Главное, что сегодня объединяет Европу, – это отсутствие собственного образа будущего. Такой образ есть у США, России, Китая, Индии, практически у всех государств Азии, Африки и даже Латинской Америки. А у европейцев и их политиков представления об идеальном завтра ограничиваются желанием продлить вчерашний или даже позавчерашний день. Именно это и отличает европейцев от остального человечества – все смотрят вперед, в будущее, стремясь реализовать свои представления о его идеальном варианте, и только Европа хочет, «чтобы все было, как при бабушке». И эта же особенность превращает Европу в «террариум единомышленников», все обитатели которого хором презирают окружающих, но постоянно грызутся друг с другом.
Главное, что сегодня объединяет Европу, – это отсутствие собственного образа будущего. Такой образ есть у США, России, Китая, Индии, практически у всех государств Азии, Африки и даже Латинской Америки. А у европейцев и их политиков представления об идеальном завтра ограничиваются желанием продлить вчерашний или даже позавчерашний день. Именно это и отличает европейцев от остального человечества – все смотрят вперед, в будущее, стремясь реализовать свои представления о его идеальном варианте, и только Европа хочет, «чтобы все было, как при бабушке». И эта же особенность превращает Европу в «террариум единомышленников», все обитатели которого хором презирают окружающих, но постоянно грызутся друг с другом.
Коллективный интерес, на появление которого рассчитывали теоретики европейской интеграции, действительно появился. Но он оказался весьма ограниченным по сфере своего действия – этот интерес сводится к стремлению эгоистически воспользоваться слабостью окружающих. Когда же речь заходит о том, чтобы проявить себя на мировой арене, каждый в Европе сам за себя. Германия пытается в одиночку отстоять звание центра европейской экономики, постоянно сигнализируя американцам, что только она может быть относительно надежным деловым партнером. Франция подчеркивает свое военное превосходство: сами по себе ее военные возможности ничтожны, но на фоне немцев или испанцев с итальянцами выглядят солидно. Британия, вдруг опять осознавшая себя Европой, пытается бросить немцев под колеса надвигающихся перемен и противостояния с Россией. Польша старается держаться в стороне от франко-британских стратегических выкрутасов и подчеркивает, что именно она по неизвестным никому причинам находится в особых отношениях с Вашингтоном. Италия уже вполне привычно выстраивает внешние связи вообще без оглядки на своих европейских союзников – прагматичные правые у власти готовы к диалогу как с США, так и с Россией. Более мелкие европейские хищники и травоядные суетятся как могут, но понимают, что шансов выйти из заварухи без потерь у них остается все меньше.
Весь этот пестрый балаган и есть «Европа в международной политике». Абсурдность происходящего усиливается сколь громкими, столь и бессмысленными заявлениями лидеров брюссельской бюрократии – лиц, не имеющих никаких властных ресурсов и нанятых лишь для того, чтобы правительствам стран ЕС было на кого списать собственные ошибки. Европейская политика превратилась в спектакль не только по форме, но и по содержанию – в ней нет живых эмоций и страстей, только заученные роли, исполняемые уставшими актерами разной степени одаренности. Справедливости ради надо признать, что и в былые времена европейская политика была театром, но наличие до середины XX века у ведущих европейских держав реальной силы делало даже фальшивые эмоции угрожающими. Сейчас фальшивыми стали не только слова и чувства, но и сила европейских государств.
Это скольжение вниз началось уже довольно давно, однако именно драматические перемены последних 15 лет нанесли Европе удары, оправиться от которых она не в состоянии. После завершения холодной войны европейцы даже несколько оживились. Всерьез велись разговоры о единой внешней и оборонной политике, началось решительное движение к единой валюте, которая должна была стать сильнее доллара и обеспечить Европе светлое будущее. Иными словами, «райский сад» пышно расцвел, обещая окружающим выгодное и не особо хлопотное соседство.
Однако дебаты о самостоятельности от НАТО были быстро пресечены американцами и их британскими союзниками. Последние вообще всегда рассматривали свое участие в ЕС как способ вносить разлад в ряды континентальных европейцев. Финальной точкой стало возвращение Франции в военные структуры НАТО в 2007 году. Переломом – фронда, устроенная Парижем и Берлином в отношении американских планов вторжения в Ирак в 2003-м. Тогда стало ясно, что попытки обеспечить однополярный мир потерпели неудачу, нужно переходить к силовым действиям, и тут уже было не до европейской автономии.
История с единой валютой вскоре привела к тому, что большинство малых и даже средних европейских государств стали экономическими придатками Германии. И за это ее возненавидели так горячо, как только обреченный самой системой на слабость может ненавидеть сильного. Немцы очень быстро привыкли совершенно не церемониться с младшими партнерами: все финансовые решения в пору долгового кризиса 2009–2011 годов или пандемии коронавируса – это пример диктата одной державы, на службу интересам которой поставлены все политические возможности сообщества. Поэтому в 2022-м, когда кризис в отношениях Москвы и Запада перешел в военно-техническую фазу, все европейцы приветствовали разрыв российско-германских связей: они понимали, что экономика ФРГ получит почти смертельный удар, а значит, спеси у немцев поубавится. И действительно, сейчас Франция, давшая киевскому режиму меньше всех, котируется куда выше, чем пожертвовавшая миллиарды Германия. Министр иностранных дел Польши, приветствуя подрыв «Северного потока» в сентябре 2022-го, радовался не столько уязвлению российских интересов, сколько ране, нанесенной экономике могущественного соседа на Западе.
Постепенно европейцы запутались и в том, что стало символом их геополитического возрождения после краха СССР, – расширении Евросоюза на Восток. Способность прибрать к рукам и освоить пространства, ранее подконтрольные их вечному противнику, России, стала на два десятилетия главным фетишем европейской внешней политики. Ради того, чтобы добиться этой цели, ведущие европейские государства испортили отношения с Москвой, но не получили ничего для усиления своих позиций в диалоге с США. Новые члены ЕС не стали полностью бесправными исполнителями воли Берлина или Парижа, а принялись коситься в сторону США, понимая, что реальный источник власти находится там.
Потерпев неудачу во всех своих значительных начинаниях, Евросоюз все больше укреплялся в мысли: самое важное для него – ничего не менять, поддерживая изо всех сил привычные образ жизни и представления о себе. Так Европа потеряла мечту о будущем. А без этого жизнь и внешнеполитическая деятельность лишены смысла. Более того, постепенное протухание в собственном соку создает внутри ЕС исключительно неприятную атмосферу. В январе 2020-го Евросоюз покинула Британия, однако рост геополитической напряженности вернул ее в число активных участников региональной политики. Экономические проблемы внутри и неспособность элиты совладать с ними (за три года в Лондоне сменилось уже четыре премьер-министра) заставляют британцев делать ставку на конфликт с Россией, просто чтобы не потеряться окончательно. Для этого конфликта постоянно нужен новый человеческий материал, а поскольку рисковать сами британцы совершенно не хотят, то именно Лондон всячески накачивает соседей на континенте идеей мифической «российской угрозы». Вполне в духе своей внешнеполитической традиции Британия подзуживает Германию, которую ей совершенно не жалко.
Сами немцы в глубине души хотели бы договориться с Россией также для того, чтобы жить по-прежнему. Но не могут этого сделать – сдерживают убедительное американское присутствие на немецкой земле и требования собственных военных лоббистов. Однако Германия все-таки рассчитывает отсидеться в стороне и оставить большинство средств, выделенных на оборону, у себя дома. Тем более что постепенное разорение стран Южной Европы делает их все менее надежными источниками поддержания германского благополучия. Сейчас в Берлине приветствуют любые франко-британские импровизации, способные вогнать отношения этих стран с Россией в еще более глубокий кризис. Впрочем, французам тут помогать особенно и не нужно: президент Макрон уверен в своей сверхполноценности настолько, что сам залезет в любой дипломатический кризис. Спасает его только то, что слова этого политика всегда расходятся с делами. И, говоря о внутреннем европейском контексте, можно быть уверенными: главная цель Франции – сделать так, чтобы Британия окончательно обломала себе рога и приползла через несколько лет под защиту французского ядерного зонтика, а Германия, привыкшая за последние 30 лет поучать даже Париж, получила максимальный экономический ущерб.
Показателем того, как обстоят дела внутри сообщества европейских государств, стали их визиты в Вашингтон в первые месяцы 2025 года. Паломничества в американскую столицу совершили все гранды Старого Света, за исключением немцев, которым вопрос формирования правительства после февральских выборов пока позволяет отсиживаться в кустах. Никто не скрывал, что главной целью поездок к Трампу британского премьера и французского президента, не говоря уже о поляке, было выклянчивание преференций для своих государств. Стоит ли говорить, что в условиях американской стратегии «разделяй и властвуй» такие преимущества могут возникнуть только за счет остальных европейцев? Маленькие и фрондирующие на общем фоне Венгрия и Словакия вообще ненавидят всех своих больших соседей на Западе – многолетний диктат Берлина и Парижа по поводу прав меньшинств и прочей либеральной повестки не прошел даром. Испания и Италия открыто заявляют, что Россия им не угрожает и если британцы и французы хотят ввязаться в авантюру, то удачи им на всех направлениях. Но никакой материальной поддержки. Глава итальянского правительства Джорджа Мелони не скрывает – ее диалог с американцами имеет исключительно двусторонний характер и вообще никак не учитывает интересы остальной Европы.
Заботу об интересах Евросоюза в целом главные государства этого объединения делегировали брюссельской бюрократии. А она, как несложно заметить, одновременно бессмысленна, безответственна и безумна в своих творческих проявлениях. Хотя и придерживающаяся в целом определенной этики в отношениях со странами–членами ЕС. Так, всеобщему поношению была пару недель назад подвергнута новая глава европейской внешней политики эстонка Кая Каллас. В силу некоторой провинциальности она, похоже, всерьез восприняла свое формальное положение и публично потребовала от стран Евросоюза выделить десятки миллиардов евро на помощь киевскому режиму. Тем самым она грубо влезла в сферу финансовых решений и обязательств, а здесь государства ЕС делиться полномочиями и выполнять приказы наднациональных структур не собираются. Обладающие более высоким статусом глава Еврокомиссии и председатель Европейского совета таких необдуманных действий себе не позволяют: Урсула фон дер Ляйен прекрасно знает, что, будь ты хоть сто раз коррупционером, проблемы у тебя появятся, только если ты начинаешь заглядывать в карман европейских столиц.
Сейчас Европа – это геополитический субъект, живущий исключительно в своем внутреннем мире. Основная задача европейских политиков – отпихнув конкурента, протиснуться поближе к диалогу Вашингтона, Москвы и Пекина. Сколько Европа сможет просуществовать в таком режиме, зависит, к сожалению, почти исключительно от американцев: только США могут навести порядок в рядах своих сателлитов и придать осмысленность их существованию. У России есть все основания ожидать, что сравнительная стабильность в Европе – это обязательство, которое создает право США полностью распоряжаться стратегической судьбой тех, кто в прежние времена определял судьбы всего человечества.
Источник: Профиль.
