Затея украинцев использовать Международный Суд ООН в политических целях провалилась.
Судьи в Гааге, вынося решение по иску Украины против России, продемонстрировали некоторые признаки оздоровления международного правосудия.
Напомню, Суд рассматривал события 2014-2017 гг. на предмет соответствия двум конвенциям ООН - о финансировании терроризма и ликвидации всех форм расовой дискриминации. В российском МИДе уже подробно прокомментировали решение. Со своей стороны хотел бы остановиться на некоторых деталях.
Затея украинцев использовать Международный Суд ООН в политических целях провалилась.
Судьи в Гааге, вынося решение по иску Украины против России, продемонстрировали некоторые признаки оздоровления международного правосудия.
Напомню, Суд рассматривал события 2014-2017 гг. на предмет соответствия двум конвенциям ООН - о финансировании терроризма и ликвидации всех форм расовой дискриминации. В российском МИДе уже подробно прокомментировали решение. Со своей стороны хотел бы остановиться на некоторых деталях.
К сильным сторонам решения можно отнести то, что применительно к статусу Крыма в тексте решения судьи не использовали термин "оккупация" ("Russian-occupied Crimea"). Эта формулировка встречается в решении в контексте анализа украинских требований, однако сами судьи предпочли избежать подобных оценок. Интересно и то, что единожды судьи использовали в решении официальное название боевых действий - "специальная военная операция" России. Безусловно, вопросы терминологии важны, это говорит об определенном правовом восприятии реальности.
В Суде не было установлено, что Россия нарушила обязательство по обеспечению доступности образования на украинском языке в Крыму (пункт 395 решения). Суд подтвердил правомерность запрета Меджлиса крымских татар (признан экстремисткой организацией на территории России) с точки зрения обязательств России по Конвенции ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Этот вывод важен с точки зрения признания нашей юрисдикции на полуострове.
Как следствие, Суд считает: "поскольку запрет Меджлиса не нарушает обязательств Российской Федерации по Конвенции (пункт 275), никакая реституция не может подлежать выплате (пункт 402).
К слабым сторонам решения я бы отнес игнорирование английской правовой доктрины "нечистых рук", на чем настраивала Россия. Считаю важным еще раз повторить эти аргументы. Украина пришла в Суд с "нечистыми руками", а значит не может требовать правовой защиты. Руки Украины стали грязными в силу следующего:
1. Украина не выполнила "Комплекс мер по выполнению Минских соглашений" от 12 февраля 2015 года.
2. Украина обстреливала жилые районы и применяла оружие неизбирательного действия против гражданского населения на востоке Украины.
3. Украина придерживается "лицемерного подхода" в своей интерпретации и применении международных конвенций, которые использует против своих политических оппонентов правительства Украины, а также ДНР и ЛНР.
Тем не менее, признаки оздоровления имеют место. Окончательные выводы в отношении беспристрастности Суда делать рано - в его производстве находится другой иск Украины, который касается событий 24 февраля 2022 года и где Россию обвиняют в геноциде. Так что основные юридические баталии еще впереди.
Источник: Российская газета
