки которых, на мой взгляд, восходят к 1968 году, когда заявили о себе «новые левые», когда была «парижская весна», а спустя несколько месяцев подавленная советскими танками «пражская весна». Все это было шоком для французской интеллигенции, породившим огромное разочарование в Советском Союзе. И эти ощущения оказались очень устойчивы — они сохранились и через пятьдесят лет. К тому же они сегодня подкрепляются некоторыми российскими внутри- и внешнеполитическими действиями, или тем, как эти действия интерпретируются во Франции. Украинский кризис стал серьезным испытанием для российско-французских отношений, равно как и бытующее в Париже представление о российском вмешательстве во французские выборы прошлого года. Но, если говорить о французском политическом классе, то, в принципе, там есть много людей, которые хотели бы улучшения отношений, осторожного сближения с Москвой. По разным причинам: и по соображениям торгово-экономического сотрудничества, для создания дополнительной гарантии независимости Франции, и из желания противостоять нынешнему диктату США — все-таки антиамериканские настроения у части французской элиты сильны и живучи. Сегодняшнюю ситуацию можно сравнить с положением конца XIX века, когда республиканская Франция не слишком любила российский царизм, но все же искала дружбы с Российской Империей. Одним словом, по части антироссийской политики Францию нельзя ставить на одну доску с Польшей, со странами Балтии, или, скажем с Великобританией. Но и считать Францию лоббистом российских интересов в Европе тоже было бы верхом наивности. Франция — трудный партнер. Но это партнер, с которым Россия может и должна работать, если Кремль ставит своей целью восстановление партнерских отношений с Европой.

А лично президент Макрон — относится ли он к убежденным сторонникам курса на сближение с Москвой, или же он скорее действует как осторожный прагматик?

Вклад Макрона в строительство российско-французских отношений уже очевиден. Начнем с того, что он был чуть ли не единственным из европейских лидеров, кто в эпоху экономических санкций решился-таки приехать в Санкт-Петербург, на Международный экономический форум. Это жест символический, но - очень важный! Да и гуманитарное сотрудничество в Сирии весьма примечательная вещь: с французами у нас получается в Сирии то, что пока не получается с другими «западниками». При этом понятно, что сирийская тема во Франции вообще очень актуальна: у французов есть и исторический опыт работы в этой стране, и желание что-то сегодня конкретно сделать, помимо операции против международного терроризма. Сотрудничество в гуманитарной сфере по Сирии может быть расширено с учётом в целом позитивных итогов недавно завершившейся четырёхсторонней встречи в Стамбуле. Здесь возможна дальнейшая координация подходов, в части, касающейся политического урегулирования в Сирии. Есть еще и Ливия, где французские и российские интересы во многом совпадают. Возможно расширение двустороннего сотрудничества в сфере науки, культуры, образования, здесь традиционно связи были хорошие, а сейчас появился и новый механизм — Трианонский диалог, наверное, им тоже можно воспользоваться.

Андрей Кортунов:
Какая Европа нужна России?

А сотрудничество по Украине вырисовывается?

Начнем с того, что Макрон является участником нормандской четвёрки. В случае активизации этого формата, Франция будет играть в нем заметную роль. Помимо этого, еще летом 2017 года стало известно о разработанном Макроном плане по Донбассу из пяти пунктов: прекращение огня всеми сторонами, отвод тяжелой техники с линии соприкосновения, доступ для международных наблюдателей без ограничений… Правда, к сегодняшнему дню план несколько увял, и, думаю, до президентских выборов на Украине (назначены на 31 марта 2019 г. — LCDR) дискуссий на эту тему в нормандском формате уже не будет. А вот после выборов — вполне возможно. Франция могла бы выступить и с более широкими инициативами, касающимися будущего европейской безопасности в целом. Вообще говоря, Франция — одна из немногих европейских стран, где есть вкус и интерес к крупным международным проектам, где сохранились сильные традиции самостоятельного стратегического мышления, где по-прежнему существует национальная, отчетливо французская, школа международных исследований. Поэтому мы ждем новых идей и новых предложений из Парижа.

Беседовала Елена Теслова.

Впервые опубликовано на французском языке в LCDR.