Для развития экологической эпидемиологии необходимы междисциплинарность и свободный обмен научными знаниями

На тему влияния климата на здоровье населения в России и в мире, о достижениях отечественной медицины, перспективах экспорта знаний и международного сотрудничества в сфере экологической эпидемиологии программный координатор РСМД Алевтина Ларионова пообщалась с профессором, доктором медицинских наук, главным научным сотрудником, заведующим Лабораторией прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН, лауреатом Нобелевской премии мира (в составе группы ученых) Борисом Александровичем Ревичем.

На тему влияния климата на здоровье населения в России и в мире, о достижениях отечественной медицины, перспективах экспорта знаний и международного сотрудничества в сфере экологической эпидемиологии программный координатор РСМД Алевтина Ларионова пообщалась с профессором, доктором медицинских наук, главным научным сотрудником, заведующим Лабораторией прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН, лауреатом Нобелевской премии мира (в составе группы ученых) Борисом Александровичем Ревичем.

Борис Александрович, в 2025 г. отмечается первый юбилей с момента подписания Парижского соглашения по климату. Какую оценку Вы можете дать документу спустя 10 лет, особенно в Вашей сфере — климатической эпидемиологии?

Прежде всего следует напомнить, что до подписания Парижского соглашения по климату, еще раньше, в 2003 г. в Москве состоялась Всемирная конференция по изменению климата, которую открывал В.В. Путин. По сути, с этой конференции, учитывая, что в ней приняли участие многие представителей науки и государственных органов, пришло общее понимание, что изменение климата — проблема очень серьезная.

В Парижском соглашении вопросы здоровья прописаны отдельным пунктом как очень важная составляющая. Прошло десять лет, и каждая из так называемых «рамочных встреч», которые проводились в разных странах, расширяла медицинскую тематику. Наиболее интересная, на мой взгляд, прошла в Глазго (Шотландия) в 2021 г., сразу после пандемии, и в ней приняли участие также представители Всемирной медицинской ассоциации. Если раньше на подобных международных конференциях вопросы влияния климата на здоровье поднимались не так часто, то пандемия коронавируса, безусловно, привлекла внимание к климатическим изменениям эпидемиологической ситуации. Но благодаря тому, что в Парижском соглашении это было изначально прописано, появилась возможность с каждым годом все больше эту тему развивать.

Так что как раз десять лет назад, можно сказать, была заложена основа связи изменения климата со здоровьем — то направление, которым мы занимаемся в Лаборатории прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения ИПН РАН. Однако этот вопрос стал изучаться гораздо раньше, и наши соотечественники сыграли в этом не последнюю роль. Академик А.М. Обухов, имя которого носит Институт физики атмосферы, и академик М.И. Будыко первыми в мире стали изучать вопросы изменения климата. Они считаются основоположниками этого направления мировой науки, как и академик В.И. Вернадский с его учением о ноосфере.

Екатерина Близнецкая:
Анализ климатических инициатив России в БРИКС

Расскажите, пожалуйста, подробнее, как лично Вы столкнулись с этой тематикой? И как вообще была обнаружена связь между климатическими изменениями и здоровьем населения?

Однажды коллега-климатолог познакомил меня с руководителем климатической программы Европейского бюро ВОЗ. В ходе нашей встречи мы довольно обстоятельно поговорили. Это была для меня новая тематика, так как всю жизнь я занимался вопросами химического загрязнения окружающей среды и здоровья, но самое важное, что методология и методы остались теми же, что использовались в предыдущих исследованиях. Таким образом завязалось сотрудничество с Европейским бюро ВОЗ, и через некоторое время меня попросили приехать в Бонн, где находится Центр окружающей среды и здоровья. В этом центре я узнал, что готовится план изучения по семи странам Восточной Европы, и было предложено включить в этот проект Север России.

И так удачно совпало, что я немного знал в то время ректора Архангельского государственного медицинского института, профессора П.И. Сидорова, связался с Павлом Ивановичем, объяснил суть проекта, и он сказал, что они с удовольствием примут участие, тем более что у них создан небольшой центр арктической медицины. После этого я был назначен одним из координатором проекта от представительства ВОЗ в Российской Федерации в сотрудничестве с Минздравом России. Задача состояла в том, чтобы за одним столом собрались представители самых различных служб и институтов, которые есть в Архангельской области и НАО. Кстати, в ВОЗ поддержали идею, что к проекту нужно присоединить НАО, поскольку тема коренных народов (не только Севера) и влияния на них климатических изменений имеет настолько большое значение, что выпущен даже специальный доклад ООН по этой проблематике[i].

В Архангельске надо было усадить за стол переговоров представителей различных управленческих структур и науки, и в итоге это удалось. Вы абсолютно правильно задали вопрос про эпидемиологическую обстановку. Это было одно из самых первых направлений, которые начали развивать. Оно было так важно из-за клещевого энцефалита, который вообще эндемичен для Архангельской области, в основном для ее южной части, но также для южной части Карелии, Республики Коми и других территорий. Перед нами стояла задача — дать оценку эпидемиологической ситуации не только по официальным статистическим данным, но используя и другие научные методы, доказать, что в этом есть определенная «вина» изменения климата, его потепления. Кроме того, в этом время в разных российских южных регионах произошли вспышки геморрагической лихорадки Западного Нила, возникновение которой напрямую связывают именно с потеплением климата. Данное заболевание проявилось и на территории Северной Америки, где началось с Нью-Йорка, теперь регистрируется еще в 48 штатах. Мне пришлось участвовать в семинаре NASA, которое занимается проблемами перелетных птиц, поскольку они разносят эту лихорадку (переносят возбудителя комары, укусивших зараженных птиц). Возникло понимание, что этой проблемой необходимо детально заниматься, и Роспотребнадзор создал специальный референс-центр для лучшей диагностики этого заболевания. Среди тех многих заболеваний, которыми занимаются эпидемиологи, стали выделяться климатозависимые заболевания. Их список довольно широк, например, еще одна геморрагическая лихорадка — денге. К счастью, ее нет в России, но никто не может гарантировать, что она не появится. Значит, нужно иметь весь необходимый инструментарий для того, чтобы в случае необходимости принять профилактические меры.

Михаил Бутусов:
Общество потребления и его темные стороны

Как Вы видите будущее климатической эпидемиологии и какие существуют перспективы для международного сотрудничества в данной сфере? С какими партнерами Вам удалось поработать?

Как уже упомянул, у нас установились тесные связи с Европейским бюро ВОЗ, и я много лет был членом рабочей группы в Бонне по программе изменения климата и здоровья. Сейчас значительно поднят авторитет этой рабочей группы: туда включена профессура из многих научных институтов мира. У нашего института установились хорошие отношения с Каролинским университетом в Швеции, который очень помог изучить ситуацию в Москве летом 2010 г., когда стояли аномальные жара и смог. Мы выполнили очень сложное исследование, которое в итоге даже получило премию Американского журнала эпидемиологии. Вместе с нашими шведскими коллегами была разработана математическая модель смертности, она включала оценки влияния различных веществ, загрязняющих воздух, аномальной температуры, длины волны. Эта работа стала фактически классической, на нее многие ссылаются, что позволило укрепить позиции российской науки, доказать, что мы можем проводить достаточно сложные исследования.

Через некоторое время меня пригласил Институт физики атмосферы им. Обухова сначала сделать доклад на российско-индийском семинаре, а потом провести обучающий семинар в Индии. Индийские коллеги тогда сделали обзорный доклад по Парижскому соглашению, потому что у них своих материалов было еще очень мало, мы представили результаты российских исследований, опубликованных в различных российских и англоязычных журналах. Американские фонды, хотя США вышли из ВОЗ, финансируют огромное количество исследований по изменению климата и его влиянию на здоровье. В изучении данной тематики продвинулся Китай, где это включено в государственную программу научных исследований. Мы видим такие китайские работы, которые превосходят некоторые американские и европейские исследования. Они изучают вопросы, которые для России очень актуальны, но, к сожалению, пока недостижимы. Например, работают на уровне микрорайонов городов. А учитывая, как много городов с миллионным населением в Китае, нужно понимать, какое для этого требуется финансирование.

Сейчас мы тоже стали к этому ближе благодаря новому проекту, который начался по Москве. В нем участвует большое количество исследователей нашего института, в том числе изучают проблемы здоровья в меняющемся климате. Следующий шаг — заниматься не вообще всей Москвой, а отдельными районами, что совершенно справедливо, потому что в наибольшей степени страдает центр, где образуется «остров жары», о чем много пишут в разных странах. Это особенно актуально, учитывая, что текущий 2025 год в Европе стал рекордным по аномальной жаре, и возросло число пострадавших от аномально высоких температур. Здесь же еще одно очень интересное направление, которое вообще в России пока практически не развито, — это вопросы влияния на здоровье населения пожаров, связанных с потеплением климата. В Бразилии уже есть довольно много интересных работ по данной тематике. Когда у нас готовился аналитический обзор по изменению климата и лесным пожарам как факторам риска здоровью, много ссылался на исследования бразильских коллег.

По тематике парниковых газов, о которых много пишут научные издания, создан специальный консорциум исследовательских институтов, в котором участвует и ИНП РАН. И, конечно, они наработали такой материал, что он становится международно значимым и интересным. Думаю, наиболее перспективными для сотрудничества представляется создание карбоновых полигонов, развитие мониторинга парниковых газов. Но таких консорциумов очень мало. По здоровью у нас, к сожалению, такого нет. Выпущены рекомендации Роспотребнадзора, в них указывается, как нужно работать, например, по изучению избыточной смертности, связанной с повышенными температурами. Но понимаете: гигантская страна, гигантские различия климата, гигантские различия в национальном составе. Работая по Якутску, например, мы увидели, что аномальная жара в Якутске не так влияет на якутов, как на население других арктических территорий, где больше, например, русского населения.

Также за многие годы, что мы занимаемся этой проблематикой, становится видно, что эта тема должна быть междисциплинарной. Вообще, «междисциплинарность» — это любимое слово ВОЗ. Междисциплинарность в первую очередь с климатологами, потому что без них мы работать не можем, с физиками, химиками, биологами, социологами, психологами. Например, совсем недавно прошел семинар в Институте глобального климата и экологии, где в одном из выступлений поднимался психологический аспект проблемы изменения климата в городах. Изучая влияние климата на здоровье, нужно работать не только с психологами, но даже с психиатрами, потому что в одном из наших исследований мы увидели, что во время жары увеличивается число суицидов.

Как и везде, очень важен обмен научными знаниями. Когда работы публикуются в журналах, которые полностью переводятся на английский язык, с ними могут ознакомиться зарубежные коллеги. К сожалению, таких журналов у нас, по-моему, только два. Большинство публикуется в российских журналах, где на английский переводят лишь аннотации. Так что индекс цитирования у российских исследований по этой проблематике весьма невысок. А ведь это же первый шаг — свободный обмен знаниями.

[i] Имеется в виду доклад ООН «Состояние коренных народов мира: климатический кризис», опубликованный в апреле 2025 г., — прим. ред.