За неделимую безопасность

- Завершила работу Международная конференция по европейской безопасности. Какую оценку вы бы ей дали?

- Было немало споров о том, а нужна ли вообще такая конференция? Правильно ли то, что Министерство обороны, ведомство, которое должно заниматься организацией обороны Российского государства, открывает свои двери, приглашает гостей из всех европейских стран и начинает рассказывать, какой мы видим европейскую безопасность, какие сегодня есть проблемы и что нам нужно вместе сделать, чтобы всё это урегулировать? Причём урегулировать не военным путём, а через военно-дипломатический диалог с зарубежными странами... Много было споров, много было переживаний. Мне же кажется, что разговор получился. Этот разговор был нужен, востребован, своевременен. В ходе этого разговора мы сумели провести анализ всех существующих проблем, смогли поговорить не только с представителями военных ведомств, но и дипломатических, и что не менее важно, неправительственных, академических кругов... Но конференции такого рода не являются переговорной площадкой, это, скажем так, предпереговорный механизм, который позволяет лучше понять друг друга, найти возможные пути движения вперёд.

Как в прошлом году, так и в этом, Генеральный штаб, все органы военного управления готовились самым тщательным образом к данному мероприятию. Каждое слово, каждая фраза должны были быть максимально точными, понятными для всех, а не только для военных.

- Вы говорите о том, что профессиональный разговор должен быть доступным для всех. Нет ли в этом какого-то противоречия?

- Нет. Российские позиции были доведены, высказаны, объяснены самыми простыми словами. А это самое сложное, как вы знаете. На мой взгляд, главный камень преткновения - это отсутствие достаточного уровня доверия. Проблема не в ПРО и не в ДОВСЕ. Считаю, что на проблемы европейской безопасности надо смотреть куда шире, чем порой это делается. И при всей моей приверженности к проблематике противоракетной обороны и ДОВСЕ, всё-таки надо смотреть, кто мы сегодня друг другу. Давайте с этим определимся. Кто мы друг другу: попутчики, союзники, партнёры? Исходя из этого определения, мы и можем выстраивать всю свою политику в этой области.

- Сергей Иванов, открывая конференцию, отметил, что основные угрозы для европейской безопасности лежат вне Европы...

- Да, я считаю, что Сергей Борисович выхватил самое главное из общей проблематики. Позволю себе чуть-чуть расширить его понимание и в нескольких словах выразить, как я понимаю эту проблему. На мой взгляд, самая главная проблема для европейского континента, да и для глобальной безопасности в целом, - это угроза распространения оружия массового уничтожения. А самое страшное - это возможная смычка между терроризмом и оружием массового уничтожения или материалами, из которых может быть сделано это оружие. Если это зло попадёт в руки террористов, то мало никому не покажется. И я думаю, что здесь мы со всеми европейскими государствами, с США и Канадой в одной лодке.

- Но если говорить о терроризме, то что мы наблюдали буквально в последнее время? Мы видим, что некоторые граждане США являются террористами по отношению к США, граждане России, соответственно, по отношению к России, а граждане Великобритании - к Великобритании. То есть угроза внутри самих стран...

- Конечно, это очень печальные события. Но позволю себе заметить: подпитка террористов идёт всё-таки из-за рубежа. Мне не хочется обстоятельно об этом говорить. Это тема отдельного разговора. Проблема в другом. В том, чтобы у террористов в руках не было страшного средства, которое принесёт огромные беды, зло простым людям. Позволю себе подкрепить эту мысль примерами. Нас очень беспокоит, что будет в Афганистане после 2014 года. Считаю, что сегодня все здравомыслящие люди должны объединить усилия и не допустить, чтобы после ухода оттуда международных сил содействия безопасности наркотрафик, терроризм, другие явления перекинулись на территорию СНГ, ОДКБ, в нашу с вами страну. Чтобы наша страна не использовалась в качестве своего рода перевалочной базы. И мне не совсем понятна позиция коллег из Североатлантического альянса, которые отказываются, например, взаимодействовать с ОДКБ, считая, что, начав это взаимодействие, они поднимут значимость этой организации. Не понимаю, что здесь плохого. Мы предлагаем простое и понятное сотрудничество в борьбе против терроризма. Но почему надо смотреть, большой ты игрок или маленький? Считаю, надо объединять усилия всех...

- А может, нужна какая-то структура более высокого уровня, в которую входили бы и НАТО, и западноевропейская система безопасности, и Россия как часть Европы и часть Азии?

- Меня смущают идеи создания новых бюрократий. Мои первые командировки были в азиатские страны, а там привыкли идти к большой победе маленькими шагами. На сегодняшний день есть простое предложение: давайте работать вместе теми структурами и теми возможностями, которые у нас есть.

Твёрдо убеждён, что мы должны оказывать помощь нашим афганским друзьям. Мы это делали, делаем и будем делать. То, что американцы оттуда выходят, это, конечно, факт позитивный. Но нас очень беспокоит, каким образом американцы будут там действовать после того, как закончится их мандат. Очень беспокоит возможность детальной задержки там американских военных. В качестве кого, в качестве чего?

- А чем беспокоит?

- У нас пока остаются вопросы, ведь рядом с российскими границами есть военный потенциал. Почему по противоракетной обороне, к примеру, возникают вопросы? Да как раз потому, что этот военный потенциал создаётся у наших границ. Кто бы нам ни говорил о том, что, дескать, мы не враги, мы - партнёры и так далее, но эти военные потенциалы - рядом с границами Российского государства! Мы это не можем не учитывать. Посмотрите, что сегодня происходит. Появляются эти базы, появляются новые ракетно-ядерные угрозы по периметру границы нашей с вами страны. Естественно, мы не можем не реагировать. Если американцы говорят о том, что у них будет несколько баз в Афганистане, у нас возникают вопросы: что они и как долго там будут делать, каков состав, каково их вооружение?

Если международные силы содействия безопасности имеют определённый мандат, то, наверное, было бы логично по завершении этого мандата отчитаться, сказать: мы сделали то-то, мы добились или не добились того-то. Если не добились, тогда почему уходите? А если добились, то зачем остаётесь? Возникает очень много серьёзных вопросов, которые требуют многосторонней дипломатии и решений как в ООН, так и на двусторонних переговорах.

...Состоялся очень интересный разговор между министрами обороны Франции и Российской Федерации. Французский министр специально приехал на нашу конференцию, и мы благодарны ему за это. Он тем самым подчеркнул особый стратегический характер отношений между нашими двумя странами. Одной из главных тем в ходе часовой беседы между двумя министрами как раз были перспективы взаимодействия между Францией и Россией по Афганистану, равно как и между НАТО и Россией по Афганистану. У нас нет никаких противоречий, и это очень важно.

- Обсуждался ли на конференции вопрос о контроле за ядерными технологиями?

- Это один из принципиальных вопросов. Но на этой конференции он не обсуждался. Хочу вас заверить, что этот вопрос находится в центре внимания тех специалистов, которые конкретно занимаются проблемами нераспространения. На сегодня сформирована достаточно сильная и устойчивая страховочная сетка в области нераспространения, которая действует и препятствует тому, чтобы утекали ядерные технологии. Особенно нас, конечно, беспокоят технологии по обогащению урана. Это ведь те технологии, которые позволяют сделать серьёзный шаг в области получения, например, ядерной взрывчатки или же создания как такового ядерного взрывного устройства. Проблемы здесь есть. Не было бы проблем, не было бы международного сотрудничества. И кстати говоря, на всех обзорных конференциях или мероприятиях в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия проблема нераспространения - одна из ключевых наряду с проблемой разоружения и мирного использования атома...

И для России, и для других ядерных государств становится вполне очевидным: мы не можем идти по пути ядерного разоружения, не убедившись, что в области нераспространения всё хорошо, что страны, которые являются не ядерными, привержены своим обязательствам. Мы открыто говорим: до тех пор, пока не будет сильного и эффективного режима нераспространения, мы не сможем радикально продвигаться вперёд в области сокращения ядерного оружия.

Ядерное разоружение осуществляется не в вакууме. Ядерное разоружение направлено на то, чтобы сохранить стратегическую стабильность на более низком уровне наличия, допустим, ядерных носителей и боезарядов. Это логично. Рядом с разоружением существует много других проблем. Первая из них - это проблема противоракетной обороны. Вторая - наличие дисбаланса в обычных вооружённых силах между нынешним блоком НАТО и РФ. Третья - у нас нет ясности, будет ли создаваться космическое оружие...

Много вопросов возникает. Среди них - о высокоточном оружии. Это тоже серьёзнейший вопрос. Несколько дней назад в Женеве в узком кругу специалистов я выступал как раз по этой проблематике. Существуют и другие проблемы, которые требуют внимания. Без их решения двигаться вперёд невозможно. Американцы сегодня говорят, что в своей политике всё меньше полагаются на ядерное оружие. А почему? Да потому что создают высокоточное обычное оружие, которое по силе становится эквивалентным ядерному...

- А мы отстаём от них в этом направлении?

- Мы не отстали и не будем отставать. Мы будем идти только вперёд. Сегодня делается многое, чтобы наша армия была максимально боеготовой, способной решать в новых условиях задачи, которые поставит перед ней Верховный Главнокомандующий. Но мы не хотим гонки вооружения. В рамках Договора по сокращению стратегических и наступательных вооружений мы договорились, что стратегические и наступательные вооружения в неядерном оснащении попадают в потолки тех ограничений, которые зафиксированы в этом договоре. Они относятся, по сути, к ядерным. И сегодня нужен, конечно, серьёзный разговор об этом...

Я твёрдо убеждён, что без решения проблем высокоточного оружия невозможно будет двигаться вперёд в области ядерного разоружения. Но сегодня на первый план, к сожалению, выходит противоракетная оборона. В новом договоре о СНВ чётко и ясно сказано: по мере движения вперёд в области ядерного разоружения взаимосвязь между ПРО и дальнейшим сокращением будет возрастать. Кстати, этот тезис был предложен американскими коллегами. То есть они прекрасно понимают, что по мере роста противоракетного потенциала нам нужно больше и больше учитывать его при определении числа носителей и ядерных боезарядов.

Источник: Красная звезда