Выступление на XII Евразийском экономическом форуме

В последнее время в есовском Брюсселе заметно возросло количество конференций, «круглых столов» и публикуемых материалов на экзистенциальные темы. Вопросы, которые задают себе европейцы, действительно злободневны: «Каким образом Евросоюз мог бы стать полноценным глобальным игроком в стремительно меняющемся многополярном мире?», «Как реагировать на бурное развитие Азиатско-тихоокеанского региона?» и «Что делать, если твой вчерашний главный трансатлантический партнер всячески демонстрирует, что ваши отношения для него более не приоритет?».

В последнее время в есовском Брюсселе заметно возросло количество конференций, «круглых столов» и публикуемых материалов на экзистенциальные темы. Вопросы, которые задают себе европейцы, действительно злободневны: «Каким образом Евросоюз мог бы стать полноценным глобальным игроком в стремительно меняющемся многополярном мире?», «Как реагировать на бурное развитие Азиатско-тихоокеанского региона?» и «Что делать, если твой вчерашний главный трансатлантический партнер всячески демонстрирует, что ваши отношения для него более не приоритет?».

На мой взгляд, ответ на эти вопросы один, и он довольно очевиден. Пора сосредоточиться на реализации самой естественной и наиболее дальновидной на сегодняшний день концепции формирования Большой Евразии, на сочетании потенциалов двух сосуществующих на нашем континенте крупнейших интеграционных проектов – ЕАЭС и ЕС.

В ЕС, надо отметить, определенные шаги в этом направлении предпринимают, продвигая проект под названием «Взаимосвязанность Европы и Азии». Но, увы, видят эту самую взаимосвязанность «со своей колокольни» и, если можно так выразиться, «тянут одеяло на себя». Мне же кажется, что идея взаимосвязанности имеет шанс на эффективное воплощение только в том случае, если речь будет идти о взаимосвязанности инклюзивной, то есть о сопряжении с геополитической точки зрения различного рода евразийских проектов, в том числе китайского «Одного пояса, одного пути».

Без ложной скромности отмечу, что России в организации этой инклюзивной взаимосвязанности принадлежит уникальная роль ключевого звена. Во многом, конечно, в силу ее географического положения и экономического потенциала, но также возросшего в последнее время политического веса – этот фактор признают уже все без исключения. Мы являемся единственной страной, поддерживающей нормальные отношения со всеми элементами Большой Евразии, к которой я отношу в том числе государства Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии.

Те времена, когда в международных отношениях все было относительно просто и большинство стран действовало по принципу «кто не с нами, тот против нас», как известно, давно прошли. И в том числе от нас с вами зависит, будем ли мы и дальше наблюдать, как в мире растет число конфликтных ситуаций с разным набором участвующих сторон, или же наконец «дозреем» до способности конструктивно и «по-взрослому» с общими проблемами разбираться.

Важнейший инструмент в деле предотвращения «драки всех против всех» – международное право. Не может не вызывать настороженность упорное стремление ряда стран вольно интерпретировать общепризнанные подходы, закрепленные в Уставе ООН, выдавая это за некий «миропорядок, основанный на правилах». Причем правила эти вырабатываются ограниченной группой стран келейно и меняются в зависимости от конъюнктуры. По сути такой порядок провозглашает двойные или даже тройные стандарты: одни страны не считают себя связанными ни правом, ни правилами, другие обязаны действовать в рамках атлантической солидарности с первыми, третьих же можно бездоказательно обвинять в чем угодно. Если подобный тренд не остановить, уже довольно скоро международные отношения вряд ли будут чем-то отличаться от джунглей. Отмечу при этом, что отдельные государства уже вошли во вкус и ломают сложившиеся политические традиции и правовые рамки, как им вздумается, – я сейчас имею в виду, конечно же, не только детективный сериал, разворачивающийся на Капитолийском холме и в Белом доме, но и несколько подзатянувшуюся историю, все больше похожую на «мыльную оперу» под названием «брекзит».

Если же вернуться к вопросу о выстраивании оптимальной схемы нашего дальнейшего совместного существования, то, полагаю, всем понятно, что только объединив усилия, можно справиться с такими глобальными вызовами, как, например, климатические изменения. Очевидно, что попытки отдельных стран или даже групп стран сократить у себя какие-то вредные показатели и выставить эти достижения в качестве «золотого стандарта» для всего остального мира обречены на провал. Ведь без инклюзивного, коллективно выработанного подхода к борьбе с изменением глобального климата, без учета различий между государствами в уровне экономического развития, географических условиях и даже в исторических традициях надеяться на какой-то устойчивый результат более чем наивно. Удивительно, что некоторым наиболее активным юным борцам за чистый воздух в Северной Европе даже не приходит в голову, что миллиарды людей в других частях земного шара могут только мечтать о таком уровне жизни, как в Европе и Америке, невзирая на ущерб для окружающей среды.

Если же говорить непосредственно о взаимодействии России и ЕС, и соответственно ЕАЭС и ЕС, то очевидно следующее. Наша страна и Евросоюз вот уже 30 лет были и остаются друг для друга ключевыми экономическими партнерами, однако фактор восстановительного роста во взаимной торговле, отмечавшийся в последние пару лет, уже во многом исчерпан. Поэтому без серьезных усилий с обеих сторон, в т.ч. на политическом уровне, рассчитывать на возобновление устойчивой позитивной динамики в торгово-экономических отношениях вряд ли стоит.

С сожалением приходится констатировать, что для Брюсселя развитие торгово-экономических отношений ни с крупнейшим из граничащих с ЕС рынков – Россией, ни с общим рынком ЕАЭС в последнее время явно не относилось к числу приоритетов. Кстати, хотя наши коллеги в Брюсселе до сих пор предпочитают рассматривать торговлю ЕС с каждой из наших стран в отдельности, ЕАЭС как интеграционное объединение является третьим по значимости торговым партнером Евросоюза, существенно опережая Швейцарию и уступая лишь США и КНР. Общий объем товарооборота «пятерки» со странами-членами ЕС составил в 2018 г., по данным Евростата, 292,3 млрд.евро. Диалог по торговле и инвестициям, как и большинство других двусторонних диалоговых механизмов Россия-ЕС, по политическим мотивам был заморожен, что вело к снижению взаимопонимания и росту числа проблемных вопросов.

Вместе с тем, постепенно на экспертном уровне удалось восстановить взаимодействие с целью обсуждения наиболее острых и актуальных сюжетов, касающихся двусторонней и многосторонней проблематики. Ряд проблем удалось решить, по другим – договориться об информационном обмене и получить определенные разъяснения относительно планов и подходов Евросоюза. Во многом, как представляется, благодаря этой работе Россия и ЕС за последние два года не инициировали друг против друга ни одного нового разбирательства в ВТО.

Можно ли считать эти усилия достаточными? Полагаю, что нет. Нерегулярный характер встреч и практически полное отсутствие политических контактов на высоком уровне, безусловно, остаются сдерживающими факторами. Полагаю, что ситуацию здесь необходимо исправлять и вести дело к систематизации и институциализации торгово-политического диалога России и ЕС, отражающего новые условия. Важным является и его наполнение не только проблемными вопросами, но и позитивной повесткой дня, что может повысить заинтересованность друг в друге и экономическую отдачу.

По целому ряду принципиальных вопросов, обсуждаемых на многосторонних площадках, Россия и ЕС придерживаются весьма схожих подходов. В частности, разделяем мнение ЕС о необходимости реформирования ВТО с тем, чтобы она в большей степени отвечала современным реалиям, – при условии учета интересов всех членов организации. При этом, к сожалению, в Брюсселе пока предпочитают опираться в первую очередь на ограниченный круг «единомышленников» – видимо, полагая, что все остальные должны будут так или иначе «подстроиться». Если ЕС действительно стремится проявить лидерство на многостороннем торгово-политическом треке, считаем, что ему необходимо расширить географию и интенсивность своих контактов, прислушиваясь к идеям и подходам других участников. Со своей стороны, мы всегда готовы поддержать разумные инициативы Брюсселя.

Отрадно, что сегодня мы замечаем определенные позитивные изменения в восприятии процесса евразийской интеграции со стороны ЕС. Подобные подвижки можно только приветствовать. Есовские эксперты, похоже, все больше осознают, что общий рынок России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии, предусматривающий свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, реально существует и развивается. По-прежнему считаем налаживание регулярных контактов по линии ЕЭК-ЕК весьма важным для будущего торгово-экономических отношений, в т.ч. двусторонних российско-есовских, с учетом того, что многие компетенции переданы на уровень ЕАЭС. Ну, а что касается плохо скрываемой ревности по поводу налаживания связей ЕАЭС с третьими странами – недавно с Сингапуром, буквально сегодня с Сербией, то чисто по-человечески это понятно в ситуации, когда одно интеграционное объединение сокращается, а другое – расширяется. Кстати, я уверен, что страны, чьи кандидатуры на вступление в ЕС были недавно в очередной раз отложены в «долгий брюссельский ящик», могли бы встретить больше понимания в ЕАЭС.

В общем, перспективы и горизонты ясны, все необходимые «рецепты» у нас «на руках», дело, как всегда, за политической волей. У нас, подчеркну со всей ответственностью, она имеется. Как сказал Президент России В.В.Путин, «Большая Евразия – это не абстрактная геополитическая схема, а без всякого преувеличения действительно цивилизационный проект, устремленный в будущее», который изменит политический и экономический ландшафт континента, принесет Евразии мир, стабильность, процветание и новое качество жизни. От сопряжения таких инициатив, как Большое евразийское партнерство и Общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока, китайский проект «Один пояс – один путь» и Концепция взаимосвязанности ЕС, при правильном подходе – без конфронтации, жесткого столкновения интересов и политики сдерживания – выиграют все без исключения.

 Источник: Постоянное представительство Российской Федерации при Европейском союзе