В мире отмечают столетие окончания Первой мировой войны. Под эту музыку некоторые бывшие союзные республики, припомнив парад суверенитетов, который длился два-три месяца, заговорили о столетии своей государственности. Есть ли для этого основания? На этот и другие несвободные от политики вопросы по-научному ответят участники международной конференции "Окончание Первой мировой войны и формирование нового мирового порядка: от Версаля до Мюнхена", которая открывается во вторник.
Сто лет назад политическая карта мира существенно изменилась. Не стало сразу четырех империй, появились новые государства. Все ли "новообразования" стали полноценными государствами?
Александр Чубарьян: Итоги Первой мировой, как известно, были подведены Версальским мирным договором, 100-летие которого будет отмечаться в следующем году.
Одно из важнейших последствий войны - крах и распад четырех империй - Австро-Венгерской, Российской, Османской и Германской. На их обломках были образованы многие новые независимые государства, в том числе Чехословакия, Югославия, Австрия и др. Вот они-то и начинают отсчет своей государственности с событий столетней давности.
100-летие отмечают и сегодняшние независимые государства, которые в тот период входили в состав Российской империи. Это Латвия, Литва, Эстония, Польша и, конечно, Финляндия. Российские ученые активно участвуют в международных конференциях, где с научной точки зрения обсуждается правомочность этих дат.
В частности, в Москве прошли "круглые столы", в которых приняли участие представители всех заинтересованных государств.
Но сейчас мы столкнулись с таким феноменом: своей столетней историей и событиями конца Первой мировой стали активно интересоваться государства, которые входят в состав СНГ, а также Грузия и Украина. На нашу конференцию "От Версаля до Мюнхена" приехали почти все директора Институтов истории стран постсоветского пространства. Будут доклады, в частности о формировании государственности в Белоруссии, республиках Центральной Азии, Кавказа, Молдавии, бывших в составе Российской империи. Поиск истоков государственности в послевоенном и послереволюционном времени, конечно, идет в русле поисков своей национальной идентичности. В 1918-1919 годах на окраинах России возникали республики, иные государственные образования.
Еще в советское время начались попытки республик "удревнить" свою историю, найти какие-то более сложные процессы формирования государственности. Украина в этом смысле - особый вопрос. Там это стало элементом антироссийской государственной политики
Но эти проекты, как правило, были очень кратковременными и существовали в обстановке острой внутриполитической борьбы между большевиками и другими партиями за преобладание в этих регионах.
Есть ли основания у республики, просуществовавшей пару месяцев, отмечать сегодня столетний юбилей?
Александр Чубарьян: Это предмет для дискуссий ученых, но никак не политиков. На конференции будет доклад "Проблемы подхода к типологии образования государственности на территории бывшей Российской империи".
И это бесспорно сложная тема. Поскольку у историков разные оценки становления национальной идентичности в соседних странах. Но игнорировать эти сюжеты мы не можем. Это не по-научному. Однако известно, что все эти процессы завершились в 1922 году созданием Советского Союза. Я думаю, что надо относиться к этому без излишней драматизации.
Но мы ведь знаем, что поиски идентичности заводили некоторые народы в совсем уж безумные дали. Где пределы вменяемости при оценке корней той же государственности?
Александр Чубарьян: Еще в советское время начались попытки республик "удревнить" свою историю, найти какие-то более сложные процессы формирования государства. Эта тема является общей для всех наших стран, поэтому необходимо обсуждать ее очень спокойно, без нервов. Она содержит в себе и опасность преувеличения неких собственных национальных особенностей. Украина в этом смысле - отдельный и особый вопрос. Там это стало элементом острой антироссийской государственной политики.
Странам, о которых мы говорим, после окончания Первой мировой не удалось реализоваться в качестве суверенных государств, их государственные проекты оформились в виде автономных национальных республик в составе Союза советских социалистических республик.
Поэтому их стремление считать свою государственность от 1918 года вызывает у нас и интерес, и желание проводить дискуссии на эту тему. Речь же идет о закате Российской империи, коротком переходном периоде и едином государстве СССР.
На конференции мы выскажем нашу точку зрения на весь этот процесс.
Существует точка зрения, что Версальский мир породил фашизм...
Александр Чубарьян: Ну не так впрямую. Связь событий так называемого постверсальского мира в Европе не может быть оценена однозначно. В Версале было одобрено создание новых независимых государств, создана Лига Наций - первая международная организация, которая должна была препятствовать повторению глобальной войны. Но одним из главных пунктов, прописанных в Версальском договоре, было очень жесткое наказание, наложенное на немцев. Это и территориальные ограничения, и огромная репарация, и оборонные запреты.
Почти все политические силы Германии в дальнейшем выступали против решений Версальского мира, и это вошло в программы, которые исповедовали самые различные политические группы, в том числе и партия нацистская. Она под лозунгами несогласия с Версалем и пришла к власти в 1933 году. В этом смысле последствия Версальского мира оказались трагичными.
Александр Оганович, как вам кажется, почему мир очень неохотно вспоминает вклад России в победу Антанты? На это, в частности, обратили внимание участники церемонии, посвященной 100-летию завершения Первой мировой войны, на Парижском форуме мира. Между тем 2,3 миллиона погибших не заслуживают того, чтобы о них говорили через запятую...
Александр Чубарьян: Дело в том, что подводить итоги Первой мировой в отношении России очень сложно. Страна в союзе с Антантой формально была в числе победителей. Но в результате революции, гражданской войны и Брестского мира выглядела побежденной.
Потеря больших территорий, свержение государственного строя... Это трудно назвать победой. В советское время Первую мировую называли империалистической и пытались вычеркнуть из памяти народа, занижая тем самым вклад России в ее окончание. По всей Европе стоят очень почитаемые памятники жертвам Первой мировой.
В России до недавнего времени не было ни одного. И только несколько лет назад страна вернула эту войну в свою историю. И "вдруг" выяснилось, что у нас не было больших военных поражений, а наши наступления в значительной мере сковывали германские силы, что позволило союзникам во Франции на Марне одерживать победы.
Возвращаясь к вашему вопросу, я бы не сказал, что наше участие замалчивается. Во Франции очень чтут Русский Экспедиционный корпус, ухаживают за нашими могилами. Да, согласен, хотелось бы, чтобы западные страны-победительницы более объемно оценивали вклад России в Первую мировую.
Это было бы справедливо. Ведь, скажем, США, которые так преувеличивают свое участие в войне, вступили в нее уже на заключительном этапе, выиграли больше всех экономически, а потери их были невелики.
Вклад России в противостояние между Германией и Антантой был гораздо значительней. Ну что ж, это наша задача - напомнить миру об этом.
Источник:
Российская газета 
