Евгений Кожокин, проректор МГИМО с вполне славянскими именем и фамилией, снял фильм о крымском татарине, просветителе русских мусульман Исмаиле Гаспринском и покажет его на Красной площади в рамках книжного фестиваля. После такой новости не сходить на показ было невозможно – уж очень экзотичная для русского интеллигента тема. Так мы познакомились с Евгением Михайловичем.
Следующий показ состоится 9 ноября в 19:00 в Государственном историческом музее Отечественной войны 1812 года. И одна из целей этого интервью – объяснить читателям, почему ленту нужно обязательно посмотреть.
От картины с названием «Исмаил и его люди» стоило ожидать историчности и биографичности. Но вместо рассказа о непростой и яркой жизни главного просветителя русских мусульман мы увидели причудливую череду колоритных героев из числа крымских татар разных возрастов, социальных слоев и сфер деятельности. Философствует пастух среди своих лошадей в предгорье Кара-Дага. По-девичьи смущается перед камерой увлеченная танцами и историей выпускница медицинского колледжа. Старый мудрый президент университета поражает своей тревогой за всю Россию. Все они говорят о своем, значимом и подчас потаенном, и лишь порой – о личности собственно Гаспринского…
Евгений Кожокин впервые оказался связан с кино в 1999 году, когда выступил продюсером документального фильма «Одинокий батальон» об операции российских десантников в Косово. В 2016 году он выпустил собственную картину «Русские и грузины», в 2018-м – ленту «Исмаил и его люди». В прошлом нынешний проректор МГИМО руководил Российским институтом стратегических исследований, был заместителем руководителя Федерального агентства по делам СНГ, народным депутатом России в бурное время начала 1990-х, не понаслышке знаком с горячими точками.
Крымскими татарами впервые заинтересовался в 1987 году, после их московских акций, позже во Франции опубликовал очерк о судьбе этого народа в ХХ веке. Зачем ему понадобилось после воссоединения ехать в Крым, разговаривать с десятками крымских татар на камеру и где во всей этой истории Гаспринский? Об этом Кожокин рассказал корреспонденту «России для всех».
– Как вы заинтересовались жизнью крымского татарина Гаспринского?
– Я считаю, что национальность вторична. Не это главное в человеке. Я снимал фильм про сильных людей, ищущих, преодолевающих свои слабости, своим трудом утверждающих себя в жизни. Каждый по-своему, они следуют путем, который указал в XIX – начале ХХ века умный и мудрый человек Исмаил Гаспринский. Все мои герои, как и Гаспринский, – крымские татары, мои сограждане, мои соотечественники. Почему бы не интересоваться ими?
– Кроме Красной площади фильм где-нибудь был показан?
– Да, в Крыму. В Праге, в нашем российском центре науки и культуры, в Московском доме национальностей… Но его пока нет ни на ТВ, ни в интернете.
– Когда он появится в широком доступе?
– Стучусь в разные телевизионные федеральные двери, чтобы убедить, что этот фильм могут смотреть отнюдь не только интеллектуалы. С представлением, что предел нашей публики – это «Дом-2», я категорически не согласен. «Исмаил и его люди» – не фильм-однодневка. Достучусь!
– Речь идет только о федеральных каналах?
– О федеральных, региональных, зарубежных. Конечно, хочу, чтобы мой фильм увидело как можно больше людей на Украине. Впрочем, и в Турции, в США, странах ЕС… Веду переговоры с нашими региональными телеканалами. Мой предыдущий фильм, «Русские и шрузины», дважды показал в Нижнем местный частный канал «Волга». И этот фильм они собираются транслировать. Рассчитываю на интерес как минимум телеканалов Крыма и Татарстана. Я мечтаю, чтобы мои фильмы посмотрели поклонники Face’a, любители группы «Ленинград» и в то же время люди, боготворящие Звягинцева и Кирилла Серебрянникова.
– Есть ли разница восприятия в Крыму, в Москве и за границей?
– В Симферополе был показ, в Крымском инженерно-педагогическом университете (традиционно в вузе обучаются и преподают в большом количестве крымские татары, есть кафедры крымско-татарского языка и литературы. – Примеч. ред.). Крымские татары – небольшой по численности народ, иногда складывается ощущение, что они все друг друга знают. Так, сидевшие в зале знали почти всех моих героев. Да и в зале находились трое персонажей фильма. Взгляд постороннего на твой народ с его столь сложной судьбой уже завлекает. А дальше зал решал, что перед ними – правда или пропагандистский фейк. Мне кажется, они признали, что в фильме правда, но с неожиданного угла.
– А как отреагировали в Праге?
– Получилось так, что там были не только чехи. Пришли также участники Славянского съезда, проходившего в те дни в Чехии… Президент Международной славянской академии, известный российский политик Сергей Бабурин открыл обсуждение фильма словами, что он собирался свистеть… А в итоге он фильм принял… А люди из Киева жалели, что фильм сейчас нельзя показать на Украине.
– И все же, почему Гаспринский? Очень неожиданно, что такой фильм снял русский.
– Наоборот, это логично. Помните слова Достоевского на юбилее Пушкина, когда он говорил об открытости русской культуры? У меня ощущение, что общего государства нет, а страна осталась. Ее раздирают гражданские войны, расчленяют границы и таможенные посты, а она, несмотря ни на что, все еще жива. Пространство земли, где мы вместе жили, проходили через все беды, решали между собой все вопросы сами. Границы – это печальная реальность нашей жизни. Но они должны исчезнуть. Их и сейчас не надо фетишизировать. Крымские татары – старые новые граждане нашей страны. Исмаил Гаспринский учил крымских татар, да и вообще русских мусульман, как им жить в России, которую он всегда считал своей Родиной. Для каждого из нас, вне зависимости от национальности, требуется понимание своей страны. Я читаю «День опричника» Владимира Сорокина, я признаю его талант, но не принимаю его безграничный пессимизм.
Нигилистический пессимизм многих современных художников разрушает не только веру в свою страну, но разрушает и веру в способность человека выстраивать свою жизнь.
– И все же вы снимали фильм про Исмаила Гаспринского, а получилось?..
– Получилось то, что и было задумано. Фильм про Человека в Истории, про философию и про то, как философия продолжает жить после смерти ее создателя, пробиваться сквозь асфальт цензуры, молчание СМИ и учебников, пробиваться, несмотря на попытки изъять ее из жизни людей. Сейчас в кинематографе, в литературе, в СМИ, в рекламе принято обращаться к самым простым человеческим инстинктам, говоря языком Фрейда, к Ид, а меня в человеке привлекает сложное, возвышенное, романтическое, опять же, если по Фрейду, то, скорее, супер-эго. Есть люди, у которых сверхрациональное начало исключительно развито. Исмаил Гаспринский был из таких…
– На той же книжной ярмарке в Москве, где был показан фильм, на крымском стенде не оказалось ни одной книги Гаспринского. На стенде Татарстана – несколько изданий трудов и его, и о нем, в том числе подарочных и богато иллюстрированных.
– Издали в Казани, но книги готовились при активнейшем участии крымчан. Исключительным специалистом по литературному наследию Гаспринского является его правнучка Гюльнар Саитваниева, поразительно увлеченные личностью этого «учителя учителей» люди трудятся в его мемориальном музее в Бахчисарае. Никак нельзя сказать, что у себя на родине, в Крыму, Гаспринский забыт. А я пытаюсь сделать так, чтобы об этом мыслителе знали не только в Крыму и Татарстане, не только русские мусульмане, но и все наши люди, вне зависимости от их вероисповедания или отсутствия такового.
– Гаспринский ведь еще и пытался объединять разные народы России, и это тоже сегодня не всех устраивает.
– Мой друг, армянин по национальности, спросил меня с упреком: «Зачем ты снимаешь фильм о Гаспринском? Он же пантюркист!». Я в ответ отправил его текст из газеты «Терджиман», которую он создал и издавал, текст, в котором Гаспринский писал про величие армянской культуры, про тот вклад, что армяне абсолютно мирным путем внесли в культуру всего Южного Кавказа.
У него была поразительная для наших просторов мудрость. В России всегда было очень много талантливых людей, но подчас был заметен дефицит просто умных. У Гаспринского – сочетание ума и таланта. Он понимал, как делается история, что резкие шаги могут привести к катастрофе. Он был против разрушения российского государства, против разбегания по национальным квартирам. Всегда выступал за поступательное развитие за счет труда и просвещения. Мы все в России – неважно какой национальности – можем скатиться в радикализм очень быстро.
Мы же из карамазовской матрицы… Из-за нашего глубинного, нутряного радикализма у нас и с демократией не очень получается, потому что демократия – это умение идти на уступки, на компромисс, договариваться.
– А вы согласны с идеями Гаспринского из его эссе «Русско-восточное соглашение», где он, в частности, писал: «Действуя то против России, то против мусульман, европейцы в том и другом случае извлекают выгоду и идут вперед…»?
– Европа очень изменилась со времен Гаспринского. Я сказал бы, что империалистическая эстафета Запада перешла к США и в отношении руководства этой страны верны слова Гаспринского. В их отношении к России, к Евразии всегда присутствует то, что для них эта земля – чужая. И мы для них чужие, с нашими трагедиями, нашими взаимными претензиями. Мы все для них объекты: украинцы, русские, татары, чеченцы… Объекты-недотепы… А мы себя все время недооцениваем. Мы думаем, что где-то есть прекрасная страна. Раньше она называлась коммунизмом. Теперь коммунизм умер, но хочется иметь далекий, чудесный идеал. Для многих таким идеалом является Запад.
– И все же какова главная тема вашего фильма?
– В фильме много тем… Тема Гаспринского – сквозная, она идет по нарастающей. А есть темы очень значимые, но как бы пунктирные… Когда я снял фильм «Русские и грузины», видевшие его спрашивали: «А про кого будет следующий фильм? Русские и армяне? Русские и чеченцы?». Даже были попытки мне заказать такого рода фильм. Но не хочу повторять самого себя. И все же о русских говорится и в этом фильме, и это неизбежно. Какова наша судьба? Судьба русских… Этот вопрос, эта мысль, эта тревога – в каждом из нас, русских по происхождению, по языку, по самосознанию. Нам важно, как нас видят другие, в том числе живущие бок о бок с нами. И в фильме звучат суждения о психологических особенностях нашего народа и со стороны наших современников, крымских татар, и со стороны Исмаила Гаспринского. Наша нация, российская политическая нация, постоянно пересоздается, обновляется, и в этом пересоздании нам очень важны люди, которые в прошлом и настоящем боролись за обновление и усиление нашей большой евразийской нации. Гаспринский был из таких людей. Судьба этноса и судьба большой политической нации через призму индивидуальностей – наверное, это и есть главная тема. Так вижу я, а зритель может выделить и нечто другое. Фильм ведь живет уже своей жизнью, не очень-то связанной с первоначальными идеями людей, его создавших.
Источник:
Россия для всех 
